В следующий миг я перехватил его руку в запястье, дернул на себя, а второй вонзил Зиргул по самую рукоять ему в грудь, пронзая сердце.

— НЕ СМЕЙ ИЗОБРАЖАТЬ ЕГО! — прорычал я прямо в лицо этому существу, чем бы оно ни было. — Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИЛИ КТО, НО ЗА ТО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ!

Он попытался схватить меня другой рукой, но я уже успел отпрыгнуть и вернуть клинок. Старик же, с дырой в сердце, отступил от прутьев, упал на колени и рассмеялся словно сумасшедший, и едва ли это был смех Мириона.

— Нейт, что тут происх…

— Юл, это я… — внезапно раздался голос из соседней камеры, отчего девушка развернулась и замерла.

— Папа?..

— Помоги мне, доченька… — кто-то протянул Юл руку, и она потянулась в ответ.

— Папочка… это… это правда ты?..

Она уже почти коснулась его пальцев, но в тот же миг я оказался рядом и отсек конечность Зиргулом. Юл закричала в ужасе.

— Это не твой отец, Юл! Это обман! — крикнул я, хватая её за руку.

В камере сидел Ютатос, у которого теперь не было руки. И он улыбался, отступая во мрак камеры.

— Нейт, что происходит?

— Я не знаю, — бросил ей, и лишь с запозданием осознал вещь, которая вылетела из головы.

Дети!

Если Мирион и Ютатос фальшивки, то и дети…

Я бросился назад, в то время как счастливая Гаррона была окружена детьми. Один из них сидел у неё на шее, и я видел, как исказилась его рука. Зиргул оказался быстрее его, пронзив голову мальца, отчего его туша рухнула на землю.

— Что ты делаешь?! — закричала воительница, в ужасе смотря на убитого ребенка.

— ЭТО НЕ ДЕТИ!

Но Странники слишком медленно соображали, и другой ребенок, сидящий у Гарроны на руках, вонзил женщине руку в лицо, вырывая левый глаз. Один из тех детей, что был вне камеры, бросился на меня, словно пытаясь задержать, но у меня был и другой меч.

Я рассек клинком его надвое, а дети тем временем бросились прочь, включая того, что держал в руках вырванный глаз женщины. Гаррона схватилась за лицо, крича от боли, второй рукой вытаскивая из пространственного кольца очередную за этот рейд лечебную пилюлю.

— Что вы встали?! — рыкнул я. — Дети!

Воины словно только сейчас опомнились и бросились в погоню. Мне лишь оставалось выругаться в этой ситуации. Гимлей тем временем помог Гарроне тоже пойти.

Мы вернулись обратно в главный зал храма, и дети кучковались прямо в центре, с опаской поглядывая на людей. Воины не спешили подходить к ним, словно не зная, что делать, и дожидались появления лидера.

И вот наконец явилась и она под руку с Гимлеем. Словно только и ожидая последнего человека группы, сверху, из ведущей на поверхность кто-то спрыгнул, приземлившись аккурат рядом с «детьми».

И первое, что я испытал, увидев прибывшего, это удивление. Это была… кукла. Причем весьма старая и небрежная, не идущая ни в какое сравнение с Вечной, что объявляла избранных и приговоренных. У неё не было лица, просто гладкая поверхность с двумя дырками, в которых горели алые огоньки. Металлическая основа, но хватало вставок из полированного старого дерева.

Приземление, впрочем, едва ли было элегантным. Кукла просто упала, распластавшись на земле, но через пару ударов сердца резко поднялась. Словно невидимый кукловод дернул за нитки, заставляя ту подняться. Одновременно с этим захлопнулись и двери, отрезая нам путь к отступлению.

Получается, что это место — ловушка, и мы в неё благополучно попались.

— Ну наконец-то этот день настал, — произнесла кукла, и голос у неё был вполне человеческим. Немного искаженным, но не таким пробирающим, как голос Вечной. — Я очень рад тебя видеть, Гаррона. Ты даже не представляешь, насколько. Долгие десятилетия, и вот ты предстала передо мной.

И вот тут произошло то, чего не ждал ни я, ни тем более Гаррона. Воины в синих доспехах один за другим начали переходить на сторону этой странной куклы, занимая место подле неё, а дети слились воедино и трансформировались в жуткую здоровую тварь.

— Что? Что вы делаете?..

— Прости, — сказал Гимлей и отпустил женщину, последним направившись к кукле.

В конечном итоге на прежних местах остались лишь Гаррона, что теперь упала на одно колено, единственная наемница и мы с Юл.

— Что ты с ними сделал?! — зарычала она, пытаясь подняться, но видимо новая рана наложилась на яд, которым та была отравлена ранее.

— Я? Совершенно ничего. Разве я что-то с тобой делал, Гимлей?

— Нет, господин.

— А с тобой, Мейр?