– Спальне? – отвлекшись от особо интересной композиции, переспросил Александр. – В каком это смысле?

– Здесь нет никаких других смыслов, – покачала головой дроу. – Всё ради удовлетворения самых грязных сексуальных желаний. Безудержный разврат ради разврата и упивания наслаждением. Наигрязнейшие извращения вроде держания за ручку или завтрака в постель в каждом втором доме… безумные сучки, – тон девушки стал насмешливым. Было непонятно, одобряет она такой образ жизни, или же банально его высмеивает. – Но вам не повезло ещё больше. Тебе и моим милым «детишкам». Когда мы с вами закончим, вас отправят в самые глубины, на рынки плоти. Там за ваши жопы возьмутся сами матриархи своими нежными, но властными ручками. Поверь, торги будут настолько яростными, а интриги подлыми, что только за один день сможешь сменить нескольких хозяек. В конце же не будет ничего, кроме самых изощрённых, самых извращённых пыток. Они заставят вас ходить с ними на свидания, будут посвящать вам стихи и серенады, познакомят с родителями, а особо жестокие заставят обвенчаться под милостивым взором Ллос, выбив из ваших ртов клятвы вечной любви и верности. Да, матриархи извращены настолько, что обычные сексуальные игрища их не прельщают. Только по любви. Ужаснись же этим, познай отчаяние, а затем смирись.

– Эээ… – под конец рассказа о его дальнейшей мрачной судьбе несостоявшийся герой уже не знал, как реагировать. Угрозы, буквально, выбили его из колеи, поразив своей нечеловеческой жестокостью. И такой же сумрачной логикой. – Всё настолько плохо?

– Хуже, чем ты можешь даже себе представить, – хмыкнула дроу, ведя Александра вглубь комплекса. И чем дольше они шли, тем сильнее проявлялось царившее здесь запустение. Статуи сменились пустыми постаментами, по углам начали виднеться горсти пыли вперемешку с паутиной. – Мы почти пришли. Благословленная решит твою судьбу. Вполне возможно, что вскорости я стану твоей «мамочкой». А если и нет, грустить не буду, раб.

Девушка честно довела попаданца до массивных двустворчатых дверей, на которых был изображeн стилизованный паук, две части которого соединялись, лишь пока вход был закрыт. Исполнив свой долг дроу, развернулась на пятках, поспешно пошла прочь, так ничего и не сказав на прощание. Парень остался один. Наедине с пылью, паутиной да массивной каменной дверью. И ему очень не хотелось туда входить… Паутина, пауки, дроу, Ллос, даже не самый проницательный человек поймёт, кто или что притаилось за толщей камня.

– Интересно, если дверь не открывать, а эльфийкам соврать, они мне поверят? – с ноткой лёгкой истерики в голосе тихо спросил сам себя несостоявшийся герой, планируя скоротать время в коридоре, а после вернуться. Но этому плану не суждено было сбыться. С пронзительным скрипом врата отворились, выпуская наружу потоки затхлого, пахнущего чем-то приторно-сладким воздуха. Бежать было поздно. Попаданец позвоночником чувствовал, что только стоит ему сделать хоть маленький шажок назад, внутрь его затащат силком. – С вашего позволения, я вхожу…

Собрав яйца в кулак, Александр пошёл вперёд. Неторопливо, трусливо, но неотвратимо, шаг за шагом дверь становилась всё ближе. В клубящийся внутри тьме виднелся лишь слабый пурпурный огонек, освещающий небольшой стол и стоящий перед ним стул. Стоящий со стороны посетителя стул, что сейчас пустовал. Ничего более попаданец разглядеть не смог, как бы не щурился. И чем ближе он подходил, тем глубже казались тени. Особенно где-то там, под потолком. Атмосфера была настолько гнетущей, что он боялся поднять глаза.

Но не смотря на гнетущую ситуацию, ничего страшного не случилось, даже когда он вошёл. Даже когда добрался до стула со столом, на котором стояла маленькая копия кристалла, заменившей огромной пещере солнце. Лишь тихо захлопнулись двери негромким соприкосновением створок.

– Ты не торопился, человек, – раздался над головой глубокий женский голос, что слабым эхом разнёсся по помещению, заставляя волосы на затылке попаданца встать дыбом. – Садись. Ты явно уже устал бояться, эхе-хе-хе…

– Я н-не боюсь! – честно пытался казаться смелым Александр, но в самый важный момент голос дал петуха.

– И потому мялся у дверей, словно орк перед раздвинувшей ноги эльфийкой? – хмыкнула из тьмы его собеседница. – Не волнуйся, я не съем тебя. И даже не понадкусываю. Разве что в воспитательных целях, если будешь… непослушным.

– Я буду послушным! – всё же сел на стул Александр, буквально лучась лояльностью к своим новым… «хозяевам».

– Тц… скучно, – вздохнула женщина, а после из тьмы начал вырисовываться её образ. Большая упругая грудь, прикрытая узорчатыми кусками пурпурной ткани, бледная, почти что пергаментная кожа, белые, спадающие до плеч волосы. А также длинные, изящные ножки в количестве восьми штук, идущих от массивного чёрного паучьего пузика. Общаясь с попаданцем, монстродева висела вниз головой на своей огромной паутине, занимающей большую часть помещения. Можно было сказать, что столик был некой границей, разделяющий выложенную плиткой поверхность от огромной, по внешнему виду кажущейся естественной пещеры. – Обычно вы, жители поверхности, либо слезно молите вас отпустить, либо грозитесь всевозможными карами, а после пытаетесь сбежать… или напасть. Временами это довольно весело.

– Я… я воздержусь от беготни, – выслушав паучиху, мысленно выдохнул попаданец. Жрать в прямом или переносном смысле его не собирались. По крайней мере, пока. – Не спортивный человек, только вспотею и устану.

– Скучный выбор, – перебирая лапками, очень быстро спустилась вниз арахна, оказавшись по другую сторону стола. – Но не могу тебя за него винить, человек. И раз играть в героя, повергающего подземного монстра, ты не хочешь, лучше поведай мне, откуда такое хорошее знание квенья? Кто тебя научил? И постарайся не врать, ложь пробуждает во мне аппетит.