— Му-дак, — произнесла по слогам, приблизив своё лицо к его.

Ограничилась лишь словами.

Без физической расправы, за которое выступало всё нутро.

— Какой же ты м*дак! — стряхнула его руку со своей. — Слишком много чести, чтобы из-за тебя я шла на подобное!

Его брови сдвинулись на переносице. Он смотрел прямо мне в глаза. Рыскал в них, переворачивал всё вверх дном. Старался найти ответ: лгу я или нет.

Я отвернулась от него и ушла в ванную комнату. Тело буквально вибрировало от злости, сотрясая всё внутри меня. Прислонилось спиной к двери. Сдерживала злые слёзы. Всё напрасно. Вместо того, чтобы признать, что был не прав, когда поливал меня грязью всё это время, он решил наоборот утопить в ней окончательно.

Идиотка. Какая же я идиотка, что позволила случиться всему этому. Так всё обесценить, как это сделал он, надо ещё уметь.

«Чего ты ожидала? Что он пустится в пляс?» — хмыкнул внутренний голос, словно вовсе не при чём. Будто не он мне подсказывал и подталкивал, уверяя, что месть дороже чести.

«Что сделано, то сделано!» — решила про себя твёрдо. Сожалеть и горевать смысла нет.

Если бы только можно было смыть с себя его прикосновения и поцелуи. Не только с кожи, но и из памяти вычеркнуть эту ночь навсегда. Но заранее знала, что нескоро отойду от всего, что произошло.

Развернулась к двери. Начала искать замок, чтобы запереться. Но не нашла его. Зачем он нужен? Если туда в основном приезжают влюблённые пары, чтобы побыть вдвоём. Замки и преграды им не нужны.

Раздосадованная прошла к душевой кабинке, влезла в неё. Закрыла за собой стеклянную дверцу. Включила воду, и она крупными каплями полилась сверху. Вода успокаивала нервы, мысли растворялись в небытие. Она дарила лёгкость и смывала всю тяжесть дня.

Закрыв глаза, подставила лицо под капли. Затем распахнула их шокировано. Стеклянная дверь съехала в сторону, и Адэм заполнил собою всё пространство. Не могла поверить, что это не моё воображение. Уперлась взглядом прямо ему в кадык.

«Что за наглость? После всего, что наговорил?» — стрелой пролетела мысль в голове.

Хотела возмутится, оттолкнуть его. Но какая-то невиданная потусторонняя сила отняла у меня волю. Ничего не предпринимала. Позволила ему находится так близко к себе. Мы стояли, не касаясь друг друга кожей, но ощущение было, будто он во мне. Под кожей. Этот момент интимней, чем все сцены, пережитые с ним.

Он не прикасался ко мне, ничего не говорил. Мой пульс сходил с ума, начав дикий скач. Вода стекала по нашим телам, я ощущала каждую каплю, слышала каждый удар. Чувствовала приближение катастрофы. Желание прильнуть к нему, вновь отдаться, потрясло сознание.

«Я долбанная мазохистка!» — мысленно отшатнулась сама от себя.

Рука Адэма сделала едва ощутимое движение в мою сторону.

— Не смей, — произнесла сквозь шум льющейся воды.

Не была уверена, что он расслышал, поэтому повторила чуть отчетливее:

— Не смей больше прикасаться ко мне!

Стараюсь не задеть его, не столкнуться телами. Чуть ли не впечатавшись в стеклянные стены душевой кабинки, обошла его. Открыла двери и пулей вылетела оттуда. Схватив полотенце, которое заранее приметила на крючке, выбежала из ванной.

«Твою ж мать…» — самое безобидное из ругательств, что пронеслось в голове.

Сердце колотилось в горле. Перед глазами до сих пор стояла картина минутной давности. Лихорадочно вытиралась махровым полотенцем, сушила волосы, впитывая всю влагу с них. Закончив, отбросила его в сторону. Нашла разбросанное по полу нижнее белье. Надела. Стянула с кровати на пол покрывало, бросила на подушки. Надеялась, что Адэм Микаэль Берк, поймёт намёк, где ему придётся спать. Легла в кровать. Зажмурилась, как маленький ребёнок, боящийся жутких монстров. Только вот этот монстр — я сама. И от себя меня точно никто не спасёт и не спрячет.

Я лежала под тёплым одеялом, приподняв ноги к животу. Содрогалась от внутренней лихорадки. Услышала, как дверь открылась, и Адэм вышел из ванной. Прошёл вперёд. Посмотрел на меня. Даже с прикрытыми веками чувствовала его взгляд. Выжидала. Думала о том, что, если он ляжет в кровать, я точно воспользуюсь садовыми ножницами.

Шуршание, и я поняла, что он лёг на пол. Выдохнула. И уснула.

Проснулась я поздно, открывать глаза всё также не хотелось . Лежала минуты три и прислушивалась к своим ощущениям. Удивительно, но никакой боли или неприятных ощущений, подтверждающих, что я вчера стала женщиной, не было.

«Может мне всё приснилось?» — озадачилась.

— Я понял. Да. Хорошо, приедем, — доносился приглушённый голос Адэма.

Открыв глаза, повернулась и села на кровати. Напротив, у кухонной зоны увидела своего новоиспечённого мужа. Он стоял ко мне спиной, вцепившись руками в край столешницы. Белоснежная рубашка была не заправлена, торчала поверх брюк.

Я услышала аромат корицы. На столешнице заметила пакеты с инициалами одной известной кондитерской. Живот громко заурчал, выдавая моё пробуждение. Ворчливо напомнил, что я съела за вчерашний день булочку, розу и пол-ложки торта.