– Джозефина, – сказал отец сдержанно, – пора уже садиться за стол. Мне не терпится отведать твоей стряпни!
– Ну ничего, дорогой, – ответила женщина, – терпели весь день, пока я готовила, потерпите и еще пару минуточек.
Пару поездочек – чуть не вырвалось из нее.
– Ну ма-а-ам! – чуть ли не обиженно загорланил Генри. – Мы же все ждем.
– Ну ладно-ладно, – она второпях чмокнула малышку Стейси, глазевшую по сторонам, дернула подол платья, села за стол.
Все семейство взялось за руки, натянуло улыбки и переглянулось. Эта ночь – она была по-настоящему сказочной. Часы отстучали полночь. Я люблю вас – говорили сверкающие глаза. Люстра, висящая ровно над столом, давала возможность не скрывать эмоций. При таком освещении они видели лица семьи прекрасно – до тонюсеньких морщинок в углах губ.
Еще какое-то время этот необычный, неловкий для всех ритуал продолжался. Потом вдруг Берн оторвал ладони, облизнул губы и громко заявил:
