Понимаю, если бы я увидела, например, Дадо, или Ольгу, или Иришку — я их люблю и думаю о них, но Пилар… как я могла увидеть в полубреду женщину, которая меня так ненавидела?

Да ещё в какой-то там двери.

Но факт оставался фактом, Пилар висела в проёме, смотрела прямо на меня и делала какие-то пасы руками. Они, эти руки, очень походили на те, что мяли мой живот в супермаркете.

Пилар развела ладони широко в стороны, будто собиралась громко хлопнуть в ладоши, я напряглась, понимая, что этот жест мне ничего хорошего не сулит, и все происходящее — не совсем сон. В тот момент, когда ладони Пилар оказались на опасном расстоянии друг против друга, картинка стала рваться, и я не услышала и не увидела хлопка. Дверь исчезла вместе с Пилар, а мир приобрёл нормальные реальные краски. Я посмотрела на фельдшера вполне осмысленно, и она, ласково улыбнувшись мне, сказала:

— Ну, вот вы и пришли в себя.

Уж не знаю, кто этому был рад больше— я или врач.

* * *

Пилар развела в стороны руки, чтобы хлопнуть в ладоши и закончить обряд, она видела лежащую на носилках в машине мерзавку. Видела то, как та смотрит на неё с болью и страхом, так как догадалась, что сейчас может произойти.

Пилар представила, как та будет лежать в облаке боли и стекающей по ногам крови. Как будет умолять, чтобы ей спасли ребёнка, но чуда не произойдёт, эмбрион выйдет и шлёпнется на грязный пол кареты скорой помощи, чтобы умереть там. Все будет кончено навсегда после того, как Пилар хлопнет в ладоши. Пилар так сосредоточилась на хлопке, что пропустила накатившую волну жара. Тело девушки конвульсивно дёрнулось, не справляясь с нахлынувшим на неё мощным потоком энергии, у Пилар перехватило дыхание. И она упала в обморок ровно в тот момент, когда сводила руки, так и не сумев довести ритуал до конца.

У Пилар просто не хватило сил, она снова не справилась.

Когда сознание вернулось, Пилар поняла, что полностью истощена, и продолжить ритуал она точно не сможет, разве что ценой собственной жизни. Но об этом не могло быть и речи. Поэтому она решила больше не экспериментировать и отложить месть до лучших времён. Отступать, конечно, было не в характере Пилар, но и вредить себе она тоже не собиралась. И она так же твёрдо верила в то, что все равно найдёт способ расправиться с Марией, просто ей для этого понадобится немного больше времени, чем она рассчитывала ранее, но это не страшно.

Сотрудники в магазине не поддались панике и оперативно вызвали бригаду скорой помощи. Я им была благодарна и подумала о том, что надо будет обязательно вернуться туда и выяснить имя милой девушки, которая держала меня за руку и успокаивала, пока мы ждали приезда скорой, и на руках которой я отключилась.

Обязательно надо будет ее отблагодарить.

В больнице меня осмотрели, сказали, что опасность миновала, но желательно пару дней провести под наблюдением врачей.

После обеда меня ждал сюрприз, пришёл Дадо. Интересно кто ему проболтался? Неужели Иришка?

— Зачем ты пришёл?

— Я узнал правду. Пилар обманула меня, она все подстроила специально, это была провокация, и ребёнка вообще никогда не было.

— Но как? Я же собственными глазами видела у неё кровь на юбке.

— Это была краска, она заранее все приготовила, и эта встреча в торговом центре не была случайной, думаю, что она за тобой следила. Наговорила гадостей, разозлила, чтобы ты ее толкнула.

— Я не толкала.

— Хорошо, ты не толкала, она сама упала, а затем вылила красную жидкость себе на юбку из пузырька, все хитро и просто. Так она рассчитывала нас поссорить.

— Знаешь, у неё хорошо получилось. Ты вышвырнул меня из своей жизни как котёнка и даже слова не дал сказать, чтобы объясниться.

— Прости, я был дураком.

— Нет, ты не дурак. Ты мужчина, всего лишь мужчина, которого дёргали за ниточки как марионетку, зная твои слабости. Женщина всегда знает, как заставить мужчину плясать под ее дудку. Вот только не понимаю одного — как она могла? Я села на кровати, провела ладонями по лицу, будто разгладила кожу. Тряхнула головой, словно хотела выкинуть из неё мысли, которые никак не могла уложить.

— Как так можно? Я ежедневно корила себя, просила прощения у всевышнего за убийство ребёнка, которого никогда и не было. Объясни, как можно быть настолько циничной и лгать о таком?

— Она просто хотела вернуть меня.

— Это не оправдание!— крикнула я и стукнула сжатым кулаком по раскрытой ладони.— Выдумать убийство ребёнка, чтобы вернуть себе мужчину — это жестоко. А ты так спокойно находишь ей оправдание.

— Я ее не оправдываю, я возмущён не меньше твоего.

— Поэтому ты пришёл?

— Нет.

— Тогда зачем?

— Я люблю тебя.

— Любишь настолько, что совсем недавно сказал, что я для тебя умерла?

— Это были эмоции.

— Да? А где гарантия, что ты снова не выгонишь меня как собаку, когда Пилар придумает очередную басню?

— Прости, я был дураком, но теперь я никого не буду слушать. Кроме тебя. Мир? — Дадо выгнул крючком мизинец и улыбнулся, я сделала тоже самое в ответ, мы сцепились мизинцами и потрясли ими в воздухе.

— Должен сказать, что у тебя было странное лицо, когда я вошёл. Ты смотрела на меня, будто привидение увидела.