– Чего тебе?

– Поговорить надо, - я присела в свободное кресло. – Вы занимайтесь, занимайтесь… Я подожду.

Тимофей Яковлевич зыркнул на меня злым взглядом, но перечить не стал, понимая, чем это может закончиться.

Пока он стриг клиента, я рассматривала интерьер. Мне было непонятно, почему человек, зарабатывающий деньги, не мог привести все в порядок? В красивое и чистое помещение люди пойдут с большим удовольствием! Но, похоже, в этом случае тоже мешала дядюшкина жадность. Зачем что-то менять, если и так все работает. Моих ноздрей коснулся аромат готовящейся пищи, и в желудке предательски заурчало. В нем проснулась акула из фильма «Челюсти» и заклацала зубами.

Тем временем Тимофей Яковлевич закончил с клиентом и, взяв деньги, провел его до дверей, улыбаясь во весь рот. Но как только за мужчиной закрылась дверь, улыбка моментально спала с его лица.

– Чего еще тебе надо? – дядюшка отошел от меня подальше. – Жилье предоставил, белье дал!

– За белье спасибо, - поблагодарила я его. – Но нам бы еще поесть чего-нибудь. По магазинам в такую погоду не набегаешься.

– Я так и знал! – недовольно воскликнул он, раздраженно швыряя гребешок на стол. – Палец в рот положишь, по локоть откусит! Прошка! Прошка-а-а!

Мальчишка тут же выглянул из-за шторки.

– Чево?

– Дай им хлеба, лука и кваса!

Ну, уж нет. Таким он пусть сам питается! Я медленно поднялась, уперев руки в бока.

– Лука и кваса?

– Так попей кваску, разгони тоску… - промямлил Тимофей Яковлевич, напряженно наблюдая за мной. – Прошка еще масла принесет… можно тюрю намешать…

– Конечно можно, - я двинулась в его сторону, замечая, как дядюшка бледнеет. Но мой путь лежал на кухню, бить его я не собиралась. – Вот и наколотите себе, Тимофей Яковлевич. Похлебаете.

– Куда?! – запричитал он, когда понял мой маневр. – Куда это?!

Но я уже не слушала его, отодвигая шторки, ведущие в жилую половину. Узкая лестница вела наверх, а рядом с ней находилась дверь. Она была открыта и в ней мелькала полная женщина с какой-то посудой в руках. А вот и кухня.

Повариха растерянно уставилась на меня, когда я вошла внутрь.

– Добрый день. Что готовим?

– Щи на говядине с мучной подправкой… - женщина посмотрела на котелок, который только что достала из печи. – Кашу гречневую с грибами…

– Замечательно, - я накрыла котелок со щами крышкой, завернула его в полотенце. – Прошка, кашу бери.

– Тимофей Яковлевич осерчают! – испуганно прошептал парнишка, и в тот же момент в дверях показался дядюшка.

– Последнее из дома тянут! Караул! – заголосил он. – Где ж ты взялась на мою голову, зараза эдакая! По миру меня пустить хочешь?!

Я осмотрелась и увидела корзину, стоящую на полке под столом. В нее прекрасно все поместится.

– А ну-ка, с дороги!
– я двинулась на Тимофея Яковлевича, сделав зверское лицо. Дядюшка отскочил в сторону, пропуская меня, а потом я услышала, как он кричит:

– Марфа, чего встала как вкопанная?! Щи снова готовь!

Дождик уже припустил во всю, и я немного намокла, пока бежала к дому. Но стоило мне схватиться за ручку двери, как за моей спиной раздался голос Прошки:

– Елена Федоровна, можно с вами щей откушать?

Я открыла дверь, пропуская его внутрь.

– Можно, конечно. Не кормит тебя Тимофей Яковлевич?

– Краюху хлеба даст, и то хорошо, - обижено протянул Прошка. – А платит гроши, за то, что я целый день на побегушках!

– Приходи к нам обедать, - предложила я мальчишке. – Тарелку каши для тебя точно тут никто не пожалеет.

– Спасибо, Елена Федоровна! – Прошка радостно улыбнулся. – Вы если что, говорите, чего надобно! Я все сделаю!

Увидев корзину с едой, вся честная компания воспряла духом. Мы оставили Прасковье тарелки со щами и кашей, а сами спустились на кухню, где принялись за обед под звуки набирающего обороты ливня.

– Как это дядюшка вам еды столько не пожадничал? – Акулина поглядывала на меня с подозрением. – У него хоть руки да ноги целы?

– В нем проснулись родственные чувства, - ответила я, заливая в себя щи. Нет, нужно что-то делать с едой. Привнести, так сказать, в местную кухню рецепты из будущего. – Осознал дядька всю степень своих заблуждений, вот и расщедрился.

– Не осознаешь тут, - проворчал Прошка с полным ртом. – Ухи-то саднят, небось. Тимофей Яковлевич их скипидаром натер, чтоб прогрело.

А я гадала, откуда этот запах! Дядюшка скипидаром лечился!

После обеда Прошка убежал исполнять свои обязанности, Акулина с Прасковьей задремали, а Савелий стучал найденным молотком, ремонтируя лестницу. Танечка тоже спала, и чтобы не скучать, мне пришло в голову заняться шитьем. Нитки с иголками я нашла в вещах погибшей Елены, которые начала аккуратно разбирать.