Джейк ткнул кулаком в небо, и стоило Эдци поднять голову, как он понял, что ошибся: облака не стояли на месте, как корзины с бельем. Прямо над их головами полоса облаков тянулась к горизонту, как лента транспортера. Они вернулись на Тропу Луча.

2

– Эдди? Где ты, сладенький?

Эдди перевел взгляд с неба на землю и увидел, что Сюзанна сидит, потирая шею. Судя по ее лицу, она еще не разобралась, куда попала. А может, даже не знала, кто она. Ее красная обувка без солнца заметно потускнела, но все равно выделялась двумя яркими пятнами, тут Эдди посмотрел на свои ноги и увидел, что он по-прежнему в остроносых сапожках с кубинскими каблуками. Они тоже потускнели, но Эдди уже понял, что дело здесь не только в освещенности. Он посмотрел на полуботинки Джейка, три сапожка Чика, ковбойские сапоги Роланда (стрелок уже сидел, обхватив руками колени, уставившись в далекую даль). Тот же рубиново-красный цвет, но какой-то безжизненно-красный. Словно магический ресурс, которым обладала обувка, выработался.

Внезапно Эдди захотелось как можно быстрее скинуть эти сапоги с ног.

Он сел рядом с Сюзанной, поцеловал ее со словами: "Доброе утро, Спящая Красавица, или добрый день".

Потом быстро, с отвращением прикасаясь к ним (на ощупь - мертвая кожа), Эдди скинул сапоги. Увидел, что мыски ободраны, а каблуки грязные: сапоги уже не выглядели новехонькими. Чуть раньше он задавался вопросом, как они сюда попали: теперь, чувствуя боль в ногах и вспомнив следы от коляски, понял все. Пришли сюда пешком. Во сне.

– Это лучшая идея, которая посетила тебя с того... в общем, давно это было.
– Сюзанна последовала примеру Эдди. Краем глаза тот увидел, как Джейк разувает Чика.
– Мы там были?
– спросила Сюзанна Эдди.
– Мы действительно там были, когда он...

– Когда я убил свою мать, - закончил за нее Роланд.
– Да, были. Как и я. Да помогут мне боги, но я там был. Я это сделал.
– Он закрыл лицо руками, и тело его сотрясли рыдания.

Сюзанна шустренько перебралась к нему. Одной рукой обняла, второй оторвала его руки от лица. Поначалу Роланд упирался, но она настаивала, и он таки опустил руки, руки убийцы, открыв полные слез и тоски глаза. Сюзанна привалила его к своему плечу:

– Успокойся, Роланд. Успокойся и забудь. С этой частью твоего прошлого покончено. Все позади.

– Такое не забывается, - возразил Роланд.
– Ничего не выйдет. Я буду помнить об этом всегда.

– Ты не убивал ее, - вставил Эдди.
– Это слишком просто.
– Лицо Роланда по-прежнему прижималось к плечу Сюзанны, но слова слышались отчетливо.

– Не всегда ответственность можно переложить на кого-то еще. Некоторые грехи так и остаются висеть на человеке. Да, Риа там была, в определенном смысле, но я не могу сказать, что вся вина лежит на ней, как бы мне этого ни хотелось.

– Это не она. Во всяком случае, я имел в виду не ее.

Роланд вскинул голову.

– Что ты такое говоришь?

– Ка, - ответил Эдди.
– Ка - как ветер.

3

В заплечных мешках они нашли еду, которую туда не клали: печенье с эльфами на обертках [Эльфы - фирменный знак фирмы "Киблер", производящей кондитерские изделия.], сандвичи вроде тех, что продают автоматы на бензозаправках, и колу неизвестной Эдди, Сюзанне и Джейку марки. По вкусу кока-кола, но упакованная в красно-белые банки с надписью "Нозз-А-Ла".

Они поели, сидя спиной к деревьям и лицом к далекому Зеленому дворцу, решив, что это ленч. Если через час-другой начнет темнеть, подумал Эдди, переименуем эту трапезу в ужин. Но он полагал, что этого не потребуется. Внутренние часы вновь пошли, и этот загадочный, но обычно не дающий сбоев механизм подсказывал, что после полудня прошло совсем немного времени.

В какой-то момент Эдди встал, вскинул руку с банкой колы, улыбнулся в объектив невидимой камеры.

– Когда я путешествую по стране Оз в моей новенькой "такуро-спирит", я всегда пью "Нозз-А-Ла", - возвестил он.
– Она утоляет жажду, не вызывая позывов облегчиться! С ней я сразу чувствую себя мужчиной! Она помогает мне познать Бога! Она придает мне внешность ангела и потенцию тигра! Когда я пью "Нозз-А-Ла", я говорю: "Господи! Как я рад, что живу! Я говорю..."

– Сядь, балаболка, - засмеялся Джейк.

– Олка, - согласился Чик, его морда лежала на лодыжке Джейка, и он с интересом следил взглядом за сандвичем мальчика.

Эдди уже собрался сесть, когда его взгляд вновь упал на лист-альбинос. Это же не лист, подумал он и направился к дереву. Действительно, не лист, а клочок бумаги. Он сдернул его с сучка. На одной стороне увидел колонки "блах блах", "йак йак" и "все одно". Обычно газеты двусторонние, но Эдди не удивился, не обнаружив на обратной стороне текста... "Оз дейли базз", в конце концов, вышел только один раз и в единственном экземпляре.

Но и обратной стороне нашлось применение. Эдди увидел две дыбящиеся рожицы, а между ними строки, адресованные их ка-тету:

В следующий раз я не уйду. Отступитесь

от Башни. Это мое последнее предупреждение.

Желаю Вам хорошо провести день.

И ниже - рисунок: грозовое облако и вылетающая из него молния.

Эдди вернулся к своим друзьям, показал им записку. Каждый прочитал ее, последний - Роланд. Он задумчиво провел по ней пальцем, словно проверял, какова бумага на ощупь, потом протянул Эдди.