По сознанию словно плетью ударило. Я понятливо кивнула, морщась от разливающегося по телу мороза.

— Ты, похоже, нормального отношения не понимаешь, — женщина окинула мою гримерку брезгливым взглядом и подошла к трельяжу, чтобы поправить и без того идеальную прическу. — Как с человеком с тобой обращалась, пощадила твое сознание, чтобы ты не обезумела. Но ты не оценила.

О, так я еще и оценить это должна была? Как-то упустила этот момент.

— Покажу тебе кое-что, — она извлекла из сумочки темный флакон. Точно такой же, как и тот, что Тильда протянула костюмерше. Ничего не понимаю. Неужели в этой истории еще и Зейда замешана? — Это уникальный нейротоксин на основе зарина. Ни цвета, ни запаха. Достаточно одного вдоха, чтобы человек медленно скончался через несколько часов от острого приступа удушья. Разлетается с невероятной скоростью и поражает всех, у кого нет антидота. К слову, у нас с Харви он есть. Об этом я на всякий случай позаботилась.

— К чему ты клонишь? — процедила сквозь стиснутые зубы. Хищница едко улыбнулась и, нависнув надо мной грозовой тучей, буквально убила меня следующими словами.

— Три флакона с этим ядом установлены в ложе, где сейчас находятся твои брат и сестра. А это, — она щелкнула замочек на своих часах, и верхняя панель откинулась в сторону, демонстрируя кнопку. По всем канонам жанра красную. Объяснять не потребовалось. Стоит нажать, яд распылится по театру и, вернувшись домой с постановки, все присутствующие погибнут. Включая брата и сестру. Впрочем, мне уже будет все равно, ведь я тоже погибну.

— Ай! — только и успела вскрикнуть. Я даже не заметила, как эта задница аркха всадила мне в плечо иглу.

— Теперь яд на тебя не подействует. Ты потеряешь всех, кто тебе дорог, — она закрыла сферу перстня с иглой и противно улыбнулась. — Танара, Альберту, старикашку и даже своего балетмейстера. А еще будешь жить, зная, что убила три тысячи человек. Поверь мне, несколько пузырьков хватит с лихвой, чтобы отправить на тот свет всех.

— Ты больная! — прошептала, вне себя от ужаса.

— Возможно, — улыбнулась Зейда. — Молчать. Приказ великородной!

Сцакха приказала прежде, чем я успела закричать и предупредить Харви.

— Ты никому не расскажешь об этом. Никогда. Приказ великородной. А еще, ты сделаешь так, чтобы Харви навсегда тебя возненавидел.

Глаза защипало от обиды. Я не могу этого сделать! Нет, только не это!

— Мне неважно, что ты придумаешь. Но ты должна ударить его в самое сердце. Унизить, растоптать, уничтожить. Сделать так, чтобы ваши пути разошлись навсегда, и при одном взгляде на тебя ему было тошно и омерзительно. Приказ великородной!

Сволочь! Холодный яд приказа разливался по телу, отравляя мою душу еще не состоявшимся, но уже неотвратимым предательством. Приказ нельзя сломать. Ему нельзя не подчиниться. Снять его может лишь тот, кто дал и правящий, когда знает, какой именно приказ был отдан, иначе может сломать психику человека, превратив его в овощ. Миленькую такую репку…

— Если ты не справишься… — она картинно поднесла палец к красной кнопке, но я вцепилась ей в руку и часто закивала. — Такой ты мне нравишься больше! И учти. Харви способен отличить искренность от действия по приказу. Тебе придется проявить все свои актерские таланты! Чтобы у него даже сомнения не возникло! Не думай, что выйдя из театра, твои брат и сестра будут в безопасности. Альберта, кажется, любит работать с землей? А в земле порой столько стекла! Кроме того, она девочка привлекательная, и ею могут заинтересоваться мальчики постарше. Ты понимаешь, о чем я? А Итан Хогард затаил зло на Тана. Что ему стоит случайно ударить его ножом в темной подворотне.

Я до боли сжала кулаки, от чего ногти впились в кожу. Мне больше всего на свете хотелось вышибить дух из этой падали! Если бы я только знала, что справлюсь быстрее, чем она нажмет на кнопку… Как? Как я должна выбрать между душой и телом? Я не могу позволить ребятам умереть! Это дико! Но я не могу причинить боль Харви! Не могу, но причиню, ведь приказу великородной нельзя противостоять. До тех пор, пока его не отменят. Но разве она сделает это?

Зейда с облегчением вздохнула, словно это она, а не я, сорок пять минут танцевала на сцене.

— Я так рада, что мы поговорили, — лживо улыбнулась она, направляясь к двери. — Ты ведь сама виновата, милочка. Я не хотела, чтобы дошло до этого. Но такие, как Харви женятся на великородных. Таких как я. Приведи себя в порядок. Выглядишь жалко. И, да. Можешь говорить. Приказ великородной. Вот только теперь тщательно взвешивай каждое слово! Помни, какой будет расплата за твои ошибки!

Я отвернулась, быстро стерла слезы и натянула на лицо улыбку. Когда фетесса Лоуренс впустила в гримерку фетроя, я уже улыбалась, даже почти искренне. Искренне, потому что видела любимого. Вот только сердце ядом обливалось, зная, что придется сделать. Зная, что это последний раз.

— Все в порядке? — нахмурился Харви.

— Да. Все хорошо. Мы поговорили и… поняли друг друга, — глянула на Зейду, что демонстративно приподняла бровь.

— Я была тысячу раз не права, за что прошу прощения. Ты ведь понимаешь, вокруг Харви девицы сотнями крутятся и всем им что-то от него да нужно. Деньги, слава, подарки. Я думала, ты из таких же.

— Хватит, Зейда. Оставь нас.

— Прости, мне нужно готовиться к выходу.

— Точно все хорошо?

— Да. Просто переволновалась. К тому же, Лоби сообщила, что Таххир погиб.