Как я не поняла, что это он? Почему не уловила запах?

Глянула на мужчину. А, ну все ясно. После встречи с вороной он принял душ — волосы еще влажные, а аромат парфюма полностью не раскрылся, значит, нанесен только что. Вот я и села в лужу… Ладно, Джиа. Ничего страшного! Вау-эффект произведен, разве мы с герцогиней не отвадить Эриола хотим?

Дракон обогнул свое рабочее место и устроился напротив меня. Сложил ладони замком на столе, смотрел пристально, даже строго.

— Я все понимаю. Этот брак нам навязывают родители. У меня есть любимая девушка, у тебя, наверняка, своя личная жизнь. Но наше предназначение гораздо выше наших желаний, — Эриол довольно четко обозначил свою позицию и, признаться, на несколько пунктов вырос в моих глазах. Смотреть на него было стыдно. Нет, вовсе не потому, что подгадила с вороной или обстреляла яблоками. Как-то неловко вышло, что из кабинета его погнать хотела. — Попробуем узнать друг друга получше.

Усмехнулась. Нежелание Айсидории выходить замуж за Эриола с каждым холодным и расчетливым словом мужчины становилось яснее. Он сын убийцы ее родственника. Разве можно за такого замуж выйти? Во всяком случае, добровольно? Как же ее отец на такое согласился? Ведь его брат убит! Родной, между прочим, а не третья вода на киселе. Тут «узнать получше» как бы во вред не пошло. А то такое может всплыть…

— Сомневаюсь, что поможет. Думаю, я увидела достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.

Эриол откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, долго и с вызовом смотрел мне в глаза. Гипнотизировать не пытался, как отец, но явно над чем-то раздумывал.

— И, тем не менее, ты здесь, — наконец выдал он.

— Как послушная дочь своего отца, а не от большой любви к тебе и не от страстного желания занять трон рядом с тобой!

Показалось, что обращение на «ты» будет более уместным. Во всяком случае, выкать этому полену не тянет.

— Значит, на данный момент мы в тупике, — обозначил мужчина, постучав пальцами по столешнице, а потом резко подался вперед. — Давай я обрисую, как все будет. Тебя приняли на должность моей второй ассистентки.

Даже звучит унизительно. Айсидория наверняка бы фыркнула или задрала носик, я же сложила руки на груди, демонстрируя недовольство. Большего все равно продемонстрировать нельзя.

— Первое. Пусть ты занимаешь ее по блату, но работать придется в полную силу. Никаких отлучек во время работы, никаких личных разговоров или переписки, никаких затянувшихся обеденных перерывов или «уйти пораньше». Если понадобится, ты остаешься на работе допоздна. Если будет необходимо — выходишь в ночную смену. Командировки, сопровождение на вечеринках и презентациях, выездные встречи — все это входит в круг твоих обязанностей и обсуждению не подлежит. Второе.

Ах, так это только начало? Я вздернула бровь и к рукам добавила ноги. Закрываться, так по всем фронтам.

— В Алмазном будущем не знают, что я — наследный принц Мирры. Если кто-то и догадывается, то рассказать об этом не может — не позволит гипнотический блок и вот эта безделушка.

По столу скользнула квадратная бархатная коробочка. Белая, как и все в кабинете Эриола. Она остановилась аккурат на краю стола. Нехотя открыла крышечку и усмехнулась. Подвеска с бриллиантом на золотой цепочке. У змеюки в приемной в форме змеиной головы, а для меня его высочество на голову льва расщедрился. Какой предусмотрительный, ты погляди!

— Если очень захочется наболтать лишнего — не получится. Надевай.

Хлопнула крышкой и ответила:

— С платьем не сочетается. Трепать языком не в моих интересах. Более того, я не хочу, чтобы мне и моей семье перемывали косточки, — а вот это уже заготовка от герцогини. Она запретила покидать кабинет Эриола, не достигнув договоренности по самому главному для нее вопросу.

— К чему ты клонишь?

— Джиа Корнелли, — я продемонстрировала дракону разворот своего паспорта и обворожительно улыбнулась. — Так меня будут называть все в твоем офисе.

Дракон безразлично хмыкнул:

— Мне без разницы, пусть будет Джиа.

Я оказалась не готова услышать свое имя из красивых уст принца. Пусть он произнес его безразлично, можно даже сказать плюнул, но обратился не к Айседории, он ко мне обратился. К фее риполи, а не ко львице из царского рода. Внутри стало тепло и приятно. В этой растущей сети лжи будет хоть что-то настоящее! Пусть и такая мелочь, как звук моего имени.

— Хорошо, — это оказалось легче, чем я думала.

— Хорошо, — согласился мужчина и, достав из переднего кармана пиджака мой карандаш, что-то начеркал на листке.

Мой карандаш! Мой! Который из волос выдернул!

— Кажется, это мое, — я потянулась, чтобы вернуть подарок матери, но нахал поднял брови и откинулся на спинку стула.

— Это невероятно малая плата за ту массу неудобств, что ты доставила мне, похитив мой кар. Останется у меня. А ты возьми вот это.

Ко мне снисходительно подвинули список дел на день, небрежно накиданный карандашом на клочке бумаги. Это даже не стикер, не полноформатный белый лист, это жалкий отрывок черновика. Если принц таким образом хочет подчеркнуть, какое место Айсидория будет занимать, став его женой, у него великолепно получается. Что ж, дорогой мой! Из навязанного задания это уже превращается в личную вендетту! Ты еще будешь свои красивые волосы рвать, желая от меня избавиться! Я превращусь в твой самый большой кошмар, я стану твоей тенью, я сделаю твою жизнь невыносимой во всех отношениях!