Потолочные балки едва не задевали за голову. Здесь, внизу, еще жили пауки с рябыми серыми брюшками, такие крупные, что делалось не по себе. Многие мутировали. У некоторых были глаза на стебельках, у некоторых - не меньше шестнадцати ног.

Стрелок огляделся и подождал, пока глаза привыкнут к темноте.

– Вы в порядке?
– нервно крикнул вниз Джейк.

– Да.
– Он сосредоточенно вгляделся в угол.
– Тут какие-то консервы. Погоди-ка.

Он осторожно прошел в угол, пригибая голову. Там стояла старая коробка, один бок которой был отогнут книзу. Консервы оказались овощными зеленые бобы, желтые бобы... и три жестянки солонины.

Стрелок нагреб полную охапку и вернулся к стремянке. Взобравшись до середины лестницы, он передал банки Джейку, опустившемуся на колени, чтобы принять груз, а сам вернулся за другими.

Стоны у основания стен он услышал во время третьей ходки.

Он обернулся, взглянул и его обдало неким призрачным ужасом. Чувство было томительным и в то же время отталкивающим, словно секс в воде - одно тонуло в другом.

Фундамент слагался из огромных блоков песчаника - когда постоялый двор только построили, они, вероятно, были уложены ровно, но теперь перекосились, выступая под самыми нелепыми и неожиданными углами, отчего стена выглядела так, будто была исчерчена странным иероглифическим орнаментом. Из места слияния двух таких скрытых трещин бежала тонкая струйка песка, словно что-то, пыхтя и хлюпая, с отчаянной энергией прокапывалось сквозь каменную кладку с той стороны.

Стоны звучали то громче, то тише, набирая силу, и вот уже весь погреб заполнился этими звуками - непонятным шумом раздирающей боли и страшных усилий.

– Вылезайте!
– завопил Джейк.
– Господи Исусе, мистер, вылезайте!

– Уходи, - спокойно сказал стрелок.

– Вылезайте!
– снова взвизгнул Джейк.

Стрелок не отвечал. Правой рукой он потянул из кобуры револьвер.

Теперь в стене было отверстие - дыра величиной с монету. Сквозь завесу собственного ужаса он расслышал топот ног Джейка, когда мальчик кинулся наутек. Потом песок перестал сыпаться. Стоны прекратились, но было слышно мерное, тяжелое, утомленное дыхание.

– Кто ты?
– спросил стрелок.

И не получил ответа.

Наполнив свой голос давнишним громом приказа, Роланд Высоким Слогом вопросил:

– Кто ты, Демон? Говори, коль должен говорить. Отпущенный мне срок краток и руки мои теряют терпение.

– Иди медленно, - проговорил из стены тягучий, густой голос. Призрачный ужас стрелка усилился и стал почти осязаем. Голос принадлежал Алисе, той женщине, у которой он жил в поселке Талл. Но Алиса была мертва - стрелок воочию видел, как она упала с пулевым отверстием между глаз. Ему померещилось, будто перед глазами, отмечая спуск на глубину, поплыли морские сажени.
– Мимо Свалки иди медленно, стрелок. Пока ты путешествуешь с мальчиком, человек в черном путешествует с твоей душой в кармане.

– О чем ты? Говори!

Но дыхание прекратилось.

На мгновение стрелок прирос к месту, но тут один из громадных пауков упал ему на руку и, лихорадочно перебирая лапами, побежал к плечу. Непроизвольно охнув, он смел тварь с рукава и стронулся с места неохотно, но обычай был строгим, нерушимым. От мертвеца - мертвечина, как гласило старинное присловье; лишь остов может говорить. Подойдя к отверстию, он сильно ударил по нему кулаком. Песчаник легко крошился по краям, и, попросту напружинив мускулы, стрелок проткнул стену.

И коснулся чего-то твердого, шишковатого, с бугорками и впадинами. Он вытащил это. У него в руке была сгнившая у дальнего сочленения челюсть. Косо, в разные стороны торчали зубы.

– Ладно, - негромко обронил он, грубо впихнул кость в задний карман и, неловко держа оставшиеся банки, стал подниматься по лестнице. Люк он оставил открытым. Солнце заберется туда и убьет пауков.

Съежившегося от страха Джейка он нашел на растрескавшейся и развалившейся комьями песчаной корке на полдороге к конюшне. Увидев стрелка, мальчик пронзительно закричал, сделал назад шаг, другой, и с плачем побежал к нему.

– Я думал, оно вас поймало, поймало, я думал...

– Не поймало.
– Стрелок прижал мальчугана к себе, чувствуя на груди его горячую мордашку и сухие ладошки. Тут-то и возникла его глубокая привязанность к парнишке, которая, конечно же, с самого начала должна была входить в планы человека в черном - но это пришло стрелку в голову много позже.

– Это был демон, да?
– Голос мальчика звучал заглушенно.

– Да. Говорящий демон. Нам больше не придется возвращаться туда. Пошли.

Они пошли в конюшню, и стрелок сделал из чепрака, под которым спал, грубый бугристый узел - чепрак был жарким и колючим, но ничего другого не было. Потом сходил к колонке и наполнил бурдюки водой.

– Понесешь бурдюк, - сказал стрелок.
– Положишь его на плечи, так, как факиры носят змей. Ясно?

– Да.
– Мальчик посмотрел на него с обожанием и взвалил бурдюк на плечи.

– Не слишком тяжело?

– Нет. Нормально.

– Скажи честно, сейчас. Если получишь солнечный удар, нести тебя я не смогу.