Осталось два топора. Погань повалила, считать я ее не стал, какие-то не очень могучие твари, с недостатками, рук в основном не хватало, и в движениях что-то было косое, рост ниже среднего, меня ниже. С ними я справился легко, одной рукой. Слева снизу, от пояса направо вверх, и полетела челюсть или голова, от такого удара нормальному человеку трудно увернуться, а эти вообще уворачиваться не спешили, раз-два, и путь свободен. Только топорик потерял, он застрял в ребрах у полугнома, выдернуть не успел — гном скрылся.

Оставался один топорик.

И два мреца. Они показались через минуту. Самый, пожалуй, страшный из сегодняшних, прогнивший, с распухшими руками, он спешил ко мне, заплывшие бельмами глаза поблескивали желтым. Медленно как-то они торопились, упыри беззаветные, очень медленно. Я отметил, что события не развиваются, а вываливаются, выползают, как каша из опрокинутого котелка, еле-еле, наверное, это из-за темноты, очень восприятие искажает.

Второй опасности не представлял, мне показалось, что он вообще был одноногий, передвигался, опираясь на стену, подпрыгивал корпусом, брякал головой в провисшие кабели, урод, стоило заняться первым. Непривычно высоким для шахтера, два метра, с ломом, сжимаемым в громоздких кулаках, наверное, он с этим ломом и умер. Как умер, так и ходит теперь, что лом, что человек, теперь одно и то же.

Длинный кинулся издалека. Неудобный противник — у него лом, у меня топорик, попробовал подрубить колени, не получилось, ни справа, ни слева. Вообще мозг у длинного совсем не действовал, он орудовал ломом безо всякого искусства, на размах, стараясь расшибить все и вся, очень быстро я догадался, как действовать — приседать и отпрыгивать. Одно плохо, длинный не уставал, а я уже запинался и не мог приблизиться — слишком шустро он мотал железной дубиной, да и боль из ступни начала пробираться в колено, ничего, боль нормальная. Есть еще ненормальная боль, нормальная поболит и послезавтра перестанет, а ненормальная надолго ляжет, и сам ляжешь.

Ух!

Вышиб у меня топорик. То есть я сам подставился, хотел оттяпать ему руку, получилось почти наоборот. Поднять оружие уже не успел, лом прогудел у меня перед носом, ударил в холодный рельс, и по стенам запрыгало эхо, что-то запело у меня в ушах, я попытался поймать длинного за ногу, попытался уронить, но он пнул меня коленом в лицо, предпоследний зуб, последний зуб, прощай.

Карбидку в сторону своротил, а поправить я не успел. Теперь мне, чтобы видеть перед собой, приходилось поворачивать голову чуть вбок.

Успел подняться и тут же присел, лом просвистел надо мной, врезался в стену, увяз в тяжелых кабелях, длинный дернул, лом не поддался. Длинный дернул сильнее, бесполезно, лом сел крепко. И вместо того чтобы заняться мной, длинный занялся своей железкой, лом был для него гораздо важнее меня.

Я отполз на спине на метр, сорвал с пояса бутылку, почти отгрыз деснами пробку и плеснул на мреца, в белые глаза, в морду, и с ног до головы, потратил драгоценную кровь цивилизации на уничтожение никому не нужного, и тут же, не отрываясь, чирканул огнивом, и в сторону, в сторону, и не загорелось.

Чиркнул еще, упал на левую руку, на пальцы, кисть подвернулась, и я свалился на бок, свет ушел в сторону и погас. Я чиркнул огнивом еще раз, и снова не загорелось, в свете вырвавшихся искр я увидел — мастер лома оказался прямо передо мной, и лом уже летел мне в голову.

Успел перевернуться, и тут же в спину мне ударили ломом. Больно. Конечно, защита смягчила удар, если бы не она — получил бы перелом позвоночника. Но все равно мало не показалось, перед глазами лопнули нарядные радужные пузыри, меня пробрало от пяток до затылка, рот наполнился кровью…

И еще раз. Удар. По плечу.

В этот раз звездочек не получилось, получилась темнота.

Свет всегда разный, от огонька свечи до пламени солнца, ему нет конца. А тьма всегда одинакова и всегда абсолютна. Чуть-чуть не тьма — уже свет. Поэтому в темноте разбираться нельзя, в боли можно, в темноте нет, в этот раз темноты случилось слишком много.

Очнулся от того, что кто-то пытался оторвать мне палец. Безымянный, дергали, дергали, какая-то тварь хочет отожрать мне палец… И за ногу тянуло…

Огниво. Успел намотать ремешок огнива на палец, видимо, уже почти в бессознательности, ремешок был натянут, кресало застряло под рельсом, а ремешок вовсю старался срезать мясо с пальца. И уже почти срезал, я с трудом дернул кистью, и кресало освободилось, и я тут же спрятал его в чехол.

Темнота вокруг, непробиваемая. Кажется, в тоннеле, и пахнет… Ничем не пахнет, нос расквашен, в горле кровавая жижа.

Но все равно в тоннеле — голова стукалась о шпалы, затылком, тук-тук-тук, волокут, значит.