— Ну хорошо. Откуда ты взял, что у него плохое здоровье?

— Видишь, он какой тощий и курит еще. Моя мама говорит: все, кто курят, самые больные люди.

— Вот уж неправда. Мой папа курит, а он до сих пор на лыжах знаешь как ходит! Он хоть и старый, ему уже тридцать семь скоро будет, за ним никто не угонится!

Прозвучал долгий звонок. Публика валом хлынула в кинотеатр. Мимо мальчиков пробежал давешний смуглолицый человек.

— Достали билет? — крикнул Егор.

Тот помахал рукой с зажатым в ней голубым квадратиком.

Улица мгновенно опустела. Сеанс начался. Легкий ветер раскачивал фонари, освещавшие нарядную афишу.

Егор окликнул Кузю, забежавшего далеко вперед.

— Дальше не пойду. Стало быть, до завтра.

— До завтра, — ответил Алеша.

Глава шестая хотя и самая короткая в книге, но в которой принимается немаловажное решение

На следующий день Егор пришел из школы и только успел пообедать, как во двор вбежал Алеша.

— Петр Петрович приехал! — залпом выпалил он. — Я шел по улице, гляжу, кто-то мне из троллейбуса рукой машет. Смотрю — Петр Петрович.

— Это хорошо, — глубокомысленно заметил Егор и, ни слова больше не говоря, помчался в светелку, где Володя и Костя обсуждали законченную Володей картину.

— Приехал Петр Петрович, — быстро вымолвил Егор, едва отдышавшись.

— Поздравляю, — флегматично ответил Володя. — Ну и что из этого?

— Это фотограф, он живет в нашем городе уже много-много лет, и вот он, может быть, что-нибудь знает про эти самые карточки в коробке.

Володя усмехнулся:

— Начинаются писательские выдумки…

Но Костя поддержал Егора:

— А что? Какая-то сермяжная правда в этом есть. Все-таки он фотограф и это вроде по его части.

Володя посмотрел на Костю, потом на Егора и неожиданно кивнул головой.

— Ладно, поглядим. Может, и вправду.

— Пойдем завтра? Хорошо? — нетерпеливо спросил Егор брата.

— Пойдем.

— Договорились, — добавил Костя.

И Егор повторил вслед за ним:

— Договорились.

Глава седьмая, которая раскрывает тайну

Наступило завтра. И вот все четверо вместе с Кузей отправились к Петру Петровичу домой.

Петр Петрович был дома, читал какую-то книгу.

— Это мой брат, — сказал Егор. — А это его товарищ.

— Очень приятно, — приветливо произнес старик.

— Мы соскучились без вас, — продолжал Егор. — А вы уезжали в Белоруссию?

— Да, в Полесье. Там похоронен мой сын.

Помолчали немного. Потом старик сказал:

— Сейчас будем чай пить. У меня как раз чайник вскипел.

Он принес чайник, быстро и ловко накрыл на стол, расставил на столе чашки, вазочки с вареньем, кувшин топленого молока. Обвел вокруг себя широким жестом:

— Прошу гостей к столу.

Егор, у которого в руках была пресловутая коробка, обернутая в бумагу, поискал глазами, куда бы ее пристроить, и в конце концов поставил на подоконник.

— А это что такое? — спросил Петр Петрович.

Егор хотел было рассказать, но Володя остановил его:

— Сперва выпьем чаю, потом поговорим…

Старик был, видимо, очень доволен, что к нему пришли гости. Чувствовалось, что он любит людей, от всего сердца наслаждается разговором, шутками, просто тем, что у него весело и людно в доме.

Когда отпили чай, Володя начал:

— У нас к вам, Петр Петрович, дело…

Медленно развернул бумагу, развязал веревку. Костя и Егор с Алешей затаив дыхание следили за каждым его движением.

Яркий свет лампы отчетливо осветил железную коробку, царапины на крышке, чуть заметные вмятины на боках.

И вдруг все увидели, как резко изменилось лицо старика. Он даже приподнялся со стула, потом снова опустился, как бы разом лишившись слов.

А Володя между тем снял крышку и выложил фотографии на стол.

Но никто не смотрел на фотографии. Все глядели на Петра Петровича, на его возбужденное лицо с необычно блестевшими глазами.

— Откуда… откуда это у вас? — хриплым голосом наконец спросил он.