– Что это ты под конец года решила нас оставить? – отсчитывая денежные знаки, просто для видимости поинтересовалась Катя, молодая девочка-кассир.

– Замуж выхожу и уезжаю из города, – ляпнула я, забирая деньги у опешившей сотрудницы.

Если бы я знала тогда, что эта брошенная в знак протеста фраза будет пророческой? Ну и что бы я, собственно, сделала? Да ничего!

А пока я просто сидела на широком подоконнике за плотной шторкой, создававшей иллюзию уютного мирка. Прижавшись виском к холодному стеклу, хрустела чипсами, пила шипучий лимонад и утирала горькие слезы. За окном редкие прохожие с пакетами, а иногда и с елками, спешно расходились по домам. Улица пустела, а на часах тонкие стрелки беззаботно отсчитывали завершение дня.

Телефонная трель нарушила тишину моей комнаты, а мерцание небольшого экрана, яркой вспышкой озарило мрак моего убежища. Звонила Татьяна. Только она делала это, не обращая внимания на время, просто потому, что вот сейчас ей нужно поговорить, пожаловаться или просто чем-то поделиться.

– Привет, – стараясь не выдать своего настроения, ответила я.

– Привет! – радостно воскликнула она. Ей точно было не скучно – на заднем фоне играла музыка и слышались веселые голоса. – Ну и чем ты там занята? – бодро поинтересовалась она.

– Обозреваю мир за пределами моего окна.

– Очень веселое занятие! – хмыкнула подруга. – А на праздники, что задумала? Так и не решила ко мне приехать, или у тебя работа?

Я задумалась на миг, стоит ли портить ей хорошее настроение своими проблемами. Она борец за справедливость и непременно устроит разборку с защитой прав униженных и оскорбленных. А мне и так было понятно, что идти на баррикаду и воевать против сильных мира нет никакого , и подругу втягивать во все это я точно не хотела. Но, видимо, мое молчание слишком затянулось, и Таня заподозрила неладное.

– Та-а-ак, – выдохнула она с намеком на то, что скрыть мне не удастся.– Рассказывай, что там у тебя произошло! – настойчиво потребовала подруга, а по затихающему шуму, аккомпанировавшему ей с начала нашего разговора, я поняла, что она еще и место дислокации сменила, приготовившись внимательно меня выслушать.

– Да ничего такого, – пожала я плечами, будто она это могла видеть, – просто с работы ушла.

– Ушла сама? Или все же?.. – Проницательности ей не занимать.

– В трудовой стоит «по собственному желанию»…

– Но я так понимаю, что желания-то у тебя как раз никто и не спросил.

Мой расстроенный вздох был красноречивее всяких слов.

– Расчет выплатили в полном объеме?

– Да.

– Трудовую отдали?

– Да.

– Новое место уже нашла?

– Нет.

– Вот и славно! – оживилась Татьяна. – Собираешь вещь, документы, покупаешь билет и приезжаешь ко мне! Поняла? – Строгий командный голос не предполагал ослушания.

– Та-а-ань… – Я начала, было, возражать, хотя и оснований-то особых не было.

– Ничего не знаю! Все! Жду!

– Я подумаю, – уклончиво ответила я, продолжая чертить пальцем на стекле замысловатые узоры.

– Лизи, ну вот правда, что тебя там держит, а? Ведь нет же веского повода там оставаться? Приезжай, – уже не требовательно, а умоляюще проговорила Таня. – Хотя бы на праздники…

Меня и впрямь ничего здесь не держало. А бабка только рада будет, если я съеду. Она давно намекала мне, что мне неплохо было бы либо съехать от нее на съемную квартиру, либо уж платить ей за жилье. Но пока до таких репрессий дело не доходило, и я спокойно жила себе в небольшой комнатке, обставленной незамысловатой и только самой необходимой мебелью еще с того момента, как я здесь появилась. Даже шторы и покрывало на кровати я сменила сама, когда получила первую стипендию. Купила ткани и сшила сама, упросив преподавателя в колледже пустить меня в мастерскую, где стояли швейные машинки. С условием, что не дольше, чем на два часа, она открыла мне святая святых всех модисток – светлое помещение со швейным оборудованием, большим столом для раскройки и мощной гладильной системой.

– Договорились, – согласилась я, игнорируя зудящие где-то глубоко в подсознании страхи. – Если будут билеты, приеду.

Татьяна радостно взвизгнула, заверила меня, что даже если не будет билетов на междугородний транспорт, она изыщет возможность организовать мой приезд. Ее энтузиазм вдохновлял. Мы еще с полчаса проболтали о разных пустяках и, договорившись связаться завтра, распрощались.

Не откладывая решения в долгий ящик, я взяла планшет и вбила в поисковую систему браузера запрос на сайты онлайн-продаж железнодорожных билетов. Порталов много, а результат один: все проездные раскуплены вплоть до Рождества.

Розовая дымка надежды и какой-то внутренней решительности, окутавшая мою душу после разговора с подругой, таяла как утренний туман. Легкая горечь тонкой змейкой выползала из темных закоулков сознания, шипя и кусаясь, травила мою, встрепенувшуюся было надежду на перемены к лучшему.

Оставался вариант лететь самолетом, чего я очень не хотела. Я до колик в животе, до спазмов во всем теле, до панического страха боялась летать. Спасали только хорошие успокоительные и самое минимальное время в полете. На преодоление по воздуху расстояния от меня до Татьяны понадобится что-то около трех часов.