— А у тебя есть сострадание, когда ты пьешь кровь живых людей, а потом бросаешь обескровленное тело?

— Я вынуждена, — резко ответила Кэтрин. — Меня это оправдывает. А что тебя оправдывает, кроме жажды наживы?

— Я совершенно бездуховная и бессовестная. Вот и все.

— Ты позор еврейского народа. Никакой раввин тебя не оправдает. Ты просто гадкая женщина.

— Мы все гадкие милочка. Я исхожу из принципа — весь товар должен быть нашим, чтобы установить торговую монополию на товар из первичной нереальности. Мы будем монополистами. Ты представь — у нас будет огромный межпространственный торговый корабль. У нас будут астрономические торговые сделки. Свой межпространственный флот. Мы купим с потрохами глубинных брокеров, торговок информации. Все, все будет нашим. Мы все приберем к рукам. Мы захватим корпорацию Шамир, приведем к власти чурбана, а я буду сидеть наверху и дергать за нитки. Ты получишь обратно свое тело.

— Гадко. Гадко мне Сара.

— Хватит изображать целочку. Кэтрин, ты вторая сильнейшая убийца-суспензия этой реальности. А ноешь как двадцатилетняя девушка.

— Я и есть двадцатилетняя девушка. И мне гадко от тебя Сара. Останови машину!

— Кэт. Прекрати! Не надо!

Лаборантка Кэт схватила молот и выпрыгнула из машины. Положив молот на плечо она пошла обратно по краю шоссе. Сара остановила машину и побежала к лаборантке Кэт. Но, последняя не захотела разговаривать, она прыгнула через ограждение и исчезла где-то между деревьев. Сара бежала как угорелая, запыхалась вся.

— Кэт! Постой! Постой же! Ты нужна мне Кэт! Я без тебя ничего не смогу. Ты нужна мне!

— Доктор Хьюго, вы не правы насчет Рейчел, — сказал профессор Виноградов, сидя в шикарной столовой, которая находилась во дворце Совета Семерых в Канаде. — Она вовсе не сумасшедшая женщина. Она блистательный ученый. Поверьте мне.

— Хорошо, что она не приехала на межкорпоративную научную конференцию. Мне, лишний раз бред слушать не хочется.

Доктор Хьюго накрутил на вилку спагетти и отправил в рот, профессор Виноградов есть не хотел, а сидел за столиком рядом и медленно пил томатный сок.

— Утверждать, что в кварк-глюонной плазме могут завестись паразитические существа, да еще и такие, которые не фиксируются на сканеры… это только глупая баба может насочинительствовать.

Профессор Виноградов снял очки и стал протирать их платком.

— Скажите, доктор Хьюго, откуда такое предубеждение, что женщины в науке ничего не смыслят? Я тоже раньше так думал. Но, вы просто подумайте, Рейчел без акцента знает восемь языков. Она написала целых пять блистательных работ о паразитических организмах, которые мы с вами до сих пор цитируем. И что вы будете говорить? Что бабы дуры?

— Исключения, только подтверждают правила.

— Ну уж нет доктор Хьюго. Это никакое не исключение. К тому же, лично я не отрицаю, что в кварк-глюонной плазме может быть своя жизнь!

— Профессор… Кварк-глюонная плазма — это экзотическое состояние вселенной, которое возникает при очень высоких температурах и плотностях вещества, таких как те, которые существовали сразу после Большого взрыва. В таких условиях обычное вещество разрушается, и элементарные частицы, такие как кварки и глюоны, свободно перемещаются и взаимодействуют между собой. Какие паразитические организмы тут могут возникнуть? Вы что? Такой же сумасшедший как и Рейчел Толука Севилья?

— Если мы вспомним, что наша реальность, в которой мы находимся, — это сверхмассивная тяжелая многомерная аномалия, где сидит жирный огромный многомерный мицелий, который размножает свои плодовые тела…

— Ну хорошо, допустим так, а причем тут кварк-глюонная плазма?

— Это первичное состояние материи. Оно не является обычным состоянием материи, а скорее похожа, на неопределенное количество нейтронов и протонов, которые находятся в плотном состоянии. Рейчел называет это состояние материи «первичной нереальностью», а значит и то, что там заводится — не может быть существующим. Поэтому оно и не фиксируется на сканеры оперативников. Помните высказывание доктора Маркеса? Бойся того что существует, но еще больше бойся того, что не существует. Это очень агрессивное явление, которое будет нападать на органику при первой возможности. Да что там на органику, на саму материю! Мы же не зря боимся выделять в лаборатории даже каплю чистой кварк-глюонной плазмы. Потому как накинется агрессивная «доматерия». Это как огонь, который будет все пожирать на своем пути. Я уж не говорю, что мы можем схлопнуться в сингулярность или вообще возникнет «страпельковый» каскадный резонанс. Нужно же правильно понимать…

— Бред! Бред! Бред. Полная бредятина из сумасшедшего дома. Вы с вашей подружкой Рейчел с ума посходили профессор. Да, я согласен, если мы, в лаборатории выделим хотя бы каплю плазмы, то может возникнуть скверная аномалия. Но, вы же говорите про каких-то обитателей. Про существ.

— Не про существ, а про явления, которые «существами» не являются. Я помню, Рейчел говорила, раскладывала мне на пальцах свои теории. Про эволюцию человекообразных в первичной нереальности. Там тоже может идти параллельная эволюция. Это ее интересное для меня мнение. Я об этом стал думать. Это очень меня зацепило.

— Не может там идти никакой эволюции. Там нет ничего, что могло бы эволюционировать.

— Неправда, там много чего есть. Вы знаете что такое пустота, с точки зрения квантовой механики?

— Это сложная тема для разговора. Я не готов это обсуждать.

— А вот я готов обсуждать и размышлять.

— Толочь воду в ступе! — доктор Хьюго недовольно поерзал на стуле. — Нет фактического материала. Только версии и глупые суждения.

В столовую вошла жеманная театралка Клэр Дрюффо, которая была приглашена на научную конференцию Советом Семерых. Проходя мимо столика, где сидели двое ученых, она остановилась, и прислушалась к разговору. Потом подошла к ним и встряла в разговор.