– Ну… – подняла я ладони, чтобы посмотреть на них. – Вот так.

Я положила руки на стол, чтобы имитировать печать.

– Я имею в виду, какую технику набора ты используешь?

– Технику? Если честно, я не придавала этому значения, мистер Сато. Это важно?

– Конечно, – кивнул он с вполне серьезным видом. – Конечно, сингиин, это важно… Ты когда-нибудь слышала о десятипальцевой технике?

– Да, слышала.

– Она предполагает нажим всеми пальцами человека. Каждый палец на левой и правой руках отвечает за определенный участок на клавиатуре. Будь то маленький ноутбук или старая добрая внешняя клава…

– Я понимаю, мистер Сато, – опустила я глаза и немного стыдилась. – Но я не владею такой техникой. Я просто печатаю так, как получается.

– Угу, – кивал он задумчиво. Но не выпускал из рук кухонного ножа. – Понятно… То есть, ты не используешь во время печати все пальцы, которые даны тебе природой. Так?

– К сожалению, да. Я нажимаю клавиши только двумя пальцами – указательным и большим. Еще иногда средним. Но это если надо поставить запятую или, например, убрать лишний символ, который был напечатан последним…

– А мизинцы ты используешь? – спросил меня Даниэль. И я сразу же начала паниковать – еще даже не поняв, к чему все идет.

– Нет, мистер Сато. Не использую. Но если вы хотите, я могла бы взять пару видео-уроков и научиться это…

– Нет, не надо, – отмахнулся он и дал знак Хитоши. – Боюсь, десятипальцевый метод тебе уже не потребуется… Пальцев не хватит.

– Что? – подскочила я на стуле, но встать с него уже не могла. Потому что Хитоши схватил меня за руку и крепко прижал ее к столу.

– Раздвинь ее пальцы. Мне нужен только мизинец на левой руке. Начнем с него.

– Нет! – вскрикнула я от ужаса. – Пожалуйста, нет! Прошу вас! Не надо этого делать! Я исправлюсь, я не буду больше опаздывать, клянусь!

– Конечно, не будешь, сингиин. Конечно, – говорил Даниэль, поднявшись со стула. – Знаешь, как можно отличить обычного человека от якудзы? Знаешь?

В тот момент я думала только о двух вещах – я не сводила глаз со своей руки, расплющенной о стол, и блестящего ножа, который вертелся в руках у Сато.

– Я не знаю… Не знаю, чем они отличаются. Чем?

– Хитоши, покажи ей…

Водитель поднял у меня перед лицом свою левую руку, и я увидела, что на ней не хватало мизинца и половины безымянного пальца.

– О боже… – выпалила я и поняла, чего мне ждать. – Зачем вы это делаете?! Прошу, не надо! Не смейте этого делать! Мистер Сато! Вы же не варвар!

– Варвар? – ухмыльнулся он и прошел мимо меня, но не стал пока ничего предпринимать. Ему хотелось меня подготовить. – Я просто якудза, сингиин. А это нелегкая ноша… Якудза верят, что очищение приходит через боль. И чем больше боли ты хлебнешь за свою жизнь, тем сильнее ты становишься… Конечно, никто не жаждет боли специально. Но проблема в том, что во время выполнения заданий мы часто сталкиваемся с ошибками, с неудачами. Это нормально. От этого не уйти, но… Каждый должен знать, что ошибка несет за собой расплату. И если якудза оступился – он обязан отдать за это фалангу пальца.

– Но ведь я не якудза! Разве я должна следовать этим правилам?!

– Конечно, ты не якудза. Ты сингиин. Но зато я якудза, – сказал Даниэль и положил на стол руку с ножом. – А значит, тебе придется ответить за ошибку.

– Нет! – извивалась я. – Умоляю! Нет! НЕТ! – кричала я все громче и громче в надежде, что меня спасет тетя Рэй.

Но в это время весь первый этаж как назло был пуст. И уже ничего не могло помешать ему сделать это. Мои пальцы ныли, наливались холодом предчувствия – особенно бледный мизинец, которым я никогда не печатала текст. Но который любила не меньше остальных частей тела. И я точно знала – будет безумно больно.

– Если слуга провинился, – объяснял мне Даниэль спокойным тоном, – он должен сам, лично взять нож и аккуратно отрезать себе фалангу пальца. Не проронив при этом ни звука. Заботливо завернув свой «подарок» в платок. Вот так, – сказал он и накрыл мою руку кухонным полотенцем. – Ты даже не увидишь крови, сингиин. Все произойдет очень быстро и чисто. Будет немного больно, но… это все же лучше, чем лишиться головы, не так ли?

– Я буду кричать, – предупредила я сразу.

– Нет, не будешь. Если крикнешь и разбудишь Миву – я тебя убью. Обещаю.

Ясно понимая, что обратной дороги нет, я плотно зажмурилась и сжала зубы. Ведь пройдет еще мгновенье – и я испытаю нереальную боль. О которой знают только те, кто лишался своих пальцев.

Я ощутила руку Даниэля – он крепко прижал мой мизинец к столу и придавил его ножом через тонкое полотенце.

– Нож острый. Я сделаю все быстро… На счет один… Итак, три, два, один…

– Папа-папа, смотри! – вдруг нарушил отсчет голос ребенка. – Я нарисовала рисунок!

Открыв глаза, я увидела перед собой Миву. Она держала в руках листок бумаги и хотела что-то показать отцу.