— А птицы откуда? — чаще всего люди не говорили «гамаюн» или «орел», а просто называли все эти метки «птицами».

— Так ведь… Сразу были, Пётр Константинович.

Я задумался. Ежели они умерли, то птицу должны были перенести на надгробие. Так что либо Влад возвращал на место после выкапывания, а на надгробии изначально находились фиктивные гамаюны, либо хоронили с нарушением обычаев. Какое-то безымянное кладбище? Или же хоронили «мертвые души», которые по факту все еще числились живыми? Снова смутные сомнения.

— Интересно… И не пробовали узнать о своем прошлом? — решил поинтересоваться я, поскольку как-то многовато пробелов в истории.

Упыри переглянулись, после чего Алексей ответил:

— Мы не можем ходить по городу днем, солнечный свет опасен.

— Почти не можем. Отец сильнее, он может гулять немножко, — заявила довольная Елизавета, чтобы «выслужиться», не иначе. Алексей посмотрел на нее с недовольством, явно иное понимая под недавним переглядыванием.

— Ясно. Пойдем в гости тогда, идите на улицу. Есть повод поговорить и сделать предложение.

— Предложение?! — Елизавета ахнула, но быстро потупила взгляд, когда Алексей кашлянул.

— Не то предложение. Простите за ее глупость, Пётр Константинович.

— Пустое. Можете попробовать сбежать, конечно, но не удивляйтесь, если ваша голова быстро сгорит.

На запястьях упырей появились переливающиеся метки в виде подмигивающего кошака. Это я сам стикер нарисовал, между прочим! Было забавно увидеть озадаченность на лицах кровососов, особенно при виде веселого котика, хех, но они все-таки кивнули и скрылись через окно.

По факту это — хаотическая метка проклятия. Опытные маги Хаоса пользуются ими весьма часто, но обычно вешают сразу конкретный эффект, вроде усталости. Я же чуть усложнил верб, поставив временной триггер, после которого сработает «Изгнание». Напрямую упырей я отследить не смогу, но зато кто-нибудь еще найдет, когда они будут час валяться под эффектом Света.

Собственно, вербами-триггерами я начал пользоваться недавно, Ленка подсказала этот вариант комбинирования, когда я достаточно отточил обычные варианты использования. Обычное моментальное комбо вербов — трудозатратное и энергоемкое, а вот использовать заранее подготовленные один за другим куда проще, если есть возможность для этого. Для двери я по этой причине на ночь делал «сигнализацию» — два легких направленных воздушных потока, связанных с Оберегом, которые тихонько дуют всю ночь и тратят минимум сил, но если их что-то пересекает, то верб заканчивается и срабатывает хаотический оберег на подбрасывание меня ноотикой.

Первые испытания прошли не очень, поскольку подскакивать на кровати от пролетающей мухи или комара не очень весело, но москитные сетки частично решили эту проблему.

Подыскивая одежду, я посмотрел на принесенную тарелку. Кофе и печеньки на вид неплохи. Попросил я их сделать, чтобы увидеть возможную перемену настроения у Елизаветы. Если бы хотела отравить, не удержала бы эту мысль втайне… Похоже, что сейчас она полностью признала мою силу и не задумывала плохого, хотя у семейки оставалась еще надежда на отца. Поскольку возможностей для проверки ядов у меня не было, я вылил все в раковину, а угощение оставил на столе.

Быстро одевшись, выглянул в окно, сложив перед этим лезвия в сторонку и убрав лед. Район здесь такой, что никого не удивило выбитое среди ночи окно, а вот сидящие на лавочке упыри смотрелись забавно. Алексей нервничал и лузгал откуда-то взявшиеся у него семечки, аккуратно сплевывая шелуху на ладонь, а Лиза покачивалась из стороны в сторону, рассматривая свои острые ноготки.

Спрыгнув из окна, я мягко приземлился возле подъезда, сделав вид, будто вышел из него, и подошел к упырям. Сразу спросил:

— Далеко?

— А летать…

— Не будем летать.

— Тогда далеко, господин, — отозвался Алексей, украдкой стряхивая шелуху в урну, и мы отправились в путь.

Недавнее воодушевление от ночного Липецка постепенно развеялось, поскольку приходилось идти по темному тротуару от фонаря до фонаря, лишь изредка на дороге попадались редкие грузовики и фургоны — кто-то из работяг пахал и в ночную смену. Порадовали лишь медленно проехавшие поливалки, после которых воздух наполнился свежестью. Минус только в том, что в этот момент я предпочел не вышагивать по тротуару, а то гуляющий ночью в компании двух оборванцев школьник точно привлечет ненужное внимание.

Таксистов здесь тоже не видать, как и общественного транспорта в такое время, так что прогулка и впрямь выдалась долгой. Большую часть времени мы молчали: упыри толком не знали, как себя вести со мной, а я оценивал полученную информацию. А еще иногда спрашивал неожиданные для новых знакомых вопросы:

— То есть вы не помните себя?

— А? Не, совсем нет, — ответил Алексей. — Воспоминания странные. Нам не пришлось с нуля учиться говорить или же ходить, но нет ничего о прежней жизни.