Позади Кaта старательно возится со спальниками, подкладывая под них подстилку, чтобы не мерзнуть. Закончив с узлами Аккерман бесшумно поворачивается, рассматривая её. Невероятно, но в минуты самозабвенного увлечения Катрина казалось ему ещё красивее. И неважно было, в чём растворялась Бишоп: в стройности построения отряда, в распределениях задания, в черчении карты диспозиции, в препирательствах с командиром, в бою, в бытности или в выпечке – Леви любил этот блеск в зелёных глазах. Может статься, что он её и полюбил во многом за этот внутренний жар, за пылкость сердца. А, может статься, что он уже слишком сонный для подобных высоких изысканий.

Сейчас её омуты также поблёскивали, а волосы переливались: всё же промокли, когда она ходила к своему отряду. Локоны упрямо вились, укорачиваясь и открывая сильнее белую шею, покрытую мурашками. Кату изредка била хладная дрожь, что лишь усиливалась с осознанием обещанного грядущего тепла под одеялом – предвкушение покоя и сна.

Леви подцепляет голенище сапога, снимает и засовывает под складной стул. Затем лезет коленями на спальник. Катрина оборачивается на его прикосновения, когда мужские руки уверенно скользят на её талию и тянут, заваливая на спину.

– Что ты делаешь, я ещё… ох… – она маятно рассмеялась, когда Аккерман беспардонно ухватился за её ногу и принялся стягивать сапог. Кaта приподнялась на локтях, рассматривая его. – Леви?

– Угум? – не отвлекаясь, отзывается сильнейший воин человечества, стаскивая второй ботинок и ставя тот к своим. Когда пауза затягивается, он поднимает глаза, встречаясь с неё взглядом.

– Я люблю тебя… Я очень сильно люблю тебя, – тихо признаётся Кaта, распарено и мягко улыбаясь, падает на подушку, блаженно улыбаясь.

Леви флегматично кивает, подталкивает женские ноги, чтобы закутаться в спальник, и, потушив керосинку, следует её примеру. Одеяло холодит поначалу, но разведчики не ведутся на эту иллюзию. Перекатываются, устраиваясь лицом друг к другу. А затем его ладонь ложится на её щёку. Аккерман расслабленно всматривается в близкие черты. Пальцы нежно оглаживают кожу от уголка бровей к губам.

В глубине души ворочается мелкая пакость: страх. Вот что ещё пришло вместе с Катриной Бишоп в его жизнь. Страх снова потерять то, что дорого сердцу, то, ради чего готов не спать днями и ночами и во имя чего бросишься в бой без сомнений. Страх колкий, ехидный – точно знающий слабое место самого сильного солдата человечества. Первобытный зверь, что кутается над грудиной и пытается впиться в золотое кольцо на цепочке.

Леви медленно выдыхает, борясь с подкатившим комом в горле. Страх есть, но его не могло не быть. Обретя Кaту, он понял, что от этого чувства не убежать. Он будет бояться её потерять, как потерял когда-то мать, Изабель или Фарлана. Будет страшиться, когда их отряды вступят в бой. Будет бояться, впрочем, как и она, но такова сделка любви. Сделка, на которую Аккерман пошёл без сожалений:

– Я тоже люблю тебя, Кaта. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю эти слова, – Леви улыбается, когда она подаётся ближе, обнимая его. Мягкое теплое дыхание щекотит кожу. – Я очень сильно тебя люблю… А теперь, давай спать, моя милая жёнушка… Завтра мы опять понадобимся Эрвину и Шадису…

– И всему Разведкорпусу, – сонно усмехается Катрина. Капитан целует её в лоб и это ощущение мягкого тепла является последним, что она чувствует перед целебным и таким желанным сном.

Комментарий к Дежурство не по чину

Спасибо за прочтение! Буду рада узнать Ваше мнение) Хоть пару слов, а уже приятно. Любые пожелания и комментарии лишь приветствуются

Хорошего вам дня, в любом случае,

всех люблю,

ваша Цирцея ?

========== Ночной кошмар ==========

Комментарий к Ночной кошмар

Это комфорт при панической атаке от Леви? Да, это комфорт при панической атаке от Леви.

Просыпаться от ночного кошмара ужасно. Сродни изощрённой пытке подземного царства, что по чьей-то глупости доступно живым. Пот струится по хладной коже, одеяло, простыня, одежда – всё липнет к телу. В голове месиво образов, на языке горечь. С пересохших губ слетают хриплые обрывки слов, которые слышаться гулким эхом. Сознание, притяжение земли, прошедший морок сна – всё приходит через спутанные минуты позже. Осознание даёт облегчение, но животный страх, пробуждённый кошмаром, быстро сжирает приходящее душевное равновесие. В голове липким хаосом разливается глухой и быстрый стук сердца, а паника заполняет лёгкие вязким дымом, не давая и шанса вдохнуть. Если в этот миг остаёшься один на один с собой, то жуткая дрожь сдавливает сердце в тиски безысходности.

Катрина переживала подобное лишь после особо злополучных экспедиций, но вот с Леви это происходило чаще. Первый раз она столкнулась с этим после сближения, уже в их третью совместную ночь.

Но сейчас Леви просыпается в кромешной темноте в палатке. Сонно трёт лицо, всё тело будто бы подсобирается в единое оружие, готовое поразить любого врага. Воздух свеж, кусается морозностью. Рядом слышится возня и хныкание. Аккерман оглядывается, моргает. Взгляд медленно фокусируется.