— Это просто закуска. Я не хочу, чтобы ты голодала.

Я ничего не ответила и продолжила есть хумус с лепешкой, стараясь не обращать внимание на недовольный мужской взгляд, прожигающий меня хуже рентгена. Нет, я не чувствовала его глаз, скользящих по моему лазурному одеянию, по хиджабу в цвет абайи с золотой росписью. Я молча ела хумус с лепешкой, запивая чаем. Однако мое дыхание все равно сбилось, и я старалась глубоко вдыхать влажный воздух с залива.

— Нам будет весело, — заметил он.

— То есть?

— В семье. Ты необычная девушка, необычный характер.

— Мы совсем не знаем друг друга. Во мне нет ничего необычного.

— Даже глаза?

— Унаследовала от мамы.

— Скучаешь по ней?

Я опустила взгляд и горько усмехнулась. Не то слово. Я бы хотела, чтобы на свадьбе она была рядом со мной. Да и вряд ли она бы допустила, чтобы я вышла замуж против своей воли. Но долг есть долг, и я должна была его выполнить. И даже она не остановила бы меня, будь рядом со мной.

— Какие у меня обязанности?

— Ты не знаешь, чем должна заниматься жена?

— Я имею в виду королевские обязанности, выходы в свет или что-то подобное.

Перед свадьбой я немного прогуглила, чем занимаются жены шейхов, раз мне выпала такая участь. Но я хотела бы подробнее узнать, чем мне заниматься, кроме встречи мужа в теплой постели, потому что готовкой и уборкой, насколько я поняла, будут заниматься слуги. Хотя я любила готовить, мы с Джахидом не голодали, пока жили в Лондоне.

— Ты из королевской семьи, поэтому…

— Я не родной племянник эмира, всего лишь двоюродный. У меня есть свои дела в бизнесе.

— Какие? Чем ты занимаешься?

Он вопросительно выгнул бровь и посмотрел на меня так, словно я сказала, что ему на макушку приземлилась огромная муха.

— Женщинам об этом знать не обязательно. Ты можешь жить в свое удовольствие и ничем не заниматься. С готовкой справится Фатима, а девочки убирают дом. Или ты хочешь ежедневно мыть полы в огромном дворце?

Карим усмехнулся и отложил планшет, но я с каждым его смешком, с каждой секундой чувствовала, что Аллах послал мне самое трудное жизненное испытание. Испытание, которое, казалось, я не пройду.

— В общем, развлекайся, я всем тебя обеспечу.

— Что значит развлекайся?

— Вот так. Ходи по магазинам, изучай культуру, организовывай благотворительные мероприятия. Пока мы привыкнем друг к другу, ты изучишь дворец, привыкнешь ко мне, затем потихоньку начнем выходить в свет на общественные мероприятия. Их не так много, всего парочка в год, но все же тебе нужно быть подготовленной. Затем мы проведем нашу первую брачную ночь, ты родишь наследника. Возможно трех или четырех, Иншаллах.

Карим поднял руки кверху, глядя на небо. Я повторила за ним действие, но молила всевышнего избежать подобной участи. Это не мое. Не про меня. Ничего не делать, ни к чему не стремиться, находиться в тени мужа всю оставшуюся жизнь и наслаждаться роскошью.

Нас учили этому с детства: готовить, убираться, нравится своему мужчине, создавать домашний очаг и рожать много наследников, сколько нам ниспошлет Аллах. Я жила в этом. Хайя мечтала как можно скорее выйти замуж и родить ребенка. Это ее мечты, а не мои. Я мечтала не о том, чтобы меня привязали к мужчине раньше времени, приставили кухарок и слуг, а я сидела и ничего не делала, лишь рожала детей и…

Нет, мне не стоило плакать. Не при муже.

— Амина?

— Я хочу окончить университет.

Я произнесла эти слова с надеждой, не отрывая взгляд от внимательных золотистых глаз Карима, который нагнулся ближе ко мне и поглаживал двумя пальцами растительность на подбородке. Его глаза слегка прищурились, внимательно изучали меня, впитывались, словно пытались проникнуть в разум и вызвать помутнение. Или прочитать мысли? Нет, никто не мог читать наши мысли, кроме Всевышнего.

— Ты не вернешься в Лондон, — жестко отрезал Карим.

— Почему?

— Я не могу вести дела из Лондона, а одну тебя не отпущу.

— Со мной может поехать Джахид.

— Ты теперь под моей ответственностью, а не под ответственностью твоей семьи.

— Но я не закончила курс. Я столько сил и времени потратила, чтобы поступить в лучший университет Великобритании. Мне никто не помогал.

— Насколько мне известно, обучение оплачивал твой отец.

— Деньги решают не все, Карим.