– В Англии?

– На хрена козе баян? В Аргентине. Там как раз в это время начали приманивать эмигрантов со всего мира и землю раздавать, сколько обработать сможешь. Запасной аэродром для всех наших людей. Здесь сейчас Ледниковый период, возможны разные катаклизмы в будущем, когда лёд начнёт таять. Нам подготовка к спасению одной белорусской деревеньки и то во сколько геморроя вылилась. А тут два десятка тысяч населения, если всех брать.

– Я согласен, - ответил мичман. – Главное, в море буду. Под парусами. Как всегда мечтал.

– Вот и думай, пока бока отлёживаешь, что тебе необходимо будет. И не только о том сколько лычек на обшлага пришьёшь, - усмехаюсь.

– Табачку принеси, - попросил Никанорыч.

– Нельзя тебе курить с продырявленной грудью. Терпи, не то помрёшь.

Тут мичману принесли обед. Бульон из зайца и мелкие хлебные сухарики. Из белого хлеба. Никак Настя отдельно ситный замешивала для болящего. И я вышел, чтобы не мешать Никанорычу трапезничать.

На выходе их палатки меня караулила Василина.

– Командир, - и эта фифа переняла такое обращение у Жмурова. В принципе понятно, в воинских званиях мы равны, а имя-отчество у меня несколько трудно выговариваемое. А тут вроде и уважительно и несколько на грани амикашонства, – Я тут заметила, что у большинства населения нет прививок от оспы.

– И? – поднял я бровь.

– Вакцину привезите, я всех привью. Самой выделить мне ее невозможно, так как тут у вас коров нет. А это очень опасная болезнь. Еще нужна вакцина против столбняка. Мало ли кто сучком ногу или руку пропорет.

– Ой, дочка, когда я тебя только обучу подавать заявки в письменном виде? У меня голова не Дом Советов.

– Давно готово, - вытащила она сложенные вдвое десяток листов бумаги из полевой сумки. – Тут вся нужная нам аптека.

Развернул, перелистал и от неожиданности присвистнул.

– А поменьше нельзя?

– Тут просто на все случаи жизни, - сделала врачиха круглые глаза.

– А ты в курсе, что у лекарств есть срок годности? – качаю головой.
– Проще будет экстренно смотаться, чем периодически упаковками выбрасывать то что ты тут заказываешь. Да и кошелёк у меня не бездонный. Были бы деньги с бахромой, было бы легче концы с концами связывать.

Усмехаюсь грустно. Вроде денег на первый взгляд у меня много, а за полгода больше миллиона долларов улетело, сам не знаю куда. Надо все траты записывать. А лучше бюджетировать, да на это времени нет. Как нет в колхозе и нормального бухгалтера.

– А вы разве лекарства покупаете? – столько удивления в глазах женщины.

Видать, уже кто-то проболтался ей о наших экспроприациях на американских складах.

– Представь себе: покупаю, в аптеках.

– Тогда я завтра дам два списка. Первый, что крайне необходимо прямо сейчас. Второй, то что срока годности не имеет. Тот же йод и зелёнка к примеру. Бинты и вата пока есть в достатке.

– У нас на складе лежит американский кумихром. – вспомнил я.
– Та же зелёнка, но красного цвета. Потряси Рябошапку на военные аптечки. Заодно сигареты у него возьмёшь американские, если понравились. Мне пока некогда за папиросами мотаться. Другие времена на повестке дня.

Монстру вёл сам. Напарником взял Мертваго за знание немецкого. И путь наш лежал в Прагу начала ХХ века, так как там я хоть немного уже ориентировался. Правда, чуток промахнулся по месту и выскочил в Моравии, откуда пришлось пилить до Праги больше ста километров со скоростью 12 километров в час. Местами по горной дороге. Благо ход у этой ««шкоды»» был довольно мягкий, а управление не тяжёлое. И дорога приличная. Но всё равно в гостиницу ввалились все в пыли и усталые вусмерть. Тут я только и понял почему Тарабрин всегда останавливался в самых лучших отелях. Ванна с горячей водой после такого путешествия – благо, которое тяжело переоценить.

Когда заселялись, то выяснилось, что у Мертваго сохранился старый, 1910 года, заграничный паспорт. А я и не знал… Правда уже потёртый на сгибах, но за три года всё могло случится, никто по этому поводу к нам не придирался. Так что не удалось выдать его за своего слугу. Тут уже кланялись ему как старшему. Дворянин, ёптать. Не то что я – купчик второй гильдии.

««Сметана хотель»» был даже лучше той гостиницы в которой мы останавливались с Тарабриным в прошлый раз. А трёхкомнатный номер, в каждой спальне королевская кровать и отдельная ванная со вполне современной для меня сантехникой – вообще улёт. А какое там выдавали цветочное мыло ручной работы… Ароматические соли. И натуральные средиземноморские губки. Ну и общий холл с красивой мебелью – хоть гостей принимай, и из него обе спальни распашонкой.

Расплатился в этот раз я кайзеровским золотом, двумя монетами в аванс. Спасибо Коминтерну. Не клянчить же каждый раз золото в обмен у Тарабрина, тому не всегда доллары нужны. Он не откажет, но… неудобно как-то. Проще банк ограбить. Или Коминтерн.

За ужином я ударил по прекрасному чешскому пиву, а Мертваго по французскому вину, в котором хорошо разбирался, как оказалось. Кормили в ресторане на первом этаже отеля изысканно. На что у нас повар кудесник, но тот больше спец по простым блюдам – в армии всё же учили. А тут повара готовят так, что пальчики оближешь в прямом смысле слова получая гастрономический оргазм.