— Моя Флер.

Секунда. Вторая. Третья. Между нами всего лишь короткий выдох, губы уже зудели от невыносимого желания быть смятыми в яростном поцелуе или хотя бы нежном, невесомом касании, но ничего не происходило. Хартман коснулся кончика моего носа губами и улыбнулся:

– Во-вторых… — я открыла было рот, но он предупредил: — будешь перебивать, заставлю молчать.

Стиснула зубы и сузила глаза, показывая, что я недовольна. Недовольна? Класс, это заразно! Сначала Тан, теперь вот и я подхватила болезнь под названием «фетройское недовольство». Тем не менее, решила для разнообразия жизненного опыта попробовать помолчать. В конце концов, мои уши от лишней лапши не отпадут. Но, глядишь, что-нибудь интересное услышу. Впрочем, разумная часть меня слабо нашептывала слова Оуэна о том, что мне приятнее верить Зейде, а стоило бы Харви.

— Во-вторых, — повторил он, оценив мое смирение. Конечно, когда стоишь, припертая к стенке и прижатая к ней мускулистым телом, особо не до демонстрации характера. — Зейда невеста Сэймира. Не моя.

— Но… как же? В СМИ говорили…

— Кайл сказал, что скоро будет объявлено о помолвке его брата. Ты, как и прочие, почему-то решила, что этим братом буду я, — наглая улыбка не менее наглого манипулятора! Так объенотить триста миллионов человек — это уметь нужно!

— Но Зейда твоя подруга по койке, а не его! Она не отрицала, что вы поженитесь!

— Но и не говорила, что поженимся именно мы, разве нет?

— Ты, хитрый мохноух!

— Это я попросил фетессу Лоуренс поработать со СМИ, чтобы отвести от тебя удар. Она в этом мастер. Чем меньше внимания к твоей персоне, чем менее значима связь со мной, тем безопаснее.

— Конечно. Какой позор для фетроя зажимать по углам подавальщицу и мойщицу горшков!

— Правда, так думаешь? — рыкнул он, наконец, отпуская мои ладони. Вот только в сторону не отошел, продолжал подпирать мною двери.

— Я не знаю, что думать, Харви. Ты и я — это… Ну, знаешь.

— Продолжай. Ты и я — это что?

— Невероятно. Смешно. Несбыточно. Так не бывает в настоящей жизни, и я прекрасно это понимаю. Где ты, а где я. Ты сейчас рассказываешь мне красивые сказки, и один Бог видит, как мне хочется в них верить, всем сердцем хочется! Но я понимаю, все это исключительно из-за искры. Иначе ты бы и не обратил внимания на меня. Да даже, если бы и обратил, тебе нужны великородные потомки, а их не будет. Хотя бы потому, что я максимум искристая.

— Сначала мне действительно была важна исключительно твоя искра. Но в ней больше нет необходимости. Ты дала мне огонь, который уже не угаснет.

— Не понимаю.

— Моя искра разожжена до максимума. Сила на пределе. И это не изменится. Тебе больше не нужно входить в шар. Более того, держись подальше от Аклуа Плейз и моих братьев. Не отвечай на звонки. Не соглашайся на встречи. Я получаю столько угроз в твой адрес, Флер, что держать тебя на расстоянии, давать тебе свободу и возможность заниматься твоим любимым делом — пытка. Будь моя воля — я бы запер тебя в надежном месте, куда никто и никогда не сможет добраться, чтобы навредить тебе.

— Теперь — совсем не понимаю.

Чистая правда. Если сначала я была злая и недовольная, то теперь растерянная и пристыженная.

— Ты спасла мне жизнь. Там, в пустыне и в больнице, когда вливала свою силу. Кто бы мог подумать, что маленькая, неуверенная в себе искорка будет так бороться за меня, — он погладил меня по лицу, нежно, бережно, как только что родившегося енотика: хрупкого, беззащитного. — А поразительнее всего, что ты не осознаешь своей власти над мужчинами. И это тоже сводит меня с ума.

— Мне кажется, что я уже сошла, — прошептала едва слышно, понимая, что вся дрожу от смеси сильных непонятных чувств.

Неужели я откажусь от него? Неужели я могу от него отказаться? Вдруг вспомнила, как обнаружила фетроя, истекающего кровью, рядом с аркхом. Как Харви из последних сил закрывал меня от летящего чудовища с огромными зубами, как лежал бледнее простыни под коконами, а я сжимала его ладонь, гадая — выживет он или нет, понимая, что если нет, сама вряд ли смогу продолжить жить прежней жизнью. Вообще продолжить жить…

Волна необъяснимой нежности нахлынула и заставила кинуться в объятия фетроя. Я сжала его, сильно-сильно, словно не веря, что он сейчас здесь, рядом со мной. С какой-то обычной искристой. И спокойно раскладывает все по полочкам, хотя мог бы послать меня куда подальше.

Плевать на Зейду, она все равно никогда не узнает, что Харви сейчас здесь. А я не могу оттолкнуть его. Не могу и все тут, потому что он сделал для меня столько добра, сколько не сделал никто другой в этом мире! Потому что сам он заслуживает любви, настоящей, искренней, бескорыстной! Потому что если мое сердце меня обманывает, то пусть катится к аркху под хвост, ведь я, Ландрин Флер Аллевойская люблю Ползучее Великородие и чтоб меня порвало на мелкие кусочки, если Великогад достанется Зейде!