Внутри что-то щёлкнуло. Так отчаянно громко, звонко и неожиданно. Желание защитить, укрыть, спрятать стало душить бешеным сердцебиением, вырывающимся хрипом на каждом выдохе.

Когда её кожа стала терять синюшный оттенок, я выдохнул. Завернул крошку в ещё один плед и уложил на пол. Встал и практически бегом рванул к бару, свернул пробку на бутылке с «беленькой», сделал два жадных глотка, зажевал лимоном с блюдца с остывшим кофе, принесённым Кларой, и упал на диван.

– Да, – шёпотом ответил я на входящий вызов от Акишева.

– Вадим Дмитриевич, – сухо начал он, голос уже потерял сонные нотки. – Ещё один генератор запущен, второй этаж теперь тоже функционирует в полном объёме. А вот с третьим большие проблемы, которые сможем решить только утром.

– Ясно.

– Как девка? – прокашлявшись, всё же спросил Рус.

– Спит на ковре у камина, – усмехнулся я, не сводя с моего «подкидыша» пристального взгляда. – Она пришла в себя, скулила в переходе из бани в дом. Еле дышала, хрипела, скреблась в дверь, но продолжала согревать какого-то рыжего котёнка. Акишев, мать твою, откуда у меня в доме кошка?

– Вадь, я откуда знаю? Меня Герберт в баню даже не пускал. Бойцов с площадки выгнал, чтобы в окна не заглядывали, устроил там изолятор, чтобы даже близко никто не дышал. Я одеваюсь уже, скоро буду…

– Утром приезжай, – бросил взгляд на часы. Три часа ночи… – Поздно с котёнком разбираться.

– Есть!

– Ты добыл записи видеокамер с дороги?

– Завтра обещали, Вадь. Никто не хочет работать в новогодние праздники. А то, что удалось нарыть – пустое. Там нет девчонки.

– Слушай, а не в том ли направлении посёлок химкомплекса Лёни Иванецкого? Помнишь, мы там ещё землю хотели купить, пока Каратик нам не помог с этим местом?

– Ну как рядом? Там до дороги километром пятнадцать, – усмехнулся Рус, а потом голос его стал тихим-тихим, будто он замедлился, чтобы что-то обдумать. – Пока идёшь, можно окочуриться от холода…

– Мы поняли друг друга?

– Вадь, да Иванецкий меня к стенке поставит, если я подкачу к его безопасникам! – захрипел друг. – Как я добуду записи?

– А ты не иди к безопасникам, Рус. Найди того, кто живёт там!

– Есть, – снова отрапортовал Акишев, понимая, что теперь я с него не слезу, пока он не добудет то, что мне нужно.

Я ещё немного посидел, пытаясь успокоить внезапное внутреннее возбуждение. Точно! Тот участок дороги, где нашлась Крошка, был в равной удалённости – как от моего дома, так и от посёлка «Ладья», принадлежавшего верхушке химической корпорации «Химфарм-про», владельцем которой был Леонид Иванецкий. Мы с ним пересекались на нескольких форумах, но никогда не общались, потому что зоны интересов у нас разные. Он, как полоумный, скупает всё, что относится к фарме, а мне это неинтересно. Но однажды нам всё же удалось побеседовать, когда Акишев привёз меня оценить кусок земли. Я даже из машины не вышел, осматривая бездушное поле, замкнутое между двух помпезных дворцов с замковыми шпилями.

От того, чтобы разорвать Руса на кусочки, меня остановил визг тормозов чёрного мерина, замершего около меня. Лёня Иванецкий с нескрываемой гордостью вышагнул из тачки, чтобы лично поприветствовать потенциального покупателя. Рассыпался в комплиментах, расписывал всеми цветами радуги свои угодья, лишь бы просто забрать мои деньги. А ещё с отпрыском своим познакомил… Как его… Степан? Иван? Не помню уже, этакий представитель бомонда, выросший на шёлке и с золотой ложкой во рту.

Участок я тот брать не стал, чем несказанно обидел Иванецкого. А через месяц Каратик привез нас с друзьями в старый посёлок местного НИИ, земли в котором стали распродаваться. Цена была сносной, размеры наделов – шикарными, но главным плюсом стали хаотично разбросанные участки. Ландшафтный дизайнер отработал на ура, поэтому ни из одной точки дома ты не видишь соседние крыши. Сориентироваться можно лишь вечером, когда вспыхивает искусственный свет в окнах, пробиваясь через густую листву посадки. Вроде рядом. А ощущение, что ты одинок на этой планете.

Но сейчас я не был один, сейчас на полу у камина лежала крошечная незнакомка с рыжим котёнком на груди. Чудеса…

Ну и что дальше? Оставить её здесь? А если проснётся?

Я пошёл в кухню, осушил бутылку минеральной воды, налил в миску молока и вернулся в гостиную. Рыжий гад словно учуял еду и с оглушающим мурчанием спрыгнул с Крошки, игриво семеня в мою сторону.

– Прости, дружок, но в спальню я тебя точно не пущу, – сбросил на пол подушку с дивана, посадил котенка и поставил рядом миску с молоком. Три часа ночи, а я кормлю приблудного кота и ношу на руках безымянную девку…

Подхватил Крошку и пошёл на второй этаж. Уложил её на кровать, а сам сел за рабочий стол, решив, что самое время закончить проект…

Слабый, еле слышный хрип разрушал мой тревожный сон. Открыл глаза, пытаясь понять, какого чёрта я не в своей кровати, а до сих пор за рабочим столом. В окно проникали рассветные мутные лучи, заливая комнату холодным светом.

Воспоминания о вчерашнем вечере кипятком пробежали по нервным канатам. Вскочил со стула, первым делом обернувшись к кровати… Горький вздох вырвался, когда я увидел огромные голубые глаза, переполненные испугом…