Няня для бандита

Аннотация

– С этого момента ты служишь мне, а я – твой хозяин. Теперь ты переедешь в мой дом и станешь подчиняться любому приказу, детка.

– Меня зовут Софи…

– Называть тебя по имени я не собираюсь. И учти, я запрещаю приближаться к моей дочке. Ни под каким предлогом, – процедил он сквозь зубы. – Ты не способна стать для нее другом. И уж тем более заменить ей родную мать – это невозможно.

– Но почему? Почему вы уверены, что это невозможно?

И мой новый босс ответил мне прямо в лицо:

– Потому что моей покойной жене ты и в подметки не годишься.

Глава 1 В тот день шел сильный дождь. Он лил как из ведра, пока я стояла без зонта – посреди безлюдной парковки где-то на окраине города. Промокшая до нитки и дрожащая от холода. Я подавляла в себе злость и терпеливо ждала встречи с ним – своим возможным работодателем – неким загадочным мистером Сато, о котором я не знала ровным счетом ничего. Кроме того, что он богат. А еще принадлежит к клану якудза, что пугало меня до дрожи в руках. Но я стояла под дождем и покорно ждала его приезда. Уйти после всего ни с чем было бы ужасно глупо – теперь я просто обязана его дождаться и взглянуть в глаза этому дряхлому японцу. – Ну наконец-то… – выдохнула я, когда сквозь пелену грозы прорвалась пара белых фар. Они были вычурной формы и говорили о том, что едет машина премиум-класса – на таких как раз и заявляются самые трудные клиенты. Передо мной остановился большой черный седан. Водительская дверь открылась, и оттуда вышел мужчина в строгом костюме. Он был невысоким, но коренастым, очевидно азиатской внешности – в руках держал зонтик, а сами ладони, как это ни странно, были облачены в нарочито белые перчатки. Мне эта деталь показалась очень необычной. Зачем ему понадобились белые перчатки, что это значит? – Мистер Сато? – спросила я его, стоя вне зонта в каких-то паре метров от машины. – Это вы? – Но он молчал. Незнакомец стоял и просто пялился на меня. Он словно изучал мои черты лица и пытался понять, виделись мы с ним раньше или нет. – Простите… мистер Сато… – недоумевала я и чувствовала явный дискомфорт. – Вы понимаете английский? Вы говорите по-английски? Понимаете меня? – Мачигаи, – отрезал он. – Унтен-ша. Сато жанаи, – добавил японец и бережно открыл заднюю дверь. – О… – оторопела я, когда увидела молодого мужчину в темных очках. – Так это вы мистер Сато? Простите, я ошиблась. Я подумала, что это вы, а это… – стало мне неловко. – Это ваш водитель, видимо, да? Но он молчал. Просто сидел на заднем сиденье и ничего мне не отвечал. Сперва я подумала, что он тоже ничего не понимает и мне понадобится переводчик, но… Затем Сато снял очки, чтобы лучше меня рассмотреть. И я вдруг поняла, что он вовсе не японец. Черты его лица были европейскими – точеными и в то же время мужественными. И даже, не побоюсь этого слова… сексуальными. – Агент описал тебя как «очень привлекательную девушку», – именно так звучали первые слова моего работодателя. – Это о тебе шла речь? Это ты хотела попасть ко мне на работу? Его издевательский вопрос звучал как насмешка. Я показательно пожала плечами и оглянулась по сторонам, чтобы убедиться – говорят со мной. – А разве тут есть другие люди? Вы их видите? Я – нет. У вас есть сомнения? Вашим условием было ждать вас в безлюдном месте, посреди пустой парковки. Так что это точно я. Меня зовут… Но парень нагло перебил меня и сказал: – Я думал, ты будешь симпатичней… Сейчас мне трудно назвать тебя привлекательной. Его слова заставили меня умолкнуть на пару секунд. И все это время я молча скрипела зубами, чтобы глотнуть такое колкое унижение. «Откажи ему, София, откажи! – просто орало мое внутреннее Я. – Ответь ему сарказмом! Ответь грубостью, он заслужил!» Но вместо этого я выдохнула и взяла себя в руки – выбора нет. – Все дело в том, мистер Сато, – убрала я мокрую прядь со щеки, – что встреча была назначена на три часа, я это точно помню. А сейчас уже скоро пять… Я жду вас уже два часа. За это время пошел дождь, – кивала я раздраженно и буквально чувствовала, как с подбородка капает вода. – Я вся промокла. Моя тушь потекла, а волосы стали похожи на… Ладно, это неважно. Извините, просто я немного… – Что? – ухмыльнулся он, будто специально издеваясь. – Я не расслышал. – Просто вы… Вы сильно опоз… Вы приехали позже оговоренного, – нашла я в себе силы быть тактичной. – А зонта у меня не было, так что… Не такого я собеседования ждала. И тут он шокировал меня по полной программе. – Снимай одежду, – приказал мне Сато, даже не моргнув. – Что? – сперва мне показалось, что я ослышалась. – Простите, что вы сказали? Мне раздеться? – повторила я этот бред и не смогла в него поверить. – Это шутка? Но якудза и не думал шутить. – Сними с себя одежду и отдай ее водителю. Живо. Я стояла под ливнем и просто хлопала глазами. Я не ошиблась – мой работодатель приказал раздеться? – Прямо здесь? На улице? – не верилось мне. – Под проливным дождем? – Да, – опять он улыбался, сверкая льдом своих серых беспощадных глаз. – Тебе нужно повторять все дважды? – Но… – дрожал мой голос. – Но ведь… собеседования так не проводят… Я юристка, а не стриптизерша. И после этих слов между нами воцарилась странная пауза. Мы все смотрели друг на друга и молчали – я, он и его водитель в белых перчатках. – Так ты будешь раздеваться? – повторил мой босс как ни в чем не бывало. – Мне долго ждать ответа? Время – это деньги. Мне очень нужна была эта работа, я была готова пойти ради нее на многое. Но это мне казалось просто запредельным унижением. – Нет… Я не буду раздеваться… И я откровенно не понимаю, как это поможет вам узнать мой уровень профессиональных знаний… Я думала, вам нужен личный юрист, разве нет? – Хм, – улыбнулся Сато и дал знак водителю. – Тогда прощай. Я уезжаю. Обе двери захлопнулись, и черный мерс неспешно покатил по асфальту, расталкивая воду в лужах. А я стояла уже как полнейшая дура и чувствовала, насколько сильно бушует сердце – как будто от укола адреналином. – Эй! – крикнула я и подбежала к задней двери, стуча рукой по темному окну. – Стойте! Не уезжайте, пожалуйста! Мистер Сато! МИСТЕР САТО! Он опустил стекло, но ничего мне не ответил. Его пугающе холодные глаза смотрели на меня и ждали подчинения. Этот ублюдок хотел увидеть, как я разденусь. – Хорошо, я передумала. Я выполню вашу просьбу, я сниму одежду. Если это так важно для вас… Я наступила на горло своей гордости и расстегнула юбку. Затем точно так же прошлась по пуговкам на блузке. И в конце концов осталась в одном белье. – Это другое дело, – вздернул бровь мой самый требовательный клиент. – А теперь повернись. Я хочу посмотреть на тебя со всех сторон. Повернись ко мне спиной. Закрыв от стыда глаза, я вздохнула и сделала все, как он сказал. Не спеша повернулась, подставляя плечи хлестким каплям дождя. В тот момент я чувствовала себя товаром на рынке – словно пришла не устраиваться на должность адвоката, а прямиком в бордель. Как девочка для приватных танцев. – Что-то еще? В ответ на это якудза открыл свою дверь и похлопал по дивану. – Теперь ты можешь сесть. Я разрешаю… Садись, не бойся. Но я, естественно, боялась. Во мне пылал животный страх – мне тогда казалось, что случится нечто плохое. И я постоянно держала в голове свою цель. Я думала о том, ради чего все это затеяла. Внутри пахло кожей элитной выделки. Просторный салон тонул в мягкой неоновой подсветке красного цвета – это возбуждало мою психику еще сильнее. Что он надумал сделать? Сато провел указательным пальцем по пульту управления, и тихая красная подсветка вдруг вспыхнула белым. – Я хочу рассмотреть тебя в деталях, – произнес он и обратился к водителю: – Хитоши, детекуру. Японец вышел под дождь и оставил нас наедине, захлопнув дверь. Из-за этого неловкость выросла буквально до небес – неужели он будет делать «это»? – То, что я сейчас делаю – это обязательно? Без этого никак? – Если ты и вправду хочешь получить эту работу, тебе придется выполнить некоторые условия. – Включая стриптиз? – колотило мое сердце. – Хм, – ухмыльнулся Сато. – Это лишь начало нашего знакомства, сингиин. Это и есть то самое собеседование. Я должен понять, подходишь ли ты мне во всем. Или же лучше поискать другого человека… Но ты все еще можешь уйти. Выбор за тобой. Мой пульс зашкалил, и я стыдливо смотрела в окно – ведь выход был так близок. Мне ничего не мешало отказаться. Просто передумать и уйти. Я сильно колебалась. – Сто тысяч долларов… Вы обещаете мне выплатить зарплату, оговоренную договором? Речь шла о сотне тысяч за первый месяц. – Тебе этого мало? Адвокаты зарабатывают столько в год. – Мне нужны гарантии, – пояснила я. – Моя гарантия – контракт, который мы с тобой подпишем. И в нем будет четко прописана сумма. Я обещаю, что ты получишь все деньги до последнего цента… Если, конечно, выполнишь все то, что я прошу. – Хорошо, я согласна. – Вот и чудно, – сверкнул глазами якудза, но задал мне дополнительный вопрос: – А могу я узнать, зачем тебе деньги? Откуда такая одержимость зарплатой? Разве деньги могут мотивировать? Он как будто чувствовал, что я не могу выбирать. Что я прекрасно знала – пойду до самого конца, лишь бы добиться своей цели. – Деньги мне нужны на лечение матери. Она больна… И я ее последняя надежда. – Хм, как интересно. Стало быть, хочешь спасти родного человека… Это хорошо, это мне нравится. Это прекрасный мотиватор, а мотивированный человек способен на многое. Не так ли? Вот на что ты готова пойти ради этих денег? Мне интересно… Он навис надо мной и стал внимательно смотреть в глаза. Я чувствовала его дыхание, ощущала едва уловимый запах парфюма от накрахмаленной белой рубашки. И даже слышала, как тикает стрелка в его дорогих часах. – Лифчик снимать? – Зачем? – удивился мой босс. – Твое тело меня интересует меньше всего. Я просто хотел убедиться, что при тебе нет оружия, вот и все. Так что твое предложение мне неинтересно. – О боже… – осознала я вдруг всю глупость ситуации. – Простите, мне так стыдно, я уже такое подумала… Вы ведь могли мне просто сказать об этом, объясниться парой слов. – Я не привык тратить попусту слов. Ты должна выполнять любой мой приказ, каким бы он ни был. Теперь ты служишь мне, а я – твой хозяин. И это не просто слова, ты обязана во всем мне подчиняться, чего бы я ни захотел. Твоя основная обязанность – вести мои дела, представлять мои интересы в судах, налоговой инспекции. А также быть моим доверенным лицом в случае претензий со стороны правоохранительных органов. Твоя задача – сделать так, чтобы моя деятельность выглядела кристально чистой. И ты должна быть готова к любому сюрпризу, сингиин. – Простите, но меня зовут Софи. – С этого момента ты просто сингиин – юрист якудзы. Называть тебя по имени я не собираюсь. И кстати, теперь ты будешь жить у меня. – Что, простите? – удивилась я такому повороту. – Жить у вас? – Ты будешь жить в моем доме, чтобы выполнять свою работу в любое время суток. Хоть и посреди ночи… Ты не имеешь права на личную жизнь. О каждом сделанном шаге будешь отчитываться мне, тебе понятно? – спросил он, не дав и минуты для раздумий. – Ты согласна, сингиин? Тебя все устраивает? Хорошо подумай. Потому что возможности передумать у тебя уже не будет, дороги обратно нет. Я сидела голышом на мягком кожаном сиденье, по крыше барабанил ливень, а за окном была темнота – возвращаться мне попросту некуда. И я понимала, что ввязываюсь в кабалу. Об этом решении можно пожалеть, но есть ли еще варианты? – Да, мистер Сато. Я согласна. – Называй меня просто «Хозяин». – Хорошо, – нервно улыбнулась я, потупив глаза. – Хорошо, Хозяин. Я запомню. – Еще вопросы остались? – Возможно, у вас есть дополнительные требования? Нечто такое, о чем я не знаю? – Да, есть, – кивнул якудза. – Это моя дочь. Ее зовут Мива, и ей шесть лет… – У вас есть дочь? – Я запрещаю тебе приближаться к ней и пытаться наладить контакт. – Что? Зачем? – не понимала я такой жесткой позиции. – Я и не думала… – Ни под каким предлогом, – процедил он сквозь зубы. – Это понятно? – Да. Я поняла. – Ты не способна стать для нее другом. И уж тем более заменить ей родную мать – это невозможно. Иногда бывает так, что ты и не собираешься претендовать на что-то, даже и не думаешь об этом. Даже и не знаешь о существовании чего-то. Или кого-то… Но когда тебе в лоб вдруг заявляют, что ты не годишься на эту роль – внутри назревает вопрос. – Но почему? Почему вы уверены, что это невозможно? И Сато мне ответил, прямо в лицо: – Потому что няня у Мивы уже есть… А моей покойной жене ты и в подметки не годишься. В тот день я понимала, что делаю ошибку – я обязательно пожалею об этом. Но мне и в голову не приходило, что я заключаю договор с самим дьяволом во плоти. Даниэль Сато – он был высоким красивым мужчиной, которому слегка за тридцать. Ухоженные темные волосы, приталенный костюм эксклюзивного бренда, который сидел на нем как продолжение тела. Весьма стройного и гармоничного на вид, я должна сказать. Была в нем какая-то… особая грация. Словно у льва, который знает себе цену и осознает превосходство надо всеми и каждым, кто попадает в его поле зрения. Ну а если ты метишь в его прайд, то знай – тебе лучше сотню раз подумать, прежде чем принять его предложение. Потому что если ты не львица, лев тебя может разорвать на части. А я в себе пока что сомневалась – ДНК хищника во мне не было таким сильным, как у Даниэля. И я была готова подчиниться. Только бы он принял меня на эту работу, в свой клан. В свой львиный прайд. – Хитоши, притормози вот здесь, – приказал Сато. – Я хочу одеть сингиин в нормальную одежду. А те мокрые тряпки можешь выбросить в урну… – Что? – удивилась я. – «Тряпки»? Да ведь это новая одеж… Но водитель вышел и бросил всю мою одежду в мусорку. Таким образом я осталась не просто голой в чужой машине – у меня даже не было шансов во что-то одеться. – Набрось на нее пиджак. Прикрой ее на время, пока я не выберу что-то приличное. Хитоши снял с себя пиджак и набросил мне на плечи. Вещь была прямого покроя, достаточно длинной, чтобы прикрыть мои ягодицы. Но ощущение наготы меня не покидало ни на мгновенье – как будто я вышла на улицу, забыв одеться. – Фовадо, – буркнул японец и показал мне пальцем на дверь бутика. – Соко, сингиин… Водитель подтолкнул меня вперед, и мы все втроем вошли в помещение, где цены начинались от сотни долларов – и это был лишь носовой платок. – Приоденьте мне эту девушку, – обратился Даниэль к растерянной продавщице. – Нужно три комплекта деловой одежды. Никаких глубоких вырезов. Длина юбок – не выше колен… Не хочу, чтобы дочь решила, будто в доме проститутка. – Слушаюсь, сэр, – уклонилась женщина и увела меня в примерочную. – Сейчас я вам принесу наши лучшие наряды, мисс. Это осенняя коллекция – вам непременно понравится! Вокруг меня вдруг забегали-засуетились, и уже через полчаса я была одета в неоправданно дорогую одежду делового стиля. Я старалась не плюсовать все ценники, но сумма набралась просто огромная. Особенно с учетом новых туфель. Но мой босс лишь вздернул бровь, смотря на чек, и сказал продавцу: – Сложите все в один пакет. Я рассчитаюсь наличкой. Он без дополнительных условий оплатил мои обновки. И я села обратно в машину, чувствуя себя как минимум управляющей крупного банка. – Вы вычтете это из меня? – В этом нет нужды, – ответил Сато. – Хитоши, ику. – После этих слов мотор зашептал, и мы отправились к дому якудзы. А он сам мне сразу дал понять, что беспокоиться не о чем: – Ты получишь оговоренную сумму. Об этом можешь не волноваться… Но деньги я тебе дам только в том случае, если ты справишься с работой. Если ты сможешь выполнять свои обязанности и не разочаруешь меня. – Понятно… – опустила я глаза и стала нервно теребить пуговицу на манжете. – А что будет, если я не оправдаю ваших ожиданий? – Хм, – улыбнулся он, – если ты будешь плохо себя вести и нарушишь правила, я тебя накажу. – Накажете меня? – Да. Мне придется это сделать. – Вы меня уволите? – задала я простой вопрос. Как будто чувствуя, что тут спрятался подвох. – Уволить тебя? Нет… – качал якудза головой. – Если я тебя накажу, увольнение будет волновать тебя меньше всего… Не повторяй ошибок своего предшественника. – О, – проглотила я ком, внезапно подступивший к горлу, – понятно. А я могу связаться с вашим бывшим юристом? Чтобы он помог мне быстрее войти в курс ваших дел, мистер Сато. – Зачем он тебе? – Я бы хотела задать ему пару вопросов… – Пару вопросов? – нахмурился мой босс. – Боюсь, это невозможно. – Почему? – Мой прежний юрист не справился с работой. Мне пришлось его наказать. Он уже не ответит на твои вопросы, сингиин. – О боже… – вдруг дошло до меня. – Вы хотите сказать, он… – Как только отработаешь первый месяц, я перечислю на твой счет всю сумму. Или выдам наличкой – как захочешь, деньги для меня не имеют значения. От тебя я лишь прошу выполнять мои приказы. Ведь я не требую многого – достаточно безупречности. Разве это большая плата за спасение мамы? Глава 2 Дом мистера Сато оказался большим и красивым. Он был выполнен в характерном японском стиле и насчитывал два полноценных этажа плюс мансарда: панорамные окна до самого пола, массивные и в то же время плавные своды крыши. Перед парадным входом гостей встречала просторная терраса с полом из неокрашенного дуба. Все вокруг удивляло чистотой линий, изысканным стилем и какой-то волшебной гармонией. Вокруг дома было зелено. Совсем недавно отцвели хризантемы, их разноцветные лепестки рассыпались по пруду и раздражали плавающих в воде карпов. Было много интересных скульптур и округлых морских валунов, превративших газон в арену персонажей сказок и мифов. Как будто я попала в старинную легенду о восточных божествах. И они вдруг застыли на месте, став камнем – только бы не выдать себя при посторонних. – Нравится? – спросил меня Даниэль. – Этому дому уже сто лет. Его построил мой прадед. И он тоже был якудза, как и я. Наш род насчитывает много поколений. Я оглянулась и увидела, как Хитоши паркует машину, а тяжелые ворота сами закрываются на автомате. С улицы всего это не увидеть – усадьбу окружал высокий толстый забор из камня. Точно таким же была выстлана дорожка к дому, и я неуверенно по ней зашагала. – Мне можно войти в дом? – Иди-иди, – махнул мне босс. – Хитоши тебя проведет. Мне пока нужно сделать звонок, я скоро приду. Буквально минут десять. А потом я покажу тебе все бумаги… Внутри было тепло и уютно, чем-то вкусно пахло. Я уже с самого порога уловила запах горячей еды – ее кто-то старательно готовил на кухне. – Даичи, это ты? – послышался звонкий женский голос, и к нам вышла пожилая японка с половником в руке. – О! – подпрыгнули ее седые брови, почти разгладив все морщинки возле глаз. – Это наш новый сингиин?! – Конничива, оба Рэй, – поздоровался Хитоши, слегка уклонившись, а затем снял обувь и ушел навстречу вкусному запаху. Куда-то на кухню. – Добрый вечер, – неловко улыбнулась я этой женщине. – Меня зовут… – хотела я сказать привычную фразу, которой обычно знакомлюсь с новыми людьми. Но вовремя опомнилась и вернула себя на место: – Я сингиин. – О-о-о-о-о-о… – улыбалась женщина в ярко-зеленом кимоно. – А имя у сингиина есть? – Имя? Да… – не могла я противиться ее обаянию и тоже улыбнулась в ответ. – Меня зовут Софи. Но вы можете звать меня, как вам… – Хорошо, Софи. Красивое у тебя имя… А меня зовут Рэй. Но меня тут все кличут тетя Рэй. Так что… можешь и ты меня так называть, – сказала она, не ослабив улыбки ни на миг. – Дай-ка я тебя рассмотрю хорошенько, – подошла ко мне тетя Рэй и легонько взяла за плечи. – Какая же ты хорошенькая, Софи… В этом доме уже так давно не было красивых молоденьких женщин. Она смотрела мне в глаза так искренне, словно мы знакомы уже сотню лет. Ее старческое, но такое милое лицо казалось мне чем-то вроде маленького солнца. Все эти мелкие морщины и выцветшие с возрастом глаза – они как будто сияли, согревали тебя внутренним светом. Ее седые волосы были тщательно уложены и скреплены симпатичной заколкой в форме веточки сирени. При взгляде на нее можно было решить, словно тетя Рэй отказалась стареть и планирует жить еще очень долго. Но по отдельным деталям я понимала, что ей по меньшей мере восемьдесят лет, а может, даже больше. Просто она ценила каждое мгновенье и хотела вдохновить на это молодых – у которых еще все впереди. – Спасибо, – стало мне слегка не по себе. Я почему-то вспомнила слова Даниэля. О том, что я его покойной жене и в подметки не гожусь. Я как будто чувствовала на себе ее взгляд – взгляд незнакомой мне девушки, которая жила здесь раньше. И была супругой моего нового босса. – ХИТ-О-ОШИ-И-И! – стала покрикивать тетя Рэй, когда услышала на кухне звон кастрюль. – Ты куда свои перчатки суешь, а?! – ругнулась она и влепила японцу половником. Прямо по руке, еще секунду назад державшей горячую крышку. – Ай! – страдал водитель от меткого удара. – Онака га акимашита! – Голодный?! Ну так приготовь себе еду! – размахивала тетя Рэй своим «оружием». – Голодный он, видите ли… Может, я вот тоже еще не ела ничего с утра. Весь день у плиты горбатилась, чтобы ты теперь приперся и все слопал. – Шокуеку о сосору… – пожал плечами Хитоши. – Ана ва камидесу. – Не-не-не… Не подлизывайся ко мне, – отмахивалась она. – У тебя рот, как черная дыра. Как садишься за стол – так вся еда улетает со скоростью звука. А ребенку что есть, а?! Объедаешь Миву, да?! Сперва мне показалось, что водителя здесь не любят. Что Хитоши такой же чужак и изгой, как я. Но затем он подошел к хранительнице очага и по-домашнему обнял ее, словно родную бабушку. – Оба Рэй… Аната ва саикодес. – Ну ладно тебе, – растаяла японка и дала себя обхватить. – Обними тетю Рэй и чмокни ее в щечку. Вот так… – блеснула ее улыбка, словно лучик солнца между тучами. Все тут были одной дружной семьей. И даже я могла украсть кусочек тепла, чтобы представить, будто могу считать себя частью этой душевной компании. А затем появилась Мива – девочка, которой было суждено перекроить всю мою жизнь. Только тогда я об этом еще не знала. – Мива-а-а-а! – кричала тетя Рэй куда-то в сторону лестницы. – Иди кушать, детка! Ми-и-ива-а-а-а! – Это ведь дочка мистера Сато? – спросила я, припомнив его указ не контактировать с девочкой. – Это его единственный ребенок? – Да… – улыбалась добрая няня. – Наше солнышко ненаглядное. Наша Мива, наша девочка… Я приготовила ей рамэн. – Тетя Рэй поставила на стол глубокую тарелку с супом. – Лапша, наваристый бульончик, мяско. Немного грибов и яичко, как она любит. Пора бы уже покушать, а то сидит в своей комнате часами… Когда Даичи нет дома, Мива бывает замкнутой. Особенно в последнее время, что-то в ней изменилось. Раньше с ней было проще. Дети растут, знаешь ли… А у тебя, Софи, есть уже ребеночек? Успела детками обзавестись? – Я? Нет, – трясла я головой в знак отрицания. – Нет, у меня нет… пока. – Понятно, – кивала тетя Рэй. – Все за карьерой бежишь, никак не угонишься? – Да… Что-то вроде того. – Ничего. Всему свое время. Иногда все случается негаданно-нежданно. Надо лишь найти того человека, с которым чувствуешь, что живешь. А не существуешь… МИВА! Давай уже спускайся! Еда ведь остынет! По ступенькам кто-то застучал мелким шагом, и в гостиную спустилось нечто. Я видела перед собой не то маленького гнома со страшным лицом, не то чертенка с тонкими детским ножками. – О боже, кто это у нас? – была я озадачена тем, как выглядит Мива. Передо мной стоял ребенок в жутковатой ритуальной маске – она закрывала не только лицо, но и шею. – Ну вот опять, – хлопнула себя по бедрам тетя Рэй. – Зачем тебе сдалась эта маска? Сними ее сейчас же! Но Мива стояла и не шевелилась. Сквозь маленькие дырочки для глаз я видела, как она изучает меня. Она боялась подходить, увидев незнакомого человека. – Нихао, – сказала я все, что помнила на японском. Наверняка ведь девочка знала этот язык даже лучше английского. Впрочем, меня тут же поправили… – Ты китаянка? – спросил меня «демон», не снимая своей страшной маски. – Что? Э… почему, я думала… – Нихао – значит «привет», – пояснил мне тонкий нежный голосок. – Но не на японском, а на китайском. Японцы говорят «конничива». Она сняла с себя деревянную маску, и под ней оказался чудесный ребенок. Длинные темные волосы-завитки, милое круглое лицо, упругие щечки, пухлые губки и носик картошечкой. У Мивы были четкие тяжелые брови и большие карие глаза. Даже не карие, а, скорее, черные – как пара угольков. Они смотрели на меня с живым интересом и не давали сдвинуться с места. Мне было страшно, что она убежит. Что незнакомая женщина ее спугнет, и тетя Рэй опять будет звать ее к столу, пока рамэн окончательно не станет холодным. – Ой, извини, – чувствовала я себя глупо. Ведь меня пристыдил шестилетний ребенок. – Я не хотела тебя обидеть, прости. – Ты сингиин? – Да. – Ты не похожа на юриста, – озадачила меня девочка. – Хм, – удивилась я таким словам. – Почему же? На кого я, по твоему, похожа? – На модель. – На модель? – повторила я с долей неловкости. – У тебя красивое лицо. Ты очень красивая. – Садись уже за стол, – сказала тетя Рэй. – Одна кожа да кости. И отдай мне маску, слышишь? – У-у, – отказалась Мива. – Дай ее сюда. Уже ведь говорили с тобой, что эти маски лучше не трогать. – Она моя. Не отдам. Она показывает мое настроение. – Это злая маска, – журила пальцем тетя Рэй. – Она приносит неудачу тому, кто ее носит. Отдай ее мне. – Нет, – пятилась Мива к стене. – Не отдам. – Хитоши, а ну лови эту вредную девочку! Забери у нее маску и тащи сюда! – Нет! – закричала Мива и стала нарезать вокруг большого стола круг за кругом. – Она моя! Моя! Но Хитоши не составило труда догнать дочку босса и выдернуть у нее из рук маску хмурого демона. – Наконец-то! – хлопнула в ладоши тетя Рэй. – Тащи ее за стол. Но Мива вырвалась и стала хныкать: – А-а-а-ай! Больно! Дурак! Ты сделал мне больно! А-а-а-а-ай!!! – Ну что уже такое? – нервничала няня. – Покажи мне свою руку. Что случилось, малышка? – Нет! – отбивалась Мива и горько плакала. – Хитоши выдернул маску и сделал мне больно! Сильно болит, сильно болит! – Наверное, заноза… – пожала я плечами, но не решилась подойти. Я помнила, что говорил мне Даниэль. Никаких контактов с Мивой. – Дай я погляжу! – просила тетя Рэй, надев очки. – Хитоши, подержи ее за руку. – НЕТ! – громко визгнула девочка и окончательно забилась в угол, повернувшись спиной. – У-у-у-у-у… – плакала она, не доверяя никому. И мне было ее очень жаль. Она ведь явно страдала – старая деревянная маска сделала ей неприятный подарок, и теперь внутри тонкого девичьего пальца была заноза. Но… стоит ли мне мешаться, кто я здесь – в этом доме? Я ведь ей чужая. – Мива, давай я, – предложила я свою помощь и достала из косметички маленький пинцет. – Позволишь мне взглянуть? – Соре ва мурида, – буркнул Хитоши. Но я его, естественно, не поняла. – Пускай поможет ей, не мешай, – гладила его по плечу тетя Рэй. – Мива, давай-ка Софи посмотрит на твою ранку. Тебе не будет больно, обещаю… После этих слов Мива вытерла нос рукавом и недоверчиво взглянула на меня. Но ничего не сказала – она просто хотела, чтобы боль прошла. – Хорошо, я помогу, – сказала я, немного нервничая, и глянула в окно. Мистер Сато все еще ходил по террасе с телефоном в руке, он был занят разговором и не видел меня. А если Хитоши ему не скажет, то проблем не будет вовсе. Я присела возле девочки и бережно взяла ее за ладонь, чтобы рассмотреть место укола. – Ай… – морщилась она. – Болит… мне больно… – Сейчас. Погладив нежную ручонку, я призналась Миве в одной интересной вещи: – Когда мне в детстве было больно, мама пела мне песенку. Про мышку. – Про мышку? – шмыгала носом Мива. – Про какую мышку? – Про мышку-трусишку. – Мышку-трусишку? – улыбнулась девочка сквозь слезы. – Я такой не знаю. О чем она? – Как-то раз, из норы, – стала я «шагать» пинцетом по руке, – вышла серенькая мышка. И шагнув… шага три, она нырнула в щель, трусишка… – Хм, – улыбалась мне Мива, смотря в глаза. Она доверяла, хотела верить, что я не обманщица. Что я не совру и не стану причинять ей боль… И когда пинцет дошагал до больного пальца, я просто аккуратно выдернула щепку. – Ой, – удивилась девочка. – Я и не заметила… Почти не больно. Спасибо. Я улыбнулась ей в ответ и погладила влажную щечку, чтобы Мива не плакала. Но в этот момент вошел ее отец, и Даниэлю совсем не понравилось то, что он увидел. – Что это такое?! – крикнул он и направился ко мне. – Почему она плачет?! Я же говорил тебе, предупреждал! Ну разве так сложно просто выполнять мои просьбы?! Сато схватил меня за руку и потащил куда-то наверх. – Даичи, нет! – семенила за нами тетя Рэй. – Ты все неправильно понял! Не надо этого делать! Не надо! Но Даниэль ее не слушал. Он просто увидел меня возле Мивы. Девочка в слезах, а я держу ее за пальцы – что он еще мог подумать, если не то, что я и стала причиной этих слез? – Мистер Сато! – едва успевала я за ним, спотыкаясь на ступеньках. – Прошу вас, я ничего плохого не сделала! – Я запретил тебе прикасаться к Миве! Этого достаточно! – Но ваша дочь – она просто… – Вот именно! – тряс мною Даниэль, схватив за плечи. – Она моя дочь! А ты для нее никто – пустое место! Не смей к ней прикасаться! НИКОГДА! – гаркнул мой босс и заволок меня в странную комнату. Здесь на стенах было много оружия: сабли и кинжалы, ножи самых разных размеров и форм, а также дубинки, серпы, какие-то шипастые булавы средневековья, плетки, кнуты… И я уже тогда прекрасно понимала, что добром все это не кончится. – На колени! – крикнул Сато и силой опустил меня на пол. – Стань на колени и склони свою голову! – НЕТ! – забилась я уже в истерике, когда увидела клинок. – Умоляю, пожалуйста! Я больше так не буду! Клянусь! Но Даниэль был решителен. – Хитоши, держи ее крепко! Чтобы не вырвалась! Настало время наказать сингиин… – А-а-а… нет… – рыдала я, стоя на коленях перед длинным острым мечом, который держал передо мной якудза. Хитоши надавил на меня сверху и сделал так, чтобы я не могла сопротивляться. Он заломил мне руки за спину и нагнул голову вперед – чтобы обнажить максимально шею. – Неужели так трудно делать то, что я сказал? – скрипел зубами Даниэль, наматывая на руку мои длинные пепельные волосы. Виток за витком, пока я не почувствовала боль от сильного натяжения. – Пожалуйста! Не делайте этого! Не убивайте меня! Прошу вас… Можете забрать всю одежду, которую купили. Я обещаю вернуть вам потраченные деньги. Только отпустите меня. Пожалуйста… Но Даниэлю не была знакома жалость. Он поднял свой меч над головой, держа меня за волосы, и сказал последнюю фразу: – Теперь ты не сделаешь новых ошибок. – НЕТ!!! – выпалила я и сжала крепко зубы, ожидая рубящий удар. Но… Этот урод не стал меня убивать. Вместо этого он взмахнул катаной и отрезал в один прием все мои волосы. До последней пряди. – Посмотри сюда, взгляни на меня теперь, – задыхался он от злости. – Видишь это? – трясли у меня перед глазами пучком моих же волос. – Даже и не думай приближаться к Миве! – крикнул Даниэль и с силой бросил в меня то, что еще секунду назад было моей частью. – Ты здесь не для этого – помни свое место! – Простите, Хозяин… – катились у меня слезы по щекам. – В следующий раз это будут уже не волосы! Глава 3 После того случая Даниэль уже не казался мне сексуальным. Я внезапно поняла, что он конченая сволочь и ублюдок – в нем не было ничего, что напоминало человека. Мой босс оказался жестоким и твердолобым, он не хотел ничего слушать, не хотел разбираться в деталях: для него существовало только два цвета – белый и черный. Никаких полутонов или оттенков. И я в этой палитре была явно на темной стороне. Но куда мне теперь деваться – что он может сделать, если я просто уйду? Он станет меня искать? Психопаты ведь способны на такое. А что он будет делать, когда найдет меня? Что мне тогда грозит? Ответ напрашивался сам, не стоило все усложнять. Нужно просто принять реальность такой, какая она есть – я заключила контракт с больным на голову человеком. И теперь придется его отработать, чего бы мне это ни стоило. Утром я спустилась вниз с опухшим лицом. Всю ночь я не спала и только тихо плакала в подушку – мне было трудно отделаться от мысли, что все это крупная ошибка. Меня здесь не должно быть, вся эта семья, весь этот красивый дом – все это явно не для меня. И я здесь абсолютно чужая. – Доброе утро! – приветствовала меня тетя Рэй. – Хорошенько выспалась? Она уже что-то активно готовила и разложила по столу тарелки. Вот только я оказалась первым посетителем ее домашнего кафе. – Сайонара, – ответила я по-японски и опять попала в молоко. – Сайонара – значит «до свидания». А если ты хотела сказать «спасибо», нужно говорить «канша», – учила меня тетя Рэй, пока никто не видит. – Впрочем, к чему все эти реверансы? Я и так тебя прекрасно понимаю. В этом доме у нас только Хитоши ни гугу по-человечески… Но он-то все понимает – просто говорить не хочет. Принципиальный паренек. Он жестко блюдет кодекс якудза. – Он тоже якудза? – удивилась я. – Конечно. Хитоши тоже входит в клан, но его семья стоит ниже в иерархии, чем род Сато. Поэтому он работает на Даичи, как и я – для него большая честь служить хозяину. И если придется, он отдаст за него жизнь, только бы знатный якудза выжил. Иначе для слуги это большой позор, после такого уже жизнь не жизнь… Слуга всегда ставит свои интересы ниже приказов хозяина. Это закон. – Тетя Рэй, а могу я у вас что-то спросить? – Да, конечно. Спрашивай что хочешь, детка. – Но ведь мистер Сато не японец. Как он может быть якудза? – О, Софи. Деточка моя. Ведь якудза – это не национальность. Это кредо, это философия жизни, которая открыта лишь перед немногими японцами. Стать якудза могут только избранные. Поэтому я, как и ты, лишь служу этому клану. И Даичи для меня прежде всего хозяин, как и для тебя. – Хм, – подметила я одну деталь, – вы называете его Даичи. Почему? Что это значит? – Даичи – значит «первый сын». Я нянчила еще его отца. Это была богатая и знатная семья, а я – обычная простолюдинка. Но ко мне относились хорошо, всегда добром отвечали на добро. Дедушка Даичи был видным и всеми уважаемым якудза, он контролировал весь Север города и защищал своих подданных от рэкетиров, мелких хулиганов, часто помогал обездоленным. Его наследство было впечатляющим, и он передал его в руки своему сыну – своему единственному ребенку, который правил империей не хуже отца. Но… – вздохнула тетя Рэй, словно просматривая старые фото в альбоме. – Что? Что произошло? – Он не мог иметь детей. – О боже, какой ужас… – задумалась я. – У него не было наследников? – Род оборвался. И семья Сато была обречена на гибель. Потому что звание якудза переходит по родству – от деда к отцу, от отца – сыну… И тогда случилось нечто странное, я хорошо помню тот дождливый день. За окном лил дождь, как и вчера. А отец Даичи принес на руках младенца – брошенного сироту, от него отказались родители. – Не может быть, – была я шокирована рассказом. – Его мама и папа были не самыми надежными людьми. И когда появилась возможность оставить ребенка – они так и сделали. Господин Сато Старший открыл однажды дверь и увидел на воротах сумку. Она висела привязанной к штырю, как будто аист пролетал над Сан-Франциско и обронил прекрасное дитя, – говорила тетя Рэй и вытирала слезы, которые катились сами по себе. – Я хорошо запомнила тот день. Даичи стал их первенцем и единственным сыном. Отцу говорили, что он поступает плохо, что сынишка никогда не станет якудза. Соседние кланы открыто выступили против Сато, объявив ему войну. Они не собирались признавать в юнце своего нового соседа – картель хотел забрать все то, что принадлежало нашему роду испокон веков… Но когда Даичи вырос и смог держать в руке свой меч – все сильно изменилось, он доказал конкурентам, что способен быть не хуже собственных предков. Хотя и не похож на них лицом. Но очень похож своим духом. – Теперь понятно, почему он так жесток. – Жесток? – грустно улыбнулась тетя Рэй. – Даичи не жесток – он просто якудза, и этим все сказано… Я воспитала его так же, как и его отца. Окружив заботой, помогая его матери. Но в случае с Мивой все иначе. Она лишена материнской ласки, и это ужасно, я не могу заменить ей маму. Я всего лишь старая нянька. И никак не молодая мать. Но… что произошло, то произошло. После смерти Мари многое переменилось… – Доброе утро, – послышался детский голос за спиной. Это была Мива – она спустилась к завтраку и сонно терла глазки. Она была еще милее, чем вчера – такие смешные торчащие волосы, отпечаток подушки на щеке и кислотная желтая пижама. В ней я почему-то видела себя саму, какой я могла быть в детстве. Если бы меня точно так же окружали теплом и заботой. – Приветик, солнышко! – обрадовалась тетя Рэй и крепко обняла съежившуюся Миву. – Я тебе дораяки испекла, как ты любишь. – Ура, дораяки! – вырвалась Мива из объятий и побежала скорее за стол. – Чур мне с шоколадом! И с хрустящими краями! Теперь я уже не рискну к ней подойти. Мой удел – лишь молчать и смотреть, как эта славная девчушка уплетает завтрак. Я не знаю, понимала ли она, что стояло за моей безучастностью. Но если Даниэль опять заметит нас вместе, пострадать может и Мива. А этого я допустить не могла. Когда я была ребенком, меня часто наказывали за ерунду, и это чувство несправедливости странным образом прошло за мною всю мою жизнь. И преследует теперь словно призрак. – О господи, Софи! – вырвала меня из лап воспоминаний тетя Рэй. – Что это такое?! – Что? – Твои волосы! Куда они делись?! Она только теперь надела очки и смогла разглядеть, что мои пряди куда-то исчезли. – Да, – вздохнула я. – К сожалению, мистер Сато меня наказал. Он сказал, что это из-за… – О-о-о-о… бедняжечка! Порой Даичи бывает груб. Но я буду стараться повлиять на него, я обещаю стать твоим ангелом-хранителем, Софи. – Ой, не стоит, – отмахивалась я. Еще только не хватало, чтобы этот бандит издевался над старенькой няней. – Нет, стоит! – настояла тетя Рэй. – Теперь он тебя не тронет, обещаю. – Хорошо… – улыбалась я, хоть и не верила, что это что-то даст. Но моральная поддержка меня радовала. – Давай я тебе подравняю концы. Я умею стричь, у меня ножницы есть. Садись на этот стул – мы тебе сейчас каре забабецаем. – Нет такого слова, – заметила Мива. – Люди не говорят «забабецаем». – Может, люди и не говорят, – порхала вокруг меня тетя Рэй, – но мы возьмем и забабецаем… Сделаем каре, ага. У меня в молодости было – я вообще красавицей слыла. А все почему? Знаешь, почему, Софи? – Что? – Знаешь мой секрет? Почему я так сохранилась хорошо? – Почему? – Потому что замужем не была ни разу, – выдала тетя Рэй. – И ни один мужик мне нервы не трепал, ага. – Ха-ха-ха-ха! – смеялась Мива, наблюдая за нами обеими. Тетя Рэй стала орудовать расческой и приговаривать: – Каре всегда помогает решить проблемы. А даже если не решает их на самом деле… То ничего. Сделала каре и вперед – навстречу новой жизни. Навстречу новым приключениям. И тебе уже ничего не страшно. Просто ничегошеньки. В то утро Даниэль и не думал извиняться. Он спустился уже при параде, одевшись в хороший костюм-тройку. Не обращая на меня внимания, босс наспех позавтракал, чмокнул в щечки свою дочь и тетю Миву, а затем кивнул Хитоши, что пора идти к машине. – Сингиин, – произнес он уже на пороге, поманив меня пальцем. – Пойдем. Пора на работу. В ответ на это я вздохнула и последовала за тем, кому принадлежала в ближайшие тридцать дней. И единственное, что согрело мою душу в тот момент – это улыбка тети Рэй. – Хорошего дня, Софи, – улыбнулась она и крепко сжала кулаки на счастье. – Пускай тебе помогут боги. – Пока, сингиин, – сказала вдруг Мива. Хоть я и не ждала от нее реакции. Я остановилась в дверях и несмело улыбнулась этой девочке. Как бы мне хотелось, чтобы мы встретились с ней при других обстоятельствах… – В машину, скорее! – крикнул мистер Сато. И я быстро застучала каблуками по дорожке. – Извините. Мы сели с ним на заднее сиденье и медленно поехали по улице. Некоторое время Даниэль говорил по телефону. Тема разговора касалась какого-то груза в порту, он уточнял у поставщика день прибытия корабля, согласовывал сумму для оплаты фрахта, интересовался качеством товара и датой его выпуска, задавал другие важные вопросы… Но я просто молча смотрела на его руки – я опять представляла, как он держит ими меч, острый клинок. Меня интересовал лишь один-единственный вопрос – он хотел меня только напугать или же способен сделать то, о чем говорил? Смог бы мой босс убить меня на самом деле? Способен ли такой человек на убийство, или он будет прятаться за спинами охраны, что бы ни случилось? Интересно, дрогнула бы у него рука, если бы он решил пронзить кого-то мечом? По-настоящему… – Вот мои бумаги, – вручили мне большую папку с документами. – Здесь собраны основные цифры бухгалтерии. Указаны объекты недвижимости, которыми я владею. А также есть список торговых точек, которые платят нам налог за крышу. – Налог за крышу? Вы имеете в виду рэкет? – Это не рэкет, – отмахнулся Даниэль. – Ты должна понимать, что якудза – это не путь грабителя и убийцы. Я не какой-нибудь гопник, не воришка, не вымогатель. Я контролирую этот район, и это значит нечто большее, чем просто террор ни в чем не повинных людей… Люди мне доверяют, они надеются на меня и верят якудза больше, чем полиции. Тем более что все прекрасно знают – полицейские давно уже куплены картелем. – Вы об Алехандро Рамиро? – Именно о нем. Эти ублюдки ведут со мной войну уже не первый год. Они пытаются выбить меня из города, хотя эти земли принадлежали еще моему деду. Рамиро тогда еще под стол пешком ходил… Но теперь вся эта мафия, вся эта мексиканская нечисть расползлась по Сан-Франциско словно липкая зараза, – цедил сквозь зубы Даниэль. – Они отнимают у меня улицу за улицей вот уже который год, их «четверки» наглеют и стали нападать на моих людей средь бела дня… Таким образом они хотят показать, что я не способен их защитить. Они терроризируют мелкий бизнес, чтобы он разуверился во мне и перешел под патронат барона. Но это тупик – Рамиро беспринципен, для него не существует никаких правил. Он всегда преследует свои интересы и способен внушить человеку, что является ему другом. А на самом деле… – многозначительно вздохнул Сато. – Ладно, сейчас не об этом. – Какого рода бизнес входит в сферу вашего влияния? – Мне принадлежат рестораны, кафе, вагончики с мороженым, кофе, фаст-фудом. Я контролирую семнадцать продуктовых магазинов, около дюжины мелких киосков, передвижных торговых точек. Также здесь неподалеку есть овощной рынок. – Он тоже под вашим контролем? – Его построила моя семья. И теперь я получаю тридцать процентов от всех его доходов, включая продажи в обход накладных… Смотри, видишь бар? – показал Даниэль на вывеску с тремя мерцающими буквами. – Это мой. И еще таких есть шесть штук. Плюс около десятка подпольных… – Подпольных? – удивилась я. – И много у вас теневого бизнеса? – Достаточно, – хитро улыбнулся Сато. – Это уже не твои проблемы. Будешь заниматься только легальной сферой: коммерция, недвижимость, аренда, сделки на бирже акций, дивиденды от ценных бумаг. Ну и, конечно, роялти от музыкального лейбла. – У вас есть собственный лейбл? – Я не являюсь его владельцем, но имею свою долю от посредничества. Время от времени я нахожу талантливых ребят, которым не помешала бы помощь хорошего продюсера. Правда, – задумался босс и похлопал Хитоши по плечу, – не все продюсеры честны с тобой. Некоторые из них просто пользуются доверием. Вместо того, чтобы помочь человеку добиться успеха… Наш мерс притормозил, и Даниэль открыл дверь возле желтой спортивной машины. – Что-то не так? – спросила я. Но он просто вышел на улицу, чтобы поприветствовать знакомого. – Здравствуй, Зак! – крепко обнял кого-то босс. – Как твои дела? Как продвигается карьера Лизы? – Лизы? – переспросил мужчина с козлиной бородкой. В кожаной куртке и модных узких джинсах. – Ну да, ты помнишь ту девушку, с ангельским голосом? Я просил тебя помочь ей записать дебютный альбом… Лиза. – Лиза? – щурился продюсер. – А-а-а-а-а… – хлопнул он себя по лбу. – Точно – Лиза. Как же я мог забыть? Она… – Что? – Видишь ли, она… у нее не было данных. Не хватило таланта. – Не хватило таланта? Да ну, как же так? – Да, извини, брат. – Черт, как жаль, – расстроился Даниэль. – Она ведь рассчитывала на мою помощь… Такая покладистая. Такая целеустремленная. Такая юная – всего восемнадцать лет, – кивал он, сожалея. – И такая хорошенькая… – Что правда, то правда, – как-то странно ухмыльнулся незнакомец. – Что ж, я верю тебе, Зак. Да, конечно. Все нормально. – Правда? – Естественно, ты же мой друг… – Ну да, – довольно улыбался Зак. – Знаешь, у меня к тебе есть еще одно предложение. Прокатимся? – Что? – напрягся вдруг продюсер. – Зачем? Я ведь и так на машине… – Нет-нет-нет, ты не понял, – пояснил ему Даниэль. – Нам нужно обсудить с тобой пару нюансов. Есть еще одна девушка, которой нужна поддержка. Помощь такого профессионала, как ты. – А она симпатичная? – Что? Причем тут это? – подловил своего друга Даниэль. – Внешность – это вторично, Зак. В творчестве главное – талант, разве нет? – Ну… – неохотно шел к нашей машине продюсер. – Да, конечно. Это она? – показал он в мою сторону. – Нет, это мой юрист. Надежный человек, ей можешь доверять как мне. Можешь говорить при ней абсолютно все, что тебе заблагорассудится, – хвалили меня почему-то. – Она поможет нам решить вопросы по авторским правам. – Ну окей, – сдался наконец продюсер и сел к нам на переднее сиденье. – Добрый день, мадам, – сверкнул он белыми зубами и показательно чмокнул мою руку. Мелочь, а приятно… Но тогда я и представить себе не могла, что вскоре этот парень будет жестоко наказан. Я подозревала, что методы работы якудза могут отличаться от привычек обычных бизнесменов, с которыми мне приходилось работать. Но первое впечатление от рабочей атмосферы было подозрительно приятным: Даниэль обрисовал мои обязанности, передал в руки юристу важные документы и не требовал каких-то диких вещей. Он мне не грубил, не обещал наказать за лишнее слово, отвечал на все мои вопросы… Но появление того парня – этого Зака – вдруг начало подмывать мою веру в нормальность. Мое сердце чуяло, что что-то происходит. Этот продюсер нервничал, его лоб потел, а на щеках проступил нездоровый румянец. Судя по всему, у него рыльце в пушку, и Даниэль об этом знает. Но не спешит признаваться: он зачем-то пригласил своего делового партнера в машину, и теперь мы молча ехали по кварталу, бросая друг на друга неловкие взгляды. – Так ты… – нарушил тишину продюсер, – едешь куда-то по делам? Наверное, ты спешишь… Может, я лучше пойду и не буду тебя задерживать? – Нет, ничего особенного, – ответил мой босс и фальшиво улыбнулся. – А, делаешь объезд своих владений, да? – Вроде того. – Собираешь дань, наводишь шмон, – ерзал по сиденью Зак, стараясь делать вид, будто контролирует ситуацию. – Показываешь гиенам, кто тут царь зверей, да? Но на самом деле происходящее было всецело в руках моего якудзы. – Я просто слежу за тем, чтобы люди ни на что не жаловались. Чтобы они не боялись выходить из дома. Чтобы знали, что есть человек, способный навести в этом районе порядок… Якудза не допускают появления воришек и торговцев наркотой, моя семья уже не первый десяток лет спасает людей от нищеты и других серьезных проблем. И если я вижу, что кто-то в моем районе нуждается в помощи – я просто беру и помогаю. Без лишних слов и перерезания ленточек, как это делают чиновники. – О-хо-хох… – был впечатлен продюсер такой доблестью. – Да ты у нас просто Робин Гуд. Нет, – поднял он указательный палец, – точно, ты темный рыцарь Готэма! Ага. Находишь тех, кто провинился, и жестоко их караешь… – Хм, – ухмыльнулся Даниэль, – что-то в этом есть, мой друг. Что-то в этом есть… – Бака! – вскрикнул водитель и резко затормозил. Нам прямо на капот вдруг бросилась женщина – она была напугана и дрожала в слезах. У нее на лице виднелись свежие синяки. – Прошу вас, мистер Сато! – рыдала она, став посреди дороги. – Помогите! Пожалуйста! Умоляю вас! – А это еще кто? – удивился продюсер. – Какая-то чокнутая баба… Но Даниэль ее узнал и ответил с беспокойством в голосе: – Это миссис Хирш, она живет тут на углу… С ней что-то приключилось, пойду узнаю, в чем проблема. Он без колебаний открыл дверь и вышел к этой заплаканной женщине. – Мистер Сато! – взмолилась она и схватила Даниэля за руку. – Прошу, усмирите его! – Что случилось, миссис Хирш? – стал он гладить ее по спине, чтобы успокоить – Вас кто-то обидел? Кто это сделал? Это Джон, ваш сын? – Мой сын наркоман… – катились у нее слезы по щекам. – За что мне такая судьба? За что, мистер Сато? Почему? – Он ударил вас? – Он снова отбивался… – Он напал на вас? Хотел отнять у вас деньги? – выспрашивал босс, сочувствуя бедной матери. – Он превращается в монстра каждый раз, когда принимает наркотики! Он уходит из дома, а когда возвращается – его карманы полны какой-то дури! Я уже не могу… Я умоляла его взяться за ум и пройти лечение для наркозависимых, но он… Он… – плакала миссис Хирш, – он просто избил меня и сказал, что прикончит, если я хоть раз спущусь к нему в подвал… Этот эпизод надолго врезался мне в память. Я не могла потом выбросить из головы минуты, когда незнакомый мне человек умолял бандита спасти ее собственного сына. Конечно, она страдала от него сама, но любая мать хочет только одного – чтобы ее дети были с ней, и чтобы они были счастливы. А наркотики в кармане могли убить любого человека – даже любимого ребенка. – Что случилось? – не выдержала я и вышла из машины. – На нее напали? Мне вызвать полицию? – Полицию? – косился на меня Даниэль. – А что они сделают? Заберут его в участок и потом отпустят? Копы сами же распространяют наркоту. Они крышуют картель, поэтому не трогают торговцев дурью. – Вы мне поможете? – уповала на жалость миссис Хирш, вцепившись в рукав моего босса. – Вы с ним поговорите, мистер Сато? С моим Джоном? Он заперся в подвале и не хочет меня видеть, но я знаю, я это точно знаю – у него там наркота! Он взял ее у кого-то в долг и принес домой, чтобы понюхать этой дряни… Умоляю вас, поговорите с ним, прошу… Вдруг он хотя бы вас послушает. – Хорошо, – кивнул Даниэль и дал Хитоши знак. В ответ на это наш водитель открыл багажник и достал оттуда два предмета: зачехленный меч и черный целлофановый мешок. От увиденного мои волосы встали дыбом. – О боже, нет! – заистерила миссис Хирш еще сильнее. – Пожалуйста, не надо! – бросилась она уже к водителю. – Что вы собираетесь с ним делать?! Зачем вам оружие?! Зачем этот мешок?! Но Хитоши спокойно прошел вслед за боссом – они оба направились к дому, из которого десять минут назад выбежала мать наркомана. – Не беспокойтесь, я вас уверяю, – говорил спокойно Даниэль, – ваш сын после беседы будет цел и невредим. С его головы не упадет ни один волосок. Я с ним просто поговорю. – Но ведь… – Просто, – говорил он по словам, – поговорю… Вы мне верите? – Да, – утирала слезы миссис Хирш. – Конечно, мистер Сато. Вы же человек слова, и все это знают… Но я все равно боюсь. – Не надо бояться, – улыбнулся Даниэль, блеснув уже знакомым мне холодным взглядом. – Сейчас вы не тот человек, которому надо бояться… Эй, Зак! – махнул рукою Сато. – Пойдем со мной. Поможешь мне утихомирить пацана. – Я? С тобой? – неохотно вышел из мерса продюсер. – А это… обязательно? – Идем, посмотришь, как я решаю проблемы в своем районе… Тебе ведь интересно услышать, что я скажу тому малому? – Ну да… Окей, хорошо. Поговорим с торчком за жизнь. Только это… зачем тебе мешок? Ты его убить собрался? – Да нет, что ты? – смеялся Даниэль, обняв товарища за шею, как это делают кореша. – Это просто чтоб дерьмо убрать, как обосрется. – А-ха-ха-ха! Точняк! А ты продуманный чел, я погляжу. Мы вошли в какой-то дом и завернули на ступеньки вниз – к домашнему подвалу. – Он там? – спросил мой босс у матери наркоши. – Да, мистер Сато. Но там замок – он поставил его изнутри, чтобы я не могла… – Но якудза не стал ее слушать и просто ударил по двери ногой так сильно, что она сорвалась с петель и беспомощно повисла на том самом замке. – О боже! – вскрикнула женщина. – Только прошу, не бейте его! Войдя в подвальную комнату, я увидела адский бардак, который бывает разве что в логове бомжей. А посреди гор этого мусора сидел на стуле парень лет двадцати. Может, старше – он выглядел истощенным, и точно понять его возраст было сложно. – Какого хрена?! – крикнул он, когда увидел выбитую дверь. – А вы еще кто такие?! – Хитоши, – обратился к нему босс. – Выведи миссис Хирш. Нам нужно побеседовать с Джоном. По-мужски. – Сынок, не груби ему, пожалуйста! – давала мать напутствия, боясь уже никогда не увидеть сына живым. – Послушай мистера Сато! Послушай его, пожалуйста! – Ну все, пацан, – потирал руки продюсер, – вот это ты попал. Сейчас мы тебя с Сато будем кроить и метелить. Да, братишка? Но Даниэль на это не повелся. Он взял большой черный мешок и бросил его под ноги парнишке. – Что это? – спросил он. – Что это все значит? Вы из полиции, что ли? Я беру наркоту у «четверок»! Вы их должны крышевать, разве не так?! Они сказали мне, что полиция не тронет их клиентов! – Я не из полиции, Джон, – сказал Сато и эффектно вытащил из ножен меч. – Ого, какого хрена?! – напрягся торчок. – Это еще что за хрень?! Я думал, вы хотите говорить со мной… – Люди не всегда понимают слова. Иногда этого мало, и нужны радикальные меры. – Послушайте, если вы хотите мне помочь, то просто дайте денег на колеса, хорошо? И тогда я не буду приставать к матушке… Мне не придется тырить у нее зарплату и угрожать ей… – Ты и так этого не будешь делать, Джон. – Пф… – качал головой пацан, не веря, что якудза может его наказать. – Только давайте без этих спектаклей, окей? Знаете, что мы сейчас сделаем? Я просто возьму и звякну копам – а вы возьмете ноги в руки и сдрысните из моего дома! А заодно подкинете деньжат, чтобы отремонтировать сраную дверь, которую вы мне сломали! – кричал на нас Джон, пока Сато стоял каменной скульптурой. Мне тогда казалось, что он не выдержит и ударит его в лицо. Или в живот. Ну или толкнет юнца к стене, на худой конец. Но то, что произошло потом дальше, отпечаталось в моих воспоминаниях на всю оставшуюся жизнь. – Я очень не люблю людей, которые выходят за рамки дозволенного, – сказал спокойно Даниэль. – Я не могу смириться с тем, что такие как ты пользуются доверием других. Вы думаете, что так будет всегда. Что это обязательно сойдет вам с рук… Вы злоупотребляете своим положением, поддавшись жажде наслаждений. И вам абсолютно не хочется за это платить. Вы только наслаждаетесь и наслаждаетесь, – говорил загадками якудза, – а плата тем временем растет. И когда приходит время платить по счетам, вам уже нечем вернуть этот долг. Но вы надеетесь на чудо. Вы все думаете, что вас пожалеют и не станут убивать, – произнес мой босс и повернулся к продюсеру. – Да, Зак? – Что? – не врубился он. – О чем ты, Сато? Что такое? Я не понимаю… – Все ты понимаешь, брат. Все ты прекрасно понимаешь… Я говорю сейчас о той девчонке. О Лизе. – Что? Что ты имеешь в виду? Я ничего не понимаю, правда… Причем здесь она? – Не притворяйся, Зак. Я все уже знаю. Я виделся с ней после того, как ты это сделал. – Сделал? – тряс головой продюсер, недоумевая. – Что сделал? О чем ты говоришь, брат? Я ничего не понимаю! – Она мне доверяла. Она верила мне, что я замолвлю за нее словечко. Она хотела стать певицей, Зак. Она талантливая девушка… Красивая, с хорошим голосом… тебе лишь надо было прослушать ее и записать для нее первый альбом, помочь ей пробиться наверх. – Послушай, эта Лиза – она тебе просто наврала, это неправда! Что бы она ни сказала… – Ты ею воспользовался, Зак. Как будто она предмет. Или животное… Ты над ней надругался. Я до последнего не верила, что все это правда. Я была почти уверена, что Сато параноик, и его друг ни в чем не виноват, но… Когда продюсер понял, что якудза не отступит, он просто сдался и упал на колени. – Прости, чувак! Прости! – признался он внезапно и стал теперь молить о пощаде. – Она была такая секси, я просто не мог удержаться, она… – Она верила тебе, – говорил Даниэль спокойным голосом. – А ты поиздевался над ней и выбросил, как сломанную игрушку… Ты испортил ей жизнь и даже не понял этого. – Прости меня, прости! – начал рыдать этот стильно одетый парень. – Я был неправ! Я думал, что ты не узнаешь! Это косяк, мой серьезный косяк – моя ошибка! – Конечно, Зак. Конечно… Это хорошо, что ты понимаешь свою вину. Я это уважаю. – Прости меня, Сато, прости! Я тебе клянусь! Клянусь, что больше такого не будет! Я клянусь тебе жизнью, честно! Ты мне веришь?! – смотрел он умоляющим взглядом, держа моего босса за край пиджака. – Верю ли я тебе? – переспросил Даниэль. – Да, конечно, друг. Я тебе верю. Я верю, что ты больше этого не сделаешь, конечно, – улыбнулся он и вонзил в продюсера меч. – А… – только и выдал Зак, покраснев от напряжения. – Э… – О боже… – была я шокирована этим поворотом. – Нет… какой ужас… Господи… Увидев все это, наркоман вдруг задрожал и начал лезть на стену. – А-А-А-А-А-А-А!!! – орал он словно бешеный и пытался вылезть сквозь маленькое окошко под самым потолком. – СПАСИТЕ! ПОМОГИТЕ! – визжал он в открытую форточку. – ЗДЕСЬ УБИЙЦА! УБИВАЮТ! УБИВАЮТ!!! – Успокойся, – схватил его Даниэль за куртку и бросил на пол. – А-А-А-А-А! А-А-А! – не переставал орать парнишка. – ТЫ УБИЛ ЕГО! УБИЛ! – Ты больше не будешь обижать свою маму, понял? – говорил Даниэль и вытирал клинок о белую футболку парня. – Хорошо… хорошо… этого не повторится! – Ты больше не будешь ее бить. И перестанешь принимать наркотики, ты меня понял? – Да… да… да… – дрожал от страха Джон. – Ты не станешь упрямиться и пройдешь лечение, понял? – Хорошо… – плакал этот пацан, зажмурившись от страха. – А то я приду за тобой, Джон. Обязательно приду. Хитоши спустился в подвал и запечатал труп в мешок. А горе-сын с огромным рвением бросился к матери и упал перед ней на колени: – Мама, прости! Я был неправ, мама… Прости, я больше так не буду! Я хочу пройти лечение! Я вылечусь, обещаю! Слышишь меня?! Прости! – Господи, мистер Сато… – не знала она, как благодарить. – Вы такой хороший человек. Дай вам бог здоровья. – Я оплачу весь курс лечения. Желаю вашему сыну поскорее выздороветь. А за дверь извините – вот немного денег, – дал он матери крупную купюру. – Если снова будут проблемы – обращайтесь. Всегда буду рад помочь соседям. Я ощущала в голове странный писк. Мне казалось, что все происходящее вокруг – просто сон, нелепый кошмар. Такого не может быть на самом деле. Но мы сели в машину, и Даниэль мне сказал: – Вот видишь, тебе кажется, что я притесняю этих людей. Что я их запугиваю и лишаю свободы, но… На самом деле все хотят не свободы – все хотят порядка. И я этот порядок обеспечиваю… Эти люди – моя жизнь, я всегда готов им помочь, я их уважаю и поддерживаю в трудную минуту. Но ты для меня никто – обычная пешка, – сказал он и вытер окровавленные пальцы платочком. – Тебе еще предстоит доказать, что ты чего-то стоишь. Тебе придется заслужить мое доверие… Глава 4 После всего, что я увидела в тот кошмарный день, я не могла уснуть – у меня была еще одна бессонная ночь в чужом доме. Теперь я уже не терялась в догадках насчет того, смог бы Даниэль это сделать – убил бы он меня, будь его воля? Ответ казался настоящей очевидностью: я заключила контракт с хладнокровным убийцей, которому ничего не стоит лишить кого-то жизни. Я пошла на это кабальное соглашение, но теперь уже страшно жалела. Я была перед ним абсолютно беззащитна – он мог расправиться со мной в любую минуту. За любую мелочь, любой недочет, хоть даже за улыбку, брошенную Миве. Мой работодатель – настоящий психопат, и я с этим ничего не могла поделать. Интересно, какой была его жена? Как они с ней уживались? Как она могла выдерживать его жестокость и одержимость контролем? Она имела смелость ему перечить или просто терпела издевательства? А может… что если на самом деле они жили душа в душу, и Сато стал таким лишь после ее смерти? Как бы мне хотелось получить ответы на все эти вопросы… – Сегодня ты поедешь в штаб, сингиин, – велел мне утром босс. – В штаб? – У каждого клана есть свой центр. Это официальная штаб-квартира, куда пускают только своих. Полиция о них знает, но нос туда не сует. Эти места считаются неприкосновенны, и даже если кланы враждуют, никто из конкурентов не посмеет заявиться в штаб, держа в кармане пистолет. Там очень серьезная охрана, можешь быть спокойна – в центре безопасно… – А в чем моя задача? – Будешь посещать штаб-квартиру раз в неделю, отчитываться перед главой ячейки о моих текущих делах – о доходах, юридических проблемах, если они есть, а также… Также будешь платить штабу налог. – Вы платите налог? – удивилась я. – Ну, это не совсем налог. Скорее, добровольные взносы, которые делают все члены клана. Если хотят оставаться под его защитой. Но, по сути, это налог. И я обязан его платить, если хочу вести свою деятельность и дальше. А взамен моя семья получает гарантии – право жить в этом городе и контролировать его часть. – Выходит, клан вам гарантирует безопасность? – Не совсем, – вздохнул Даниэль. – Только отчасти… Никто не может дать гарантию, что завтра на тебя не устроят покушение где-нибудь посреди города. Или у тебя на пороге дома… Но в целом – да, клан якудза имеет влияние на соседние банды. Включая мексиканский картель, который точит на меня зуб уже не первый год. – То есть, пока существует штаб и вы входите в клан, барон не посмеет на вас напасть? – Хм, – ухмыльнулся мой босс и достал из ящика в столе пистолет. – На других надейся, а сам не плошай… Рамиро – беспринципный урод, и я не верю, что он не попытается напасть на мою семью. Тем более что… однажды он так уже сделал. Бандитский штаб был серым трехэтажным зданием с охраной на входе. Толстые бронированные двери, открывающиеся только изнутри, большие, но наглухо тонированные окна, в которых отражался мир, и несколько черных машин премиум-класса – именно такой картинкой встречала штаб-квартира мафии. Я вышла из такси и неуверенно шагнула к охраннику. – Опа-опача! – оживился парень, завидев меня издалека. – Какой девушка – и без личной охраны! А можно с вами познакомиться?! – Нет, нельзя. Я тут по делу. – Ну так и я ту по делу – разве не видишь, детка? – прислонил он к губам автомат и сочно чмокнул его, как невесту. – Мне просто нужно пройти. Открой, пожалуйста, дверь… О моем приезде знают, босс меня уже ждет. Ты ведь не хочешь расстроить босса, парень? – Пф… Вообще-то, у меня имя есть, – обиделся он и нагло погладил меня по щеке. – Меня зовут Чеко, понятно? Не надо называть меня «парнем», будто я тут какой-то отброс? – Извини, я и не думала считать тебя… – Думала-думала, – сплюнул он. – Ты думаешь такая – он стоит тут на входе, просто балаболит без остановки, а на самом деле и не стрелял никогда из своей пушки… А ты знаешь, что я вчера убил кое-кого, а? Ты не смотрела утренние новости, подруга? – Я тебе не подруга. Меня зовут Софи. – Софи… Как будто я не знаю, как тебя зовут… Я все знаю. Босс лично снабжает меня всей инфой. Ага… – Послушай, Чеко, – пыталась я найти компромисс. – Мне просто нужно пройти. Открой эту дверь, и я пойду по своим делам. Но охранник на входе не хотел обрывать нашу милую беседу. – Они были копами. Я со своими корешами грохнул троих легавых, прикинь. – Мне это неинтересно, – чувствовала я дискомфорт от его историй. – Перестань, пожалуйста. – Но они сами виноваты. Погнались за нами, когда мы ехали с дела… А у нас, знаешь ли, полная машина кокса… – смаковал он детали. – Багажник доверху забит патронами и пушками… Да еще и ящик поддельных долларов в придачу. Ха-ха-ха-ха… – Они просто делали свою работу, Чеко. Разве нет? – Они должны были понять, что не на тех напали. Мафию трогать нельзя, Софи. Нет, нельзя, – улыбался охранник, облизывая меня взглядом от лодыжек до шеи. – Пойдешь на свиданку? – Что? С тобой? – Ага, – ответил он, используя момент. – Только ты и я. В укромном месте. У меня уже три дня не было женщины… Я весь в напряжении, видишь? – показал он пальцем на свои штаны. – Он уже тянется к тебе, малышка. – Извини, Чеко. Но у меня уже есть бойфренд, – соврала я, лишь бы решить эту дурацкую проблему. – Может, просто пропустишь меня в здание? – Конечно. Никаких проблем… Только чмокни меня в щечку. – Ты это серьезно? – Серьезно… Всего-лишь маленький поцелуй самоотверженному воину клана. – Боже… – тяжело вздохнула я. – Это не похоже на свиданку, Чеко. Но потом я все же закрыла глаза и с отвращением коснулась губами щеки этого нахала. – О… – так и засиял он от счастья. – Вот это я понимаю. Поцелуй на первом свидании… Со временем дойдем и до нового этапа. – Дверь, – отрезала я, вытирая губы салфеткой. – Я свою часть уже выполнила – теперь пришла твоя очередь. – Ну ладно-ладно, – буркнул охранник и приложил большой палец к сканеру отпечатков. – Открыть входную дверь, – сказал он в горсть мелких дырочек на металле. И оттуда ответили: – Пароль… – Змеиное гнездо. – Открываю… – послышалось из динамика. И я наконец-то смогла пройти в штаб. – Спасибо. – Обращайтесь, сеньорита! – бросил напоследок Чеко и шлепнул меня рукой по заднице. Но это было уже слишком. Я поклялась себе, что настанет день – и я его обязательно проучу. Пускай не сегодня, но он за это еще поплатится… Внутри было полно бандитов. Фойе буквально трещало по углам из-за членов мафии – они сидели на кожаных диванах и не сводили с меня глаз. – Добрый день, – неловко помахала я рукой и повернулась к ним спиной, чтобы не ловить на себе все эти пристальные взгляды. – Привет, красотка, – сказал мне кто-то из бандитов. Но я целенаправленно жала на кнопку лифта, пока створки не открылись и я не вздохнула с облегчением. Находиться в штаб-квартире мафиозного клана было очень дискомфортно – мне казалось, что все в этом здании хотят сделать меня проституткой. Других намерений у этих ребят быть не могло. – Стоять! Сюда нельзя! – остановили меня на выходе. – Вы к кому? – спросил у меня амбал в строгом костюме. – Я к боссу. Он меня ждет. Он в курсе моего приезда. Это по поводу Сато. – Сейчас проверю… – сказал он с подозрением и скрылся за дверью, пока в коридоре меня стерегли еще двое бодигардов. Они были похожи на профессиональных киллеров – с пистолетами в руках и в темных очках, как в старых добрых фильмах из девяностых. Но Даниэль был прав, уровень безопасности в штабе просто зашкаливал. – Хорошо, проходите, – вернулся амбал и добавил: – Босс готов вас принять. Я вошла в кабинет и увидела его за столом – спокойно сидящего в кожаном кресле. – Приветствую тебя, мой цветок, – сказал главарь. – Я очень рад тебя видеть у себя. Как продвигаются дела в доме мистера Сато? Он был уже давно не молод, с обширной плешью и седыми усами. Но его темные, глубоко посаженные глаза выдавали страсть к тому, чем он занимался. Он обожал восседать над другими и очень любил передвигать людей, как шахматные фигуры в крупной игре. – Добрый день. Назвать эти дни простыми я не могу. Эта работа – она оказалась сложнее, чем я думала изначально. Мистер Сато необычный человек, мне еще не приходилось с такими работать. Он… – Расскажи мне о нем как можно больше, Софи. – Ну… он жестокий. Он свято чтит кодекс якудза и верен семейным традициям. И в этих традициях, как я заметила, нет места уважению к чужакам. – Он не уважает тебя как женщину? – Э… – задумалась я об очевидном. – Нет, дело не в этом. Он уважает тетю Рэй, он относится к ней как к родной матери. Но это потому, что он ей доверяет. Мистер Сато знает, кто она. Он знает, что ей можно полностью верить, а вот я… Я в этой семье совершенно чужой человек. И ко мне соответственно относятся. Что сам мистер Сато, что его водитель Хитоши… – Ты жалеешь о своем решении? – Возможно. – Ты хотела бы отказаться от этой работы? После этих слов я задумалась… – Это вопрос с подвохом. Потому что я хочу, но не могу. Я пообещала матери, что спасу ее. Она нуждается во мне, она ждет, что я выполню обещание и вернусь за ней. – Это вызывает восхищение, Софи. Твоя самоотверженность – она… она бесценна. Она вдохновляет. Такое трепетное отношение к маме… Уверен, она тебя очень любит и ценит твой поступок. А также ценю его и я. Ведь работать с тобой – одно удовольствие. – Я приняла все дела и теперь знаю, что к чему. – Это хорошо. Конечно… – взял меня за руку мафиози. – Но меня больше интересует атмосфера в доме. Хочется знать, что у Сато все хорошо. – Что конкретно вы хотите узнать? – не понимала я. – Как там поживает его прелестный ребенок? Его дочурка… Как дела у девочки? Она уже выросла? – Ей шесть. – Шесть лет… Какой чудесный возраст. Как раз пора в школу. – Да, – кивнула я. – Так и есть. Я слышала, что мистер Сато собирается завтра отвезти дочку в частную школу. Мива должна ездить на подготовительные уроки. – Мива… – повторил он ее имя. – Мива… Вы уже успели с ней подружиться? – Нет. Я бы хотела, но отец категорически против. – Сато не подпускает тебя к своему сокровищу? – Да. Он против того, чтобы я общалась с Мивой. И у меня уже был инцидент на этой почве. Я лишилась волос. И Даниэль пообещал мне, что в следующий раз это будет голова. – Даниэль, значит. Хм… Он тебе нравится? – Не сказала бы, – ответила я честно. – Он слишком непредсказуем. Он никому не доверяет. И… он меня пугает, я боюсь его… – Но… – угадал мой собеседник скрытые мотивы. – Но мне нравится общаться с тетей Рэй. Она приятный человек. Душевный и теплый, она опекун для Мивы и главная опора мистера Сато. – Тетя Рэй всегда была важна для этой семьи. Ее важность трудно переоценить. Пожилая, но мудрая женщина, которая застала настоящих Сато в этом доме. Она последний островок того, чего уже не вернуть. Увы. – А еще мне нравится девочка… Мива. Она мне напоминает меня саму. В детстве. Вот только у меня не было отца, а у нее он есть. И она его любит. – Хм, бедняжка… – Почему? – не поняла я этого посыла. – Что не так? – Ребенок не знает главного. Ведь это не ее отец… – Что? – Мива не дочь мистера Сато – он тебе соврал. Эта девочка ему чужая… Похоже, я ввязалась в то, в чем ничего не понимаю. Изначально мне казалось, что Сато – просто очередной клиент с ворохом юридических проблем. Что это будет скучная переборка бумаг, повестки в суд, штрафные письма из налоговой и прочие проблемы с законом. Но на деле я взялась за то, что не могла нормально поднять – этот камень обрастал подробностями и загадками, словно крепкими лианами. Они хватали меня за руки, опутывали ноги. Они тянули меня ко дну, и я задыхалась, утопая в море лжи. Вокруг меня царила неправда и опасность. Я была словно человек на плоту посреди океана, а вокруг меня плавали акулы. Но я не знала их размеров – только видела плавники, которые кружили возле плота и просто выжидали. – Где ты была? – спросил меня Даниэль, когда я вернулась домой. Он спокойно сидел за обеденным столом и резал бифштекс на тарелке. Рядом стоял Хитоши – как обычно, в белых перчатках и строгом черном костюме. А вот Сато был расслаблен. На нем я не увидела привычного галстука, пиджак висел на спинке стула, а рубашка была расстегнута до груди. – Я? Ну… в штабе. Вы ведь сами меня об этом попросили… – И как там? В этом штабе? Что было интересного? – как-то странно говорил мой босс, отрезая от пищи маленькие кусочки, чтобы потом наколоть их на вилку и отправить в рот. – Ты все обо мне рассказала своим заказчикам? – Что? Каким… каким еще заказчикам? Я ездила в штаб-квартиру якудза, вот и все. – Ты мне врешь, сингиин. Говоришь неправду. – Да нет же, – уверяла я Сато, – это правда! Я была там, я отвезла им копии лицензий, я оплатила ваш взнос на этот месяц, я доложила администратору о ваших планах на ближайшую неделю! Если вы мне не верите – позвоните им! Спросите сами, была ли я сегодня в офисе! – Хм, – лукаво улыбнулся Даниэль и положил на пустую тарелку вилку и нож. – Так я ведь звонил уже… – Что? – Я позвонил им три часа назад. И мне ответили, что ты давно покинула здание. А теперь ты говоришь, что была все это время в штабе… Так в каком же штабе ты была, сингиин? Мое сердце вдруг забилось бешеным темпом. Я четко понимала, что с этим человеком шутки плохи. И если уж он надумал меня наказать, то мне не отвертеться. – Простите, Хозяин, – потупила я взгляд. – Я опоздала из-за пробки. Была авария на мосту… Я ничего не могла поделать, другой дороги к вашему дому нет. – Почему не позвонила, чтобы предупредить? – Я не хотела вас тревожить. Не хотела отрывать вас от важных дел. – Понятно, – встал якудза из-за стола и медленно пошел ко мне. – Так на кого ты работаешь? Скажи мне, пожалуйста. – Я работаю на вас. – На меня и только на меня? – подошел он вплотную, чтобы поднять мою голову за подбородок и посмотреть в глаза. – Или ты двойной агент? Пашешь сразу на два фронта? Признайся честно. И может быть… я сохраню тебе жизнь, сингиин. Я хотела ему ответить, но к моему горлу подступил плотный ком – я не могла из себя выдавить и слова. Ведь я понимала, что сценарий этой беседы приведет меня только к одному – он меня накажет. Точно так же, как наказал предыдущего юриста. Сато меня убьет. – Я верна только вам, Хозяин, – ответила я, но не смогла удержать слезу. Она предательски скользнула по щеке, оставив влажную полоску. – Какова твоя задача? Расскажи мне. Поведай свою тайну, – говорил он леденящим голосом, став у меня прямо за спиной. – Я… я должна вести ваши дела. Консультировать вас по правовым аспектам, решать проблемы, связанные с… – Нет, сингиин, – положил мне Сато руку на плечо. Точно так же, как тому продюсеру, своему товарищу. Которого через секунду прикончил у меня на глазах. – Я хочу узнать, какие цели ты преследовала, внедрившись в мою семью. Какое задание тебе дали заказчики? Мне просто интересно… – Я не… – катились у меня слезы по щекам. – Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Сато… Я просто задержалась в пробке. Там была авария, страшная авария. Две машины столкнулись: одна загорелась и полностью сгорела дотла, а вторая пробила ограду и упала в залив… Там было много паники и дыма, люди бросали свои машины и бежали прочь, они боялись, что мост вот-вот рухнет… И водитель такси, в котором я ехала, тоже испугался и бросил меня одну. Он покинул машину и убежал… Поэтому мне пришлось выйти и идти пешком, – рассказывала я сквозь слезы. Наблюдая его страшный змеиный взгляд, как у кобры, готовой броситься на тебя и убить одним укусом. – Я долго шла по шоссе и ловила попутки, чтобы добраться сюда… И на это ушло почти три долбаных часа! Три часа я просто добиралась к вам, выполняя свою работу, мистер Сато! А вы теперь обвиняете меня в шпионаже?! – Ах… – выдохнул мой босс. – Ладно, извини. Я погорячился, – улыбнулся он и похлопал меня по плечу. – Иногда меня заносит. Я параноик, это правда. Повсюду вижу опасность и предательство. Даже если его нет и в помине, – сказал мне Даниэль. А затем обошел обеденный стол и взял зачем-то нож. – Зачем… зачем вам нож? – Присаживайся, сингиин. Наш разговор пока не окончен… Я хочу задать тебе еще один вопрос. И в зависимости от ответа я решу, как поступить с тобою дальше… Этот вопрос уже мучает меня целый вечер. Мой работодатель был не просто суровым боссом – он был садистом. А если таковым и не являлся на самом деле, то был очень на него похож. Он верил в то, что суровое наказание – всегда во благо. И вот теперь, когда я провинилась и приехала домой на пару часов позже, Даниэль взбесился. Он засыпал меня вопросами, а затем мирно сел за стол и взял в руки нож – вот только для чего? – Мне не нравится то, с какой скоростью ты работаешь, сингиин, – сказал он мне, рассматривая клинок под светом кухонной лампы. – Если ты будешь работать с таким же темпом, мне придется тебя уволить. А я этого делать совсем не хочу, понимаешь? – Понимаю, – кивнула я. – Присаживайся. И я неохотно села на стул, с противоположной стороны от босса. – Вы говорили о вопросе… Вы сказали, что у вас ко мне есть еще один вопрос. О чем вы хотели меня спросить, мистер Сато? – Да так, – вертел он нож в руках. – Одну ерунду. Не сказать, чтобы это сильно влияло на ситуацию, но… Все же… Как ты печатаешь на компьютере? – Извините? – переспросила я. – Как я что? – Как ты набираешь текст во время работы за компьютером? Или ноутбуком… – Ну… – подняла я ладони, чтобы посмотреть на них. – Вот так. Я положила руки на стол, чтобы имитировать печать. – Я имею в виду, какую технику набора ты используешь? – Технику? Если честно, я не придавала этому значения, мистер Сато. Это важно? – Конечно, – кивнул он с вполне серьезным видом. – Конечно, сингиин, это важно… Ты когда-нибудь слышала о десятипальцевой технике? – Да, слышала. – Она предполагает нажим всеми пальцами человека. Каждый палец на левой и правой руках отвечает за определенный участок на клавиатуре. Будь то маленький ноутбук или старая добрая внешняя клава… – Я понимаю, мистер Сато, – опустила я глаза и немного стыдилась. – Но я не владею такой техникой. Я просто печатаю так, как получается. – Угу, – кивал он задумчиво. Но не выпускал из рук кухонного ножа. – Понятно… То есть, ты не используешь во время печати все пальцы, которые даны тебе природой. Так? – К сожалению, да. Я нажимаю клавиши только двумя пальцами – указательным и большим. Еще иногда средним. Но это если надо поставить запятую или, например, убрать лишний символ, который был напечатан последним… – А мизинцы ты используешь? – спросил меня Даниэль. И я сразу же начала паниковать – еще даже не поняв, к чему все идет. – Нет, мистер Сато. Не использую. Но если вы хотите, я могла бы взять пару видео-уроков и научиться это… – Нет, не надо, – отмахнулся он и дал знак Хитоши. – Боюсь, десятипальцевый метод тебе уже не потребуется… Пальцев не хватит. – Что? – подскочила я на стуле, но встать с него уже не могла. Потому что Хитоши схватил меня за руку и крепко прижал ее к столу. – Раздвинь ее пальцы. Мне нужен только мизинец на левой руке. Начнем с него. – Нет! – вскрикнула я от ужаса. – Пожалуйста, нет! Прошу вас! Не надо этого делать! Я исправлюсь, я не буду больше опаздывать, клянусь! – Конечно, не будешь, сингиин. Конечно, – говорил Даниэль, поднявшись со стула. – Знаешь, как можно отличить обычного человека от якудзы? Знаешь? В тот момент я думала только о двух вещах – я не сводила глаз со своей руки, расплющенной о стол, и блестящего ножа, который вертелся в руках у Сато. – Я не знаю… Не знаю, чем они отличаются. Чем? – Хитоши, покажи ей… Водитель поднял у меня перед лицом свою левую руку, и я увидела, что на ней не хватало мизинца и половины безымянного пальца. – О боже… – выпалила я и поняла, чего мне ждать. – Зачем вы это делаете?! Прошу, не надо! Не смейте этого делать! Мистер Сато! Вы же не варвар! – Варвар? – ухмыльнулся он и прошел мимо меня, но не стал пока ничего предпринимать. Ему хотелось меня подготовить. – Я просто якудза, сингиин. А это нелегкая ноша… Якудза верят, что очищение приходит через боль. И чем больше боли ты хлебнешь за свою жизнь, тем сильнее ты становишься… Конечно, никто не жаждет боли специально. Но проблема в том, что во время выполнения заданий мы часто сталкиваемся с ошибками, с неудачами. Это нормально. От этого не уйти, но… Каждый должен знать, что ошибка несет за собой расплату. И если якудза оступился – он обязан отдать за это фалангу пальца. – Но ведь я не якудза! Разве я должна следовать этим правилам?! – Конечно, ты не якудза. Ты сингиин. Но зато я якудза, – сказал Даниэль и положил на стол руку с ножом. – А значит, тебе придется ответить за ошибку. – Нет! – извивалась я. – Умоляю! Нет! НЕТ! – кричала я все громче и громче в надежде, что меня спасет тетя Рэй. Но в это время весь первый этаж как назло был пуст. И уже ничего не могло помешать ему сделать это. Мои пальцы ныли, наливались холодом предчувствия – особенно бледный мизинец, которым я никогда не печатала текст. Но который любила не меньше остальных частей тела. И я точно знала – будет безумно больно. – Если слуга провинился, – объяснял мне Даниэль спокойным тоном, – он должен сам, лично взять нож и аккуратно отрезать себе фалангу пальца. Не проронив при этом ни звука. Заботливо завернув свой «подарок» в платок. Вот так, – сказал он и накрыл мою руку кухонным полотенцем. – Ты даже не увидишь крови, сингиин. Все произойдет очень быстро и чисто. Будет немного больно, но… это все же лучше, чем лишиться головы, не так ли? – Я буду кричать, – предупредила я сразу. – Нет, не будешь. Если крикнешь и разбудишь Миву – я тебя убью. Обещаю. Ясно понимая, что обратной дороги нет, я плотно зажмурилась и сжала зубы. Ведь пройдет еще мгновенье – и я испытаю нереальную боль. О которой знают только те, кто лишался своих пальцев. Я ощутила руку Даниэля – он крепко прижал мой мизинец к столу и придавил его ножом через тонкое полотенце. – Нож острый. Я сделаю все быстро… На счет один… Итак, три, два, один… – Папа-папа, смотри! – вдруг нарушил отсчет голос ребенка. – Я нарисовала рисунок! Открыв глаза, я увидела перед собой Миву. Она держала в руках листок бумаги и хотела что-то показать отцу. Она не понимала, что происходит. Она не видела моей руки, накрытой полотенцем. Она просто спустилась вниз, чтобы порадовать Даниэля рисунком. И это меня внезапно спасло… Он отложил заготовленный нож и стал смотреть на то, что было нарисовано детскими руками. Передо мной на столе лежала картинка, и на ней были изображены три человечка. Это были двое взрослых и ребенок – мужчина и женщина держали за руки маленькую девочку. Она как будто соединяла их воедино и служила неотъемлемой частью каждого из них. – О, Мива… – застыл на месте Даниэль и изменился в лице. Его глаза вдруг потеплели. Они больше не обжигали морозом, не пронзали насквозь пиками жестокости. Они странным образом заблестели. Стали влажными и совершенно непривычными. Этих глаз я еще не видела… – Папа, тебе нравится? – беспокоилась дочка. – Нравится? Но Даниэль не отвечал, он попросту не мог найти слов – он смотрел на рисунок как завороженный. Он смотрел на жирные штрихи карандашей, которыми были выведены черный костюм «отца» и такое же черное платье «мамы». Он едва касался пальцами женских волос, нарисованных броским желтым фломастером. И как будто гладил по лицу ту незнакомую девушку, которая держала Миву за руку и улыбалась. Этот рисунок будто пробудил внутри якудзы настоящего человека. Кого-то такого, кто знал эту женщину и… любил ее до беспамятства. Кто верил в любовь и добро. Кто верил, что счастье будет длиться вечно и никогда не оборвется. Но, как сказала тетя Рэй, случилось то, что случилось. Прошлого не вернуть. – Такой красивый рисунок… – не сводил с него глаз Даниэль. – Ты такая умница, малышка… – Тебе нравится? – спросила Мива уже в который раз. – Да, конечно. Конечно… – задумался отец. Но затем подметил одну деталь: – Вот только ты взяла фломастер не того цвета. У мамы волосы были рыжими. Нужен оранжевый цвет. Разве не так? – Но ведь это не мама, – ответила Мива. – Это сингиин. Глава 5 Как бы я ни относилась к Миве, она все равно оставалась дочерью якудзы. И тот милый рисунок был только детской фантазией. Девочке явно не хватало материнской ласки, а тетя Рэй со всей ее заботой и обаянием не могла заменить то, что заменить в принципе нельзя. Не зря ведь Даниэль сказал мне в первый же день знакомства: заменить родную мать невозможно, это нонсенс… И все же Мива пыталась соединить нас в семейную пару. Как бы нелепо это ни выглядело. Я и он. Девушка в отчаянии и властный тиран. Человек, которому некуда деваться, и тот, кто только и ищет, что жертву для своих издевательств. В некотором роде мы идеально друг другу подходили. Но только не в качестве пары. Так или иначе, тот рисунок спас меня от неизбежного. Сато одумался и решил не расстраивать дочь таким жестоким наказанием сингиин. Похоже, он начинал понимать, что причинение мне боли зеркально отразится и на Миве. Ведь она питала ко мне симпатию, я ей почему-то нравилась, хотя мы даже не общались и при встрече просто молчали, отведя глаза. Но видеть слезы ребенка якудза хотел меньше всего на свете. Поэтому тот вечер стал для нас переломным – Сато отступил от своих правил и позволил мне отделаться легким испугом. Впрочем, уже на следующий день произошло то, что перевернуло все с ног на голову. Произошедшее вдруг перетасовало карты и сделало прежнюю жизнь невозможной, после этого уже никто не понимал, что правильно, а что нет. Кто опасен, а кто друг. Кому можно верить, на кого можно положиться. Я себе даже и представить не могла, что такое возможно… – Налетаем все на завтрак! – приглашала к столу тетя Рэй. – Дораяки сами себя не съедят! Я приготовила порции на всех! То утро было особенным. Няня должна была отвезти Миву на первое занятие в школе. Поэтому встала девочка рано, ее обычно спутанные после подушки волосы были тщательно расчесаны и собраны в две симпатичные косички. Вместо веселой домашней одежды в ярких тонах – консервативная школьная форма – клетчатая юбка, белая блузочка и черный пиджачок. Единственной вольностью, которая допускалась, были модные белые кроссовки. Они заметно выбивались из общего стиля, но зато были удобны. Думаю, детям в такой обуви будет легко дурачиться на переменах. – Как настроение, Мива? – спросил у нее Даниэль, вдыхая запах утреннего кофе. – Готова к учебе? Переживаешь? – М… – пожала девочка плечами и продолжила ковыряться вилкой в любимой еде. – Что-то ты совсем без аппетита, я вижу… – беспокоился отец, поглаживая Миву по спине. – Наверное, боишься, да? Не стоит бояться. – А мне не будут делать уколы? – Что, уколы? Нет… Никаких уколов, я тебе обещаю. Только не сегодня. – Боишься уколов? – взяла я на себя смелость задать этот вопрос. И как только я сказала эти слова, на меня тут же бросил взгляд Даниэль. Ему явно претила мысль разрешить мне сблизиться с Мивой. Но сделать мне замечание при дочке он не решался. И я этим умело пользовалась – посмотрим, к чему все это приведет… – Боюсь, – поджала губы Мива. – Я очень боюсь докторов со шприцами. Когда я вижу у кого-то иголку, я начинаю плакать, словно маленькая. – Мивочка… – чмокнула ее в макушку тетя Рэй. – Так ты ведь и есть совсем маленькая. – Ну тетя… – отпихивалась Мива. – Я уже большая. – Она уже большая, – поддержала я девочку. – Иначе бы ее не пригласили в школу. Верно? И Мива мне улыбнулась. Несмотря на косо брошенный взгляд Даниэля. Но он, естественно, не мог смолчать и подчеркнул свое участие в этом событии: – Чтобы ты не боялась, дочь, я поеду с тобой. Хочу убедиться, что ни один злой доктор со шприцем не попытается сделать тебе прививку. – Хм… – неловко хмыкнула Мива. – Спасибо, папа. К слову, мы все в то утро решили поехать вместе, в одной машине. Хитоши обещал отвезти сперва Миву и тетю Рэй в начальную школу, а затем направить наш мерс туда, куда потребует мистер Сато. Будь то подпольные казино или сухие доки в городском порту, где у него имелся склад контрабандных товаров. И в целом наш день обещал стать ничем не примечательной прогулкой от задачи к задаче. На улице стояла ясная теплая погода, дул небольшой ветерок, солнце уже встало и бросало свои лучи на пруд с золотыми карпами. Атмосфера была благодатной, спокойной и по-настоящему уютной. Выйдя во двор и вдохнув свежего воздуха, я даже призадумалась о том, о чем раньше никогда не думала. Я замечталась… просто смотрела на Миву, прыгающую с плитки на плитку по дорожке, и думала про то, как… Как тут на самом деле хорошо. Ведь если убрать все эти зверства Даниэля и напряжение от статуса якудзы, на глаза попадался крохотный кусочек счастья: старинный дом на окраине шумного города, зеленая трава, журчащая вода в фонтане и прыгающая на одной ноге девочка. Не знаю, о чем конкретно я тогда думала… Я видела в ней себя – подсознательно считала Миву шансом что-то исправить в собственной судьбе? Как будто еще одна попытка сделать все правильно. А не так, как получилось. Без упреков и наказаний, без обвинения дочери в том, что твоя жизнь как женщины не сложилась. Ведь ты была одна – сильная и гордая мать-одиночка, которой пришлось жертвовать личной жизнью ради ребенка. Хотя сам ребенок тебя об этом и не просил… А теперь жизнь сыграла со мной злую шутку. По иронии судьбы я жертвую всем ради той, кто не смог мне подарить нормального детства. Но я все равно ее люблю и готова пойти ради нее до конца, чем бы мне это ни обернулось. Ведь она моя мать. И я себе даже не представляю, как это – лишиться главного человека на свете. Я очень боюсь, что вскоре этот день настанет. Поэтому знаю, что Даниэль – моя последняя надежда, каким бы ублюдком он ни был. Впрочем, может, я видела в Миве не себя. Возможно, я наоборот увидела в ней то, чего мне не хватало уже взрослой. Я увидела в ней семью, которой у меня не было. И которой, скорее всего, никогда уже не будет. Ведь я не могу иметь детей. – Мива! – вышла из дома тетя Рэй. – Смотри не лезь в траву – запачкаешь кроссовки! В тот день она была особенно красива: нежно-розовое кимоно с широким белым поясом, оригинально собранные волосы, скрепленные заколкой-иглой. Честно говоря, тетя Рэй была как будто с обложки гламурного журнала. Лично я до этого еще не знала таких колоритных людей, как она. Всегда веселая, улыбчивая, добрая и любящая всех вокруг болтунья, которую хочется слушать часами напролет, пока ее неутомимые руки что-то режут, мешают в кастрюле, катают на столе тугое тесто… Няня Мивы была словно белая сторона дуэта инь и янь. Она незаметно для себя перекрывала все минусы работы с мистером Сато и как будто поглощала всю тьму и злость, которую нес в своем сердце мой босс. И я прекрасно понимала, что не будь здесь ее – я бы в этом доме не протянула и суток. – Вы сегодня очень красивы, – улыбнулась я тете Рэй. – Вы как будто собрались на праздник. – Ну а что, – пожала она плечами и засмеялась на все тридцать два зуба, которые у нее волшебным образом все еще были на месте, – поехать в школу с ребенком, чтобы Миве потом все говорили, что ее бабушка – развалюха?! Нет уж, спасибо! – помахала она пальцем. – К тому же, Софи… Знаешь, с возрастом ты начинаешь ценить каждый прожитый день. Когда тебе есть, ради чего жить – это заставляет тебя просыпаться и вставать с постели даже без будильника. И я понимаю, что тело не вечно. Конечно, я старею… Я уже давно стара. Практически все мои ровесники, кого я знала раньше, давно отошли в мир иной. И мне ясно на все сто – однажды придет день, и я тоже умру. Да… – грустно улыбнулась она, смотря на Миву. – Мне умирать не страшно. Страшно только… что не на кого Миву оставить. Ведь как назло она одна. А Даичи сам не справится, – подошла ко мне тетя Рэй и обняла за плечи. – Хорошо, что ты появилась в нашей семье, Софи. Мне очень хотелось бы видеть тебя другом Мивы – ты ведь ей так нравишься… Она от тебя просто без ума. – Ну что, барышни, – вышел из дома мистер Сато и похлопал в ладоши, – приглашаю всех на борт. Я буду спереди, а вы садитесь на диван. Там вам всем хватит места. В тесноте, да не в обиде. Надеюсь, наша поездка будет приятной и пройдет без приключений. – А я хочу с приключениями, – дурачилась Мива, обхватив папу руками. – Нет, малышка, – нагнулся Даниэль и поцеловал дочку в лоб. – Ты еще слишком юна для приключений. Они могут быть довольны опасны. Побойся своих желаний. Мы отправились в путь, и я просто слушала беседу между тетей Рэй и мистером Сато. Впрочем, это для меня он был мистер Сато – беспощадный якудза, держащий над моей головой острую катану. Деспот, контролирующий целый район мегаполиса. А вот для пожилой японки он был просто Даичи – все таким же милым мальчиком, как и тридцать лет назад. Она видела в нем если не собственного сына, то кого-то очень похожего на родного ребенка. И точно так же реагировал на нее сам Даниэль – в его лице я никогда не видела ни злости, ни пафоса, ни пренебрежения к няне. Только теплоту и любовь, которые так легко выдавали в шкуре бандита искреннего мужчину, ценящего чувства. – Вот ты упрекаешь Миву за то, что она боится идти в школу, да? – говорила тетя Рэй. – А сам-то помнишь, как прошел твой первый школьный день? – У-у, – качал он головой. Но тетя Рэй знала, что большой босс лукавит. – Не отмахивайся. Не надо притворяться, Даичи. Все ты помнишь. – Тетя, давай не будем об этом… – Нет-нет-нет, – упрямилась она. – Мне ты рот не закроешь. – Ну не надо, ну пожалуйста, – просил Даниэль. И мне было очень непривычно видеть его в такой ипостаси. – В том дне не было ничего интересного. День как день. – Он пришел домой с фингалом под глазом, – гордо выдала тетя Рэй, как партизан, шпионящий в тылу врага. – И с разорванным портфелем. – Ох… – вздохнул Сато и отвернулся к окну. – Неужели это так важно? – Конечно, важно… Он подрался с одноклассником. – Не с одноклассником, – поправил Даниэль, – а со СТАРШЕклассником. И их было четверо. А я один. И они… они плохо себя вели. Я не мог им этого простить. – У Даичи всегда было обостренным чувство справедливости. Он не мог спокойно смотреть, как кого-то обижают… Может, расскажешь, почему ты полез в драку? Поведай нам, пожалуйста. Мива и Софи этого не знают – расскажи им. Но Даниэль только сухо буркнул: – Они поставили подножку одной девочке. – Хм, – мечтательно улыбнулась тетя Рэй. – Одной девочке… Это была необычная девочка, правда? Такая хорошенькая, курносая, с огненно-рыжими волосами, как у лисички. Я ее прекрасно помню, она была из хорошей семьи, училась на отлично, никогда не прогуливала школу. И они сразу же начали дружить с Даичи. Их дружба была крепкой и искренней. И когда они повзрослели, между ними возникло нечто большее, чем просто дружба между юношей и девушкой, – загадочно улыбнулась тетя Рэй и посмотрела на Сато. Но он не хотел об этом говорить и нарочно смотрел в окно, не поворачиваясь к нам. – Что это было, Даичи? Ты ведь помнишь это чувство? – Это была любовь с первого взгляда? – спросила Мива. – Не думаю, что с первого, малышка, но… То, что это была настоящая любовь, я не сомневаюсь. Они очень любили друг друга. И звали эту девушку Мари. Хм… – хмыкнула тетя Рэй и погладила Миву по голове. – Она была твоей мамой, детка. Как же я скучаю по тем временам. Хоть я в этом разговоре и не участвовала, мне почему-то стало не по себе. Я в тот момент молчала. Но даже если бы и решилась что-то сказать, то все равно не смогла бы, потому что к горлу подступал удушливый ком. Мне было грустно. И жаль… Жаль Миву. Жаль тетю Рэй. Жаль ту девушку, которая покинула эту семью в столь раннем возрасте. И жаль самого Даниэля – теперь я видела, как он страдал. Не знаю, сколько лет уже прошло с тех пор, как ее не стало, но Сато страдал. Ему было трудно задавить в себе чувство горя. И он вымещал свои эмоции на других – на конкурентах, на друзьях-предателях, на мне, в конце концов. И даже в этот момент он снова думал о ней, я уверена. Его стеклянные глаза в то мгновенье представляли женщину, подарившую ему ребенка, а потом оставившую его одного. И теперь он не знал, как с этим быть – заменить жену и маму для Мивы ему казалось нереальным. И от этой аксиомы Даниэль страдал еще больше, очевидно он загнал себя в тупик и не мог из него найти выход. Но чем больше он смотрел на глухие стены, созданные им же, тем сильней он себя истязал. И тем больнее ему было с собой наедине. – Нантекота… – недовольно произнес водитель. И это встревожило тетю Рэй. – Что случилось, Хитоши? Не ругайся при ребенке. Но Хитоши был чем-то обеспокоен – он смотрел на дорогу и не прекращал сигналить черной машине, которая стала ехать так медленно, словно впереди была пробка. Хотя на самом деле никаких проблем не наблюдалось. – Почему он так ползет? – задумался Даниэль и посмотрел назад. У нас за спиной тоже ехала черная машина, и водитель держался к нам подозрительно близко. Что бы это могло значить? – Что-то случилось, Даичи? – Не знаю, тетя. Не знаю, – заметно нервничал якудза. – Но что-то тут не так. Мне совсем не нравится… Похоже на засаду… лучше наклоните головы. Мы все вдруг затихли и стали переглядываться. – Папа, мне страшно, – шептала Мива. – Папа, что происходит? – Пока ничего, – сказал напряженно Даниэль и достал из-под пиджака пистолет. – Сохраняйте спокойствие. Не поднимайте голов… не двигайтесь… И тут из машины впереди выбежал водитель: передняя дверь открылась, и мужчина просто бросил свой седан посреди дороги – прямо перед нами. А водитель сзади втопил газ в пол и с ревом движка заехал прямо в бампер, зажав нас в тисках. Начиналось нечто страшное. Такого в моей жизни еще не случалось. – ЭТО ЗАСАДА! ЗАСАДА!!! – кричал Даниэль. – Хитоши, выруливай! Сдавай назад, сдавай назад! НАЗАД! – Папа! – кричала звонко Мива, бросившись к отцу. – Папа! – Нет, Мива, нет! – оттолкнул он ее к няне. Но было уже слишком поздно. Маховик неизбежности быстро набрал обороты. Раздался треск стекла, и тетя Рэй откинулась на спинку сиденья… У нее по кимоно расползалось зловещее багровое пятно, как от пролитого на грудь вина. Это пятно становилось все больше и больше, а няня хватала меня за руки, чтобы я хоть что-то сделала. – ТЕТЯ РЭЙ! – крикнул Даниэль и потянулся к ней с переднего сиденья. – НЕТ! Н-Е-Е-ЕТ!!! Она была смертельно ранена. Кто-то в нее выстрелил, и теперь она тихо истекала кровью у меня на глазах. – А-А-А-А-А! – визжала Мива и сучила ногами, пытаясь подальше отползти от няни. Теперь она ее пугала. От тети Рэй веяло близкой смертью, и девочка зарылась мне лицом в пиджак. Словно в поисках укромного места с защитой от всего того, что происходило вокруг. Ну а я, в свою очередь, была так же растеряна, как и она – только мне тогда не было, в кого уткнуться. Я становилась последней надеждой дочери якудзы. Это вызывало дрожь в руках и первые слезы из глаз. Ведь тетя Рэй умирала, а я никак ей не могла помочь.

Конец ознакомительного фрагмента.