Шрифт:
И вот теперь…
– Ты не интересуешь меня как женщина, – припечатал он, глядя на меня сверху вниз. – Какой от тебя прок, если ты не можешь родить ребенка?
– Но…
– Выметайся из моего дома!
Когда в душе столько горя, противостоять разрушающей силе извне невозможно. Вот и я не смогла даже увернуться, когда муж подхватил меня под локоть и выставил за дверь. Только когда замок щелкнул, словно отрезвела – я осталась в одних джинсах и легком свитере на морозе в чужом городе совершенно одна. Сломленная, сломанная и одинокая.
Мне некуда было идти – ни друзей, ни родственников, ни настолько хороших знакомых, чтобы просить о помощи. Но и оставаться побитой собачкой у дверей дома тоже не могла. Душевная боль гнала вперед, и я шла, не видя ничего.
Шел снег. Вокруг набирала обороты рождественская суета. Город готовился к празднику – кругом сновали люди, обвешанные подарочными пакетами, с ветвей деревьев, фонарей свисала праздничная иллюминация, а из приоткрытых дверей магазинов доносилась традиционная мелодия, обещающая чудо каждому.
Чудо… В моей жизни его не было и уже никогда не будет.
От этой мысли я зажмурилась, да так сильно, что в уголках глаз выступили слезы.
Когда я вернулась из клиники домой, надеялась, что Брюс меня поддержит – скажет утешительные, поддерживающие слова…Потому что после больницы сил хватило только на то, чтобы снять пальто и сесть на краешек дивана, зажав в руках результаты анализов, которые для нашей семьи были настоящим приговором…
Но Брюс поступил в своем духе – жестко, бескомпромиссно. Он напомнил мне, что я не имею никаких прав на его жилье, имущество, деньги…Что моего в этой квартире не было ничего, и я не справилась с единственной задачей, возложенной на меня…
Горячие слезы застили глаза от этой вселенской несправедливости, и я, ругая себя за то, что позволила ситуации выйти из-под контроля, всецело доверилась мужчине, едва не завыла во весь голос…
Яркий свет фар неожиданно ослепил, я неосознанно рванула в сторону и тут же упала – под коварным свежим снежком притаилась лужа, покрытая толстой коркой льда.
Нога проехала вперед, и через секунду я уже лежала на дороге, растянувшись под колесами автомобиля. Резкий сигнал клаксона, раздирающий барабанные перепонки, визг тормозов, шелест шин и громкий хруст снега под ними – все смешалось в неприятную какофонию.
– Ты что, дура?! – Раздалось откуда-то сверху. Я привстала на локтях, замотала головой, пытаясь прийти в чувство, провела рукой по лицу, убирая облепившие веки снежинки, утирая влагу под носом. – Совсем сдурела? Под колеса бросаешься! Жить надоело?
– Нет… я… извините…
Перестав кричать, этот человек нагнулся и подхватил меня под локоть, пребольно сжав пальцы. Легко, будто я не весила пятьдесят килограммов, а была легкой, как новорожденный котенок, поднял, поставил на ноги.
– Я не хотела, – это происшествие немного отрезвило. Мимо с громким шумом проезжали машины, прохожие с удивлением поглядывали в нашу сторону, а я стояла в свете фар перед огромным, похожим на хищника автомобилем, и пыталась оправдаться перед его владельцем. – Это случайно произошло…
Я шмыгнула носом, вспомнив, что предшествовало моему падению под колеса авто. Я – не женщина! Я бесплодна! Я одна и никому не нужна! Слезы снова закипели в глазах, грозясь пролиться ливнем, а в груди все стянулось жутким узлом.
– Ну-ну, золотко, – голос мужчины вдруг потеплел. Пальцы на моем локте разжались. Будто извиняясь за свою резкость, за то, что неосознанно причинил боль, незнакомец легко отряхнул налипший снег с моей спины. – Да ты продрогла совсем! – Он сделал то, чего я совсем не ожидала – быстро стянул с плеч темное пальто и накинул его на меня, не давая возмутиться или отстраниться. – Скорее садись в машину!
? 2 ?
Р-р-р!
– Хватит тебе прохлаждаться, пора возвращаться! – слова Грэя – моей правой руки – разносятся в машине, пока я гоню свою малышку вперед, надеясь успеть на последнюю встречу с инвесторами в этом году. – Мы все тебя ждем, без тебя не решается ни один вопрос!
Он всегда так себя вел, сколько я себя помню. Пытался манипулировать, воззвать к моей внутренней сути, чтобы зверь внутри пробудился и выпрыгнул на волю. Но у меня на этот счет совсем другие планы.
– Мне нужен этот контракт, и я его добуду, – жестко отвечаю, разглядывая дорогу впереди. С темнеющего неба уже сыпались снежинки, их становилось все больше и больше. – И только потом вернусь. Возможно.
– Ты всегда так говоришь и не возвращаешься. Оттягиваешь, но это вечно не может продолжаться. Там твой дом, и бизнес не может заменить его. Ты достаточно делаешь для того, чтобы мы не бедствовали, и компания работает, как швейцарские часы, поэтому…
– Поэтому мне нужно приехать в деревню, чтобы показать всем, что я все еще жив и не погребен под бумагами и не потоплен бизнесом, – скептично хмыкаю, перестраиваясь на другую полосу.