— Да вы, я вижу, не только причёску сменили, но и пришли в обновке. У вас очень красивая юбка и вам она очень идёт. Продолжайте в том же духе,-говорил Дадо, а сам тем временем быстрым размашистым почерком что-то писал на листочке, лежащем перед девицей. Ради его похвалы мои сотрудницы готовы были работать день и ночь, без перерыва на обед. Я была уверена, что в него влюблены буквально все, даже чопорная, с советским воспитанием, стальным характером и правильными устоями в отношениях, с синюшными волосами и хриплым голосом Агрипина Михайловна, которой до пенсии оставался всего лишь год работы.

Она всегда ходила с плотно поджатыми губами и недовольным выражением на лице и оттаивала, только стоило Дадо приблизиться и предложить старухе выпить с ним в перерыве чашечку кофе по причине того, что ему нужно с ней посоветоваться об очень личных вещах. Очаровывал моих сотрудниц Дадо не ради выгоды или с целью разбить их сердца для своей копилки,или выгоды,нет, просто он вёл себя естественно,он на самом деле был таким милым, именно это и подкупало. Не буду врать, что я не понимала девушек и то, как легко они поддавались очарованию, очень даже понимала, так как сама ощущала на себе подобное воздействие, и не один раз. Его талант и умение ладить и очаровывать людей часто выручали меня в поездках.

Все в офисе были без ума от Дадо, за исключением меня. Другой такой кислой мины как у директрисы, за последний месяц вы бы нигде не встретили. Я раздражалась буквально от всего, что он делал, и зачастую не могла объяснить причину этого раздражения. Как сыч угрюмо отсиживалась в своём кабинете и пыталась сделать вид, что ушла в работу с головой. Меня раздражало буквально все, но даже со мной случались вспышки миролюбия, и происходило это именно благодаря Дадо, именно ему удавалось пробиться сквозь эту стену колючести и недовольства, которую я упорно выстраивала.

Конец недели был напряжённым, и я вернулась с ланча не в духе, впрочем, как и всегда. Прошла мимо столиков сотрудниц, задержалась перед столом Дадо, жёстко бросив ему, не глядя в глаза:

— Дадо, я бы очень хотела увидеть ваш отчёт до конца рабочего дня. Надеюсь, что вы успеете к озвученному сроку.

— Конечно. — Дадо улыбнулся одной из своих самых обольстительных улыбок.

А я, дробно стуча каблучками, направилась сначала в переговорную, отгороженную от остального офиса стеклянной стеной, а оттуда уже в свой кабинет.

Усевшись в кресло, я стала бесцельно передвигать предметы, лежащие на поверхности моего стола. Потом встала, подошла к окну, выглянула на улицу, упираясь ладонями в подоконник. Сосредоточиться и собрать мысли никак не получалось. И причина была в том, что, пройдя в паре сантиметров от Дадо, я снова ощутила это чудный запах его тела. Вот не знаю, что мне с этим делать, хоть респиратор надевай, в самом деле. Заниматься бумагами я просто не могла, в моей голове роились образы, как картинки или нарезки из фильмов, на которых я сейчас целовала его. Нежно, страстно, целовала каждый сантиметр его тела и просто не могла выбить эти образы из своего сознания. Похоже, что я влипла в него, как муха влипает в засахаренное варенье. И тут мои фантазии прервал голос Дадо, который вошёл в кабинет, но я этого даже не заметила — настолько была поглощена внутренним созерцанием картинок, что крутило моё воображение.

— Мария, — Дадо позволял себе обращаться ко мне наты и просто по имени, когда вокруг не было сотрудников.

Я ничего не имела против.

— Я принёс отчёт, как ты и просила.

Отвернувшись от окна, я повернулась и тут же натолкнулась на его пристальный, почти раздевающий взгляд. Я вздрогнула. На секунду мне показалось, что он будто прочёл на моем лице то, о чем я только что подумала.

— Спасибо,— отрывисто поблагодарила я, опуская глаза в пол.

Дадо подошёл к столу, положил на него папку, но уходить не торопился, все так же пристально изучая меня. Я не видела его глаз, но буквально кожей ощущала этот цепкий взгляд. Чтобы изобразить хоть какую-то деятельность, я подошла к столу, взяла с него папку Дадо, раскрыв, перелистала, шелестя страницами с таким серьезным видом, чтобы стало понятно, что я внимательно изучаю отчёт. Видимо, это уже профессиональное — несмотря на то, что я всего лишь делала вид, что изучаю, а на самом деле всего лишь пробегала страницы взглядом. От меня не укрылась допущенная им ошибка.

— Дадо, посмотри сюда, пожалуйста. Я положила папку на стол, ведя пальцем по странице и утыкая его в то, что мне не понравилось.— Думаю, что тебе нужно это исправить. Я села в кресло, не убирая пальца со страницы.

Дадо послушно подошёл, немного подался вперёд, склоняясь над столом и почти касаясь бедром моего тела. Посмотрел на указанную мной ошибку.

— Странно, как я это пропустил,— отозвался Дадо.

Меня тут же накрыло волной. Я пыталась сосредоточиться на том, что он мне говорит, он повернулся и посмотрел мне в глаза; его лицо было совсем близко, так что у меня перехватило дыхание. Мне пришла просто шальная, безумная мысль — выкинуть отчёт к чёртовой матери и просто заняться с ним сексом прямо на этом столе. Это желание было настолько безумным, что я даже испугалась. Я резко вскочила на ноги — так, что чуть не перевернула кресло. Дадо удивлённо посмотрел на меня, не понимая, чем вызвана подобная реакция. Но объяснять ему я ничего не хотела, просто отошла к окну и, не поворачиваясь, сказала:

— Иди и исправь свои ошибки. Надеюсь, теперь ты будешь более внимательным, и помни: мне нужны эти бумаги к концу дня.

— Хорошо,— сухо ответил Дадо, взял папку и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Как только он ушёл, я тут же принялась лёгкими похлопываниями бить себя по щекам, будто делая массаж и спрашивая саму себя:

— Что ты, черт возьми, творишь? Возьми себя в руки.

Больше из кабинета до самого вечера я не выходила, слонялась и маялась дурью, выжидая, когда сотрудники разойдутся в конце рабочего дня. Просто взять и уйти, пользуясь тем, что я начальник и сама себе хозяйка, мне почему-то не пришло в голову. И только когда стрелка часов подползла к половине шестого, я взяла с вешалки плащ, перекинула через согнутый сгиб локтя, погасила свет и вышла из кабинета.