Два часа спустя, я несмело стучу в дверь будущего мужа, но никто и не думает мне ее открыть. Достаю телефон и набираю номер Дениса еще раз – ничего.

Пожимаю плечами и вытаскиваю из сумки запасные ключи от его квартиры. Мы договорились, что использовать их я буду только в крайних случаях. Сейчас, мне кажется, именно такой. У меня нет выхода. Либо тонуть на собственной свадьбе в длиннющем подоле своего платья, либо войти. Да и потом, уже через несколько дней я сюда перееду, в ванной уже прочно обосновалась моя оранжевая зубная щетка, а в шкафу вист халат. Так что это почти и мой дом тоже. Уверена, Денис не рассердится.

Весело мурлыкая себе под нос мелодию свадебного вальса, которая прочно засела у меня в голове уже месяц как, я поворачиваю ключ и прохожу в полумрак прихожей. Белые туфельки, скромно лежащие сбоку от дорогих мужских ботинок, тут же бросаются в глаза. Достаю из сумки скомканный пакет, и бережно укладываю туда обувку.

В квартире темно. Никого нет.

Может сделать Денису сюрприз? Дождаться его, приготовить ужин? – на секунду мелькает мысль, но я тут же от нее отмахиваюсь, вспомнив про Таньку.

Весело пожимаю плечами и выскакиваю за дверь. Надо спешить, чтобы успеть до часа пик в метро. Терпеть не могу, когда со всех сторон жмутся толстые потные мужики.

И уже вставляя ключ в замочную скважину, я краем взгляда замечаю в приоткрытую щелку двери еще одни туфли.

Черные лаконичные лодочки с красной подошвой.

Не мои.

По инерции закрываю дверь. Стою примерно с секунду и хлопаю глазами. Показалось?

Вновь открываю дверь.

Не показалось. Туфли вальяжно лежат в самом конце прихожей, прикрытые горой другой, мужской, обуви. Поэтому я и не заметила их сразу.

Смятение охватывает мысли. Откуда здесь могут быть женские туфли? К Денису заходил кто-то из подруг, и… а как она потом ушла? Босая? Бред. Часто моргаю, но туфли никуда не пропадают, снова и снова доказывая, что они никакой не мираж.

И тут до меня доносится сдавленный девичий стон. Где-то в глубине огромной квартиры явно кто-то есть.

Сердце замирает, а уже через секунду начинает биться так сильно будто я только что пробежала марафон, длиною до луны.

Я ошарашенно оглядываюсь по сторонам, спешно пытаясь сообразить, что же мне делать. Может быть Денис позволил воспользоваться своей квартирой кому-то из друзей? Да, точно! Он часто так делает! У него постоянно собираются какие-то тусовки! От сердца на миг отлегло, потому что в мысли уже начинали забираться самые дурные догадки.

С губ срывается нервный смешок. Денис не может мне изменять. Мы любим друг друга. Он стал моим первым мужчиной. Я дорога ему! В конце концов, он не сделал бы мне предложение, если бы не ценил.

Рука, вцепившаяся в дверную ручку, уже побелела в районе костяшек. Трясу головой. Соберись – приказываю я сама себе. Поезжай домой. Денис позвонит тебе, как только освободится и обязательно все объяснит.

Киваю, будто подтверждая свои собственные мысли, но тут до ушей доносится еще более громкий стон. Кажется, те кто находится в спальне, перешли к интенсивной фазе своих занятий.

Уже в следующий миг я делаю то, чего сама от себя ожидаю меньше всего. Бросаю пакет с туфлями прямо на пол и широко шагая, направляюсь прямо к источнику звуков.

Внутри все будто сжимается. Метр за метром спешно передвигаюсь по узкому темному коридору, ведущему к двери спальни.

Руки начинают предательски трястись с каждым шагом все больше и больше. К горлу подкатывает тяжелый колючий ком.

Рано плакать. И представляешь ли ты, как будешь выглядеть, когда застукаешь там кого-то из друзей Дениса с какой-нибудь красоткой в виде наездницы? Как бешеная ревнивая женушка. Твой жених явно останется не в восторге.

Плевать – решаю я в последнюю секунду и открываю дверь спальни.

– Черт! Маша! – ошарашенный голос жениха доносится до меня как будто из-под воды. Совершенно голый парень вскакивает с кровати, тряся своими причиндалами на обозрение мне и на радость девушки, внутри которой он только что был.

Не могу даже моргнуть. Легкие сперло от отсутствия воздуха. Весь организм, будто забыл, как нужно функционировать, моментально разучившись даже дышать.