— Ты правильно заметил, для меня она была чужим человеком. И своей так и не стала, несмотря на все мои попытки наладить контакт, — произнес я максимально нейтральным тоном. — Так что я больше переживаю за тебя.

В трубке прошипела потушенный об пепельницу окурок. Вопреки моим ожиданиям, отец не стал брать новую сигарету. Значит, держал себя в руках.

— Я передам дела Сергею и полечу в Казань, — заговорил он. — Официально мы Юлию, конечно, не похороним. Но я и сам справлюсь, окажу ей последние почести.

— Может быть, все же стоит приехать? — предложил я. — Поддержим тебя хотя бы. Не стоит оставаться одному с таким грузом. Мы же семья.

— Нет, Дима, это дело я закончу сам.

И князь Казанский положил трубку.

Я убрал телефон в карман, и еще несколько минут просидел в одиночестве и тишине.

Мои технологии могут многое. Еще на большее способны технологии сингуляров. Но есть то, чего ни первые, ни вторые исправить не могут.

Человеческая природа.

Юлия Александровна с подросткового возраста оказалась во враждебной обстановке Кремля. Милославские вырастили в девушке свою копию — алчущую власти государыню, для которой иные ценности перестали существовать.

А Михаил II отнял последний шанс Юлии Александровны разорвать этот круг. И фактически отобрал детей, раздав их по верным престолу семьям. В таких обстоятельствах совершенно не удивляет, что царица легко пошла на контакт с ключниками. Супруг ее практически предал, как женщину, большинство членов высшего общества ненавидит.

Могло ли все сложится иначе, могла быть у моей биологической матери другая судьба?

Достаточно взглянуть на меня, чтобы понять — да, могла. Но единственное, что теперь остается — сделать выводы из этой истории, и не повторять судьбу своих биологических родителей.

— Виталя, едем дальше, — воспользовавшись «Оракулом», отдал приказ я.

Когда Слуга занял место водителя, и «Монстр» покинул временно оккупированную нами парковку, я подумал еще об одной вещи.

Хорошо, что Юлия Александровна умерла не от нашей руки. Отец бы не смог с этим жить. Да и я вряд ли бы так уж равнодушно прошел через такой опыт.

Не говоря уже о том, какой получился бы рычаг давления на наш род у государя, если бы мне пришлось казнить собственную мать.

Асфальт бросался под колеса, машина шла плавно — за дорожным полотном на моей земле следили.

А сам Михаил II? Он ведь так и не смог избавиться от супруги, с которой прожил десятки лет бок о бок. Несмотря на все, что Юлия Александровна совершила, царь не нашел в себе сил расправиться с ней.

И, честно говоря, если бы он продолжил тянуть с решением, вероятнее всего, простил. Он же предоставил ей царские условия в казематах. Ни в чем Юлия Александровна не знала отказа, пока находилась взаперти под Кремлем.

— Все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — спросил Виталя, бросив на меня крайне обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида.

— Да, — кивнул я.

И мы, наконец, приехали.

Сотрудник ратуши открыл мне дверь машины, и вылезая наружу, я еще раз проанализировал свое состояние. Что ни говори, а я чувствую себя подавленным.

А ведь вскоре и мой биологический отец будет официально признан мертвым. Его мозг фактически девственно чист. Как личность Михаил II больше не существует. Что я почувствую, когда и его история закончится?

Судя по тому, что в груди поселился неприятный комок, ничего хорошего.

* * *

Кремль, медицинский блок.

Игорь Михайлович вошел в палату государя и присел на краешек установленного рядом кресла. Лицо Михаила II было безмятежно, хотя глаза заметно ввалились, и щеки стали меньше. Впрочем, на больничной койке мало кто набирает вес.

В соседней комнате дожидался Константин Владимирович Ерофеев. Целитель уже попробовал применить свои способности, но, как и ожидалось, никакого толка. Магия оказалась бессильна — слишком много времени прошло.

Игорь Михайлович смотрел на своего биологического родителя и раздумывал, стоит ли оставлять государя вот так лежать. Конечно, о том, чтобы править страной, никакой речи не идет. Но ведь можно обеспечить уход, подобрать хорошую лечебницу с молчаливым персоналом, который не станет рассказывать о новом пациенте.

С другой стороны это будет издевательством над памятью о государе.

Михаил II совершил то, что во всем остальном мире до сих пор не удавалось никому. Он действовал законными путями и задавил высшую аристократию в стране, сколотив в Русском царстве абсолютную монархию. Вел войны с соседними государствами, никогда не выступая агрессором, но всегда подписывая мирный договор с выгодой для страны.