А помощь сыновей могла бы многое изменить. Она женщина, и какая-никакая, а все-таки мать им всем. И если сама Юлия Александровна таковой себя не чувствовала, но надавать на человеческое в своих детях, разжалобить их, а потом и выпросить себе тихое место где-нибудь в столице, чтобы спокойно дожить остаток дней — почему нет?

Михаил II умирает, либо уже умер — тут, к сожалению, приходилось исходить из газет и новостей в Сети. Страсть бывшего супруга играть с Рюриковичами в кошки-мышки все же свела царя в могилу. А вместе с тем должна прекратиться и вражда между наследником престола и бывшей государыней.

Дмитрий стал силен, его «Оракул» теперь заглядывает в любые щели. И всерьез надеяться от него уйти биологическая мать князя Красноярского не могла. Верные люди полегли в Кремле во время мятежа, который так удачно устроил Виталий Можайский.

Матвей был последним, с кем Юлия Александровна смогла связаться, не выдав себя. И то пришлось в прямом смысле слова отсиживаться в тоннелях метро, пока Измайловский ее не подобрал.

Иллюзий бывшая царица уже не строила. Если бы она осталась в Кремле, великий князь Киевский с радостью бы ее прикончил. Да и у многих гвардейцев рука бы не дрогнула пристрелить свою, официально и так мертвую, государыню. Кто бы их привлек к ответственности, когда сам царь умирает?

Чайник на кухне засвистел, и Юлия Александровна направилась туда, чтобы снять его с плиты. О том, что Матвей мог бы сделать это и сам, она не подумала.

А стоило толкнуть кухонную дверь, бывшая царица замерла на пороге. Тело ее последнего верного человека лежало на полу с неестественно вывернутой шеей. А на табуретке, облокотившись на столешницу, сидел человек, которого она меньше всего ожидала увидеть.

— Людвиг?!

Хранитель улыбнулся ей в ответ и исчез в воздухе. На мгновение, но этого хватило, чтобы нанести один четко выверенный удар.

Юлия Александровна сползла по стене, глотая воздух вместе с кровью. Перебитая трахея не позволяла нормально дышать. Возникший рядом Хранитель аккуратно придержал ее, укладывая удобнее.

Скосив взгляд в сторону плиты, Юлия Александровна увидела, что конфорки с газом выкручены на полную. И на миг показалось бывшей царице, что это не огонь взрыва бытового газа на нее набросился, а Михаил II мстит своей беглой жене за все ее прегрешения.

Мстит с того света. Куда и сама царица отправилась.

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я вышел на крыльцо и посмотрел в сторону забора, у которого собралась толпа журналистов. Охрана не предпринимала никаких действий в отношении работников микрофона и камеры, но все могло и измениться, стоит нам открыть ворота.

Несколько секунд потребовалось, чтобы кто-то в этой толпе меня заметил. И тут же журналисты буквально взорвались криками и просьбами ответить на пару вопросов. Что интересно, среди эмблем я заметил несколько иностранных каналов. Не ожидал я, что новости так быстро разлетятся, что царская канцелярия успеет получить заявки на аккредитацию, да еще и обработать их вовремя.

Да уж, Игорь Михайлович не затягивает с решениями. Правильное освещение состоявшейся операции — это огромный рывок для Русского царства на международной арене. Кто еще на Земле может похвастаться, что способен на такие пересадки? На создание универсальных органов?

— Прикажете разогнать их, Дмитрий Алексеевич? — спросил стоящий рядом со мной охранник.

При этом он перевесил винтовку со спины на грудь и демонстративно громко лязгнул затвором. Вот, что значит, профессионал своего дела — у меня бы никогда так не получилось. Мне проще дать прикладом кому-то в морду, чем пугать металлическим грохотом оружия.

— Не нужно, Петр, — приподняв ладонь, я опустил ее на ствол винтовки. — Я к ним выйду.

И я сошел по крыльцу — как положено благородному человеку, без спешки и торопливости. Это не я мчусь сообщить всему свету, какую операцию провел Булат Дамирович, это князь Романов снисходит к страждущим ответить на их вопросы.

Охрана у ворот подобралась, стоило мне приблизиться. Я остановился перед створками, глядя поверх голов стоящих за ними журналистов. Те, поняв, что кричать мне в лицо совсем уж неприлично, молча ожидали, что я стану делать.

Камеры-то писали с момента, когда меня заметили на крыльце.

— Господа, — заговорил я. — Прошу не нарушать общественный порядок в моем городе, и отступить с проезжей части — вы блокируете движение. Это во-первых. А во-вторых, я жду вас сегодня в девятнадцать часов в ратуше Красноярска, в главном зале которой дам большую пресс-конференцию для тех, кто захочет задать вопросы. А сейчас — до свидания.

Спешить мне было некуда. Явятся в назначенное время, как миленькие. Им нужна сенсация. Им — не мне.