Стена снова возросла и окрепла, так же, как и сила короля. Он был силен, как ни один человек и вскоре северяне поняли, он больше не был человеком.

Он и воины, которые вернулись с ним, обрели духа – тотемное животное. Эта вторая сущность охраняла его и даровала силу, подобную той, что была у чудовищ, вырывающихся из-за стены.

Многие воины после пребывания в Сердце тьмы пожелали покинуть столицу. Поэтому детей, унаследовавших силу, можно встретить в разных концах севера и даже юга.

Те, кто остались, сформировали совет сильнейших, во главе которого стоял король.

Еще несколько смельчаков пытались поймать духа, но это удавалось далеко не всем – из тысяч выживали единицы, а остальные превращались в таких же чудовищ, что бродили во тьме.

Поэтому Сердце тьмы было окончательно закрыто стеной. Еще несколько столетий народ жил спокойно, но после стена снова начала давать трещины и северянам пришлось принять бой.

Еще одной особенностью ипостаси была парная связь: чем сильнее было тотемное животное человека, тем меньше вероятность перевоплотиться в него и обрести полную силу.

Средние и мелкие животные чаще обретали вторую сущность без связи, а крупные должны были вступить в брак перед лицом богини Света.

Король разрешил браки без любви, ради духа. Но потом с приходом следующей королевы, их запретили. Духи вырождались, становились слабее, поддерживать стену становилось все труднее и труднее.

Так было заведено сотни лет, но время ослабляет стену, а с наступающей угрозой нужно менять привычный устой жизни.

– Так ты оборотень?

– Оборотень? – вскинул бровь герцог.

– Ты можешь превращаться в животное?

– Да, – ответил он.

– И в какое? – с интересом спросила я.

– В волка.

– Классический оборотень, значит. А я могу превращаться?

– Нет.

– Но ведь у меня тоже есть дух?

– Ваша связь слаба.

– А какое было мое животное?

– Не знаю, – я видела, что отвечает честно. – Какая-то птица, вроде.

Карета остановилась внезапно, эта дорога показалась мне намного короче прошлой.

– Обыщем твой дом, может, найдем хоть какие-то ответы.

Я кивнула, решение было здравым.

Карета подвезла нас к дому и, казалось, попадем в мое жилье без хлопот, но деревенские жители с интересом толпились вокруг кареты, а замок на двери не пускал нас.

– Ты не против? – Рик склонил голову в сторону замка.

– Нет.

Одним ударом ноги, дверь была выбита из петель. Вот это сила, и правда, не человек.

Надо отдать герцогу должное – чтобы избавиться от лишних глаз, он приставил дверь к косяку, можно сказать – поставил обратно.

Пятна крови все еще были видны на полу и в воздухе пахло тухлым. Меня стало мутить.

– Может, постоишь снаружи? – заметив мою реакцию, предложил Рик.

– Нет… Я обследую комнату.

Я вошла в первую комнату, которая по виду не отличалась от всего дома: минимум мебели, старое потертое зеркало, голые пошарпанные стены. Но что-то подсказывало мне – это комната принадлежала Хэлен. Возможно, несколько потрепанных платьев, а возможно, аккуратно застеленная кровать.

Я начала рыться в ящиках, выскребая оттуда все содержимое, которого было немного. Одна заколка, гребень и пара ярких лент.

На глаза навернулись слезы. Хэлен берегла эти ленты, было видно, она ни разу не вплетала их в свои волосы. Эта заколка ей тоже была дорога. Обычный белый цветок лилии на железном гребне, не драгоценность – нет, но настоящее сокровище для деревенской девушки.

Она так же, как и я, хотела жить, влюбиться и, возможно, на свою свадьбу заплести прекрасные рыжие косы с белыми атласными лентами и заколкой с прекрасным цветком.

Я посмотрела в зеркало на миленькую девушку и дала обещание, что обязательно буду счастливой ради себя и этой девушки. И эти ленты я сохраню.

– Лена, – вошел в комнату Рик, держа в руках какую-то жженую бумагу в переплете. Нескольких секунд хватило чтобы понять – это книга.

– Ты плачешь?

– Нет.

Я стерла слезы со щек и положила в карман штанов заколку с белой лилией и атласные ленты.

Лицо Рика напряглось.

– Что это?

– Не знаю, но похоже на дневник.