— Молвят, ведьмак собьет стрелу на лету. — раздались откуда-то справа насмешливые интонацией Геллы.

Однако болт в полете перевертыш отбил голой рукой и чуток задел наконечник. Часть его ладони почернела от яда. Перевертыш вместе с подружкой быстро скрылись глубже в чаще.

Несмотря на отсутствие оружия, они не так глупы, как могло показаться изначально. Даже какую-то тактику начинают использовать. Пытаются тоже друг друга прикрывать. Понимают слабое место своего чтения мыслей. Сейчас, днем и пока мы не уставшие, они только прощупывают почву. Ударят суккубы-людоеды ночью. От осознания этого факта мне приходилось раз за разом изгонять прочь гнетущую безысходность, но она постоянно норовила вернуться. Духота, почти бессонная ночь, стоны раненых, близость неутомимого врага, вес доспехов и оружия, иссякающие силы и запасы воды. Наш ресурс заканчивался.

Я тяжело дышал, ощущая как по спине градом стекал пот. Вокруг мелькал абсолютно одинаковый лесной пейзаж. Больные, кривые деревья, буреломы, более заболоченные участки, заросшие кустарником или высокой травой. Бесконечное мельтешение, в котором маячили преследователи.

До открытой местности полтора дня пути. Это слишком долго. Мы должны дойти до нее сегодня иначе шансов ноль. Ночью в лесу твари без проблем раздергают нашу оборону. Только на открытом пространстве есть призрачная надежда отбиться. Выручить еще может просторная поляна, но таких нам пока не попадалось. Даже небольшие открытые участки леса заполняли высокий кустарник или заросли.

Где-то часа четыре мы держали хороший темп. Шли быстрым шагом, почти не останавливаясь. Но постепенно раненые начали выдыхаться. Наш оборонительный треугольник замедлился, потому что Ржавый и слуга со сломанной рукой тормозили меня и Сыра.

— Вперед, вперед! Не останавливаться. — отчаянно призывал я. — Попили воды и вперед. Или хотите сдохнуть тут? Пошли!

Очень надеюсь, что всё выдержат переход, но чем больше смотрю на раненых, тем сильнее в этом сомневаюсь. У Ржавого закровоточило лицо. Пот не давал ранам от когтей хорошенько подсохнуть и постоянно размачивал их. На сломанные руки плешивый наложил повязки, но, полагаю, больным требовался покой, а не форсированный марш через лес с монстрами на хвосте.

— Ты пытаешься кого-то там спасать. — снова по-русски обращалась ко мне Гелла. — Как мило. Несмотря на совершенные убийства у тебя ещё сохранилось восприятие свой/чужой. Один из последних моральных ориентиров Павла Викторовича, а ныне Крайта. Я не осуждаю, нет. Мы тоже мыслим похожими категориями, только более разборчивы во время поисков «своих». Ты можешь им стать.

Опять пропаганда. Такая манящая и, вероятно, лживая. Суть любой пропаганды в том, что пока противник не сдался ему нужно обещать золотые горы. Но когда он сложит оружие, то все сказки можно выкинуть на помойку. Ржавому они вон тоже дарили поцелуи и объятия, а потом исполосовали лицо. Словам человека, зачастую, — грош цена, а уж обещаниям чудовищ тем более.

Раненый слуга запнулся, врезаясь в меня.

— Вперед, падаль! — с остервенелой злостью рявкнул я.

Сам уже на пределе, но кое-как держусь. Вскоре сделали небольшой привал. Ну как привал? Пять минут постояли, в напряжении вглядываясь в чащу. Ни о каком сесть и отдохнуть речи не шло. Слишком много вокруг зарослей. Слишком близко монстры. Где-то через полчаса пути натолкнулись на мутный, болотистый прудик. По очереди подходило к нему, обливаясь отвратительно теплой, пахнущей тиной водой. Но хоть какой-то способ немного охладиться. Тут сделали привал подольше. Всё же со стороны воды враг не мог к нам подобраться. Это сужало периметр обороны и давало нам возможность по очереди отдыхать. Я рухнул прямо на траву, ощущая как колотится сердце. Надо было перевести дух.

— Бедный мой, бедный. Устал. — где-то в трех десятках метров с оттенком насмешки причитала Гелла. — Все ноги уже стоптал. Обувь здесь такая неудобная. Ни нормальных стелек, ни поддерживающей подошвы. Хорошо, что есть лечебные заряды.

И про них уже знает. Черт. Вот же не хватало древним магам обычных секс-кукол. Завели себе супер-телепатов.

— Потому что вы, люди, ищите в партнере не только идеальное тело, но поддержку и понимание.

И для этого надо было создавать полужидких монстров с гибкими скелетами?

— Немного даже обидно. — снова усмехнулась суккубша из зарослей. — Но подумай сам, если с твоей милой зубастой подружки снять кожу, то она тоже сильно потеряет в пункте сексуальной привлекательности. Для тебя потеряет. Наверное, есть любители и такой жести. Но ты у нас пока не маньяк. Так что кровоточащее, голое мясо или внутренности тебя не привлекают. Тогда какая разница, что у меня внутри? А всё, что снаружи тебе понравилось.

Как же бесит спорить с тем, кто читает мысли. Даже игнорить ее не выходит. И наушники то в такой ситуации надеть нельзя. Тогда перестану слышать товарищей и приближение монстров.

Всего перерыв длился где-то сорок пять минут, из которых лежал я лишь пятнадцать. Вставать было очень тяжело. Самочувствие будто бы даже ухудшилось. Так бывает, когда перенапрягаешься на жаре. Недолгие минуты покоя дарят не облегчение, а скорее позволяют прочувствовать насколько тебе хреново. После «приятного» отдыха у прудика мы продолжили изматывающий марш в сопровождении кровожадных нимфоманок. Через три часа раненый слуга окончательно выбился из сил. Начал постоянно спотыкаться, хныкать и врезаться в рядом идущих.