После того, как счастливая супруга в компании двух охранников отчалила в аэропорт, а квартира опустела, я первым делом вырубил батареи, выставленные на максимум, открыл все окна и закурил прямо в столовой, стряхивая пепел в розовую фарфоровую чашку из сервиза, за которым она гонялась целый год. Фарфор… Запеченная белая глина стоимостью, как крыло самолёта. Дурь… И то, что я, стоя в пустой квартире, думаю о розовых чашках, тоже дурь.

А ещё через полчаса бестолкового сражения с самим собой я уже сидел в машине.

Вся эта ситуация с безымянной девкой занозой в заднице сидела. Я терпеть не мог отсутствие прогнозов, нет, понятно, что ситуация в мире такая, что горизонт планирования сильно сузился, и мне уже сложно строить «пятилетки», но блядь! Чтобы не выстроить прогноз на одну девчонку – это просто возмутительно!

Точно.

Она просто выбивается из прогнозов!

Ага… Наверное, поэтому я помню этот приторный солоноватый запах крови и аромат сладкой ванили, которой пахла её бледная кожа. Крошечка.

Федя, как ни странно, но решил все же объехать тот злополучный участок дороги, надеясь, что в выходной мы не встанем в пробку. Но как бы ни так…

За пару километров до посёлка научных работников, который теперь больше походил на элитный райончик столичного тихого пригорода, чем на бывшее место обитания интеллектуальной элиты, мы встали в пробку. Ну как – в пробку… Вереница Майбахов выстроилась ровным рядком, ожидая, пока снегоуборочная техника разгребёт последствия вчерашнего природного безумства. Водители отчаянно гудели в клаксоны, нарушая тишину природы, выказывая недовольство господ, скрытых за глухой тонировкой бронированных стекол.

– Вадик! – стук в окно заставил меня вздрогнуть и отвлечься от нудного мониторинга умерших на новогодние праздники рынков, а отодвинув занавеску, увидел знакомые фигуры. Мда… Отдохнул от суеты, называется…

– Какими судьбами? – щелкнул замком, впуская в теплый салон зябкость ветра и разрумянившихся друзей.

– Вьюга, ты отъявленный мерзавец! – Константин Каратицкий, он же Каратик, упал на кресло напротив меня и, махнув Федору в знак приветствия, поднял толстое тонированное стекло, ограждаясь от охраны. – Прости, Федь, о бабах толковать будем, не обижайся.

– Высокопарные слова, – Денис Раевский плюхнулся рядом. – Он чистой воды мудак! Давайте называть вещи своими именами?

– А мудачество вообще лечится? – Гора, он же Горислав Горозия, забрался в салон последним и с откровенным раздражением хлопнул дверью. – Я слышал, что оно, как ВПЧ, либо есть, либо нет. Пора смириться, братья, что друг наш – мудак.

– И вам здрасьте, други мои, – хрипло рассмеялся я, осматривая взрослых мужиков, в глазах которых до сих пор поблёскивает не растраченный юношеский задор. – Чем обязан?

– И почему же это ты, Вадим Дмитриевич, старых друзей в долю не взял? – Каратик закурил и наклонился, чтобы в глаза заглянуть. – А как же дружеское плечо и поддержка пусть не кровных, но братьев, от голодной старости? А?

– Ладно, клянусь отправлять с каждой зарплаты вам гуманитарную корзину с колбасой и сушками, – ржал я в голос.

Каратицкий сильно преувеличивал всю степень бедственного положения этих холёных придурков. Познакомились мы лет двадцать назад на форуме молодых бизнесменов, с тех пор и не расстаёмся.

За плечами Каратика вся частная медицина области, но он лет пять назад оставил бизнес и с головой подался в политику, готовясь усесться в мэрское кресло, не без помощи отца, естественно, который пока ему это самое место прогревает. П-преемственность.

Раевский же вовремя подгрёб всех более-менее толковых юристов под своё крыло, первое время выплачивая им гонорары из своего кармана. А когда весь регион понял, кто тут «папа закона», Рай расправил плечи. Поэтому ни одна судебная тяжба, будь то бытовая делёжка имущества или спор за пару гектаров федеральных земель, теперь без него не проходит. Хочешь знать, что происходит в мире – иди к Раю, он знает о каждом. И даже то, что люди хотят скрыть.

А Гора Горозия у нас великий строитель, в городе уже скоро не останется ни одного куска земли, где он не зарыл бы свой трофейный кирпич. Он, в отличие от нас, не вырос с золотой ложкой во рту. Голодный, жадный до свободы после детского дома, он волей случая оказался на том форуме, не спикером, конечно, а грузчиком. Мы с пацанами, устав слушать нудные речи стариков, стырили бутылку вискаря и дружно отправились бухать на улицу, где и налетели на местную гопоту. Слово за слово, и уже драка. Их было больше, а в нас было больше пафоса и алкоголя, за что мы и рисковали выхватить.