— И даже сейчас, так поздно?

— Да, Клемент.

— А можно посмотреть?

И почему у меня такое чувство, будто я общаюсь с ребенком, только весом в добрый центнер?

— Да ради бога.

Я включаю телевизор. Не сводя глаз с экрана, Клемент устраивается на диване. Вручаю ему пульт и инструктирую:

— Эта кнопка переключает каналы, вверх-вниз.

— И сколько их?

— Даже не знаю. Больше сотни, наверное.

— Да брось, — недоверчиво отзывается он. — Разыгрываешь меня, что ли?

— Спокойной ночи, Клемент.

— Ага, спокойной, пупсик, — небрежно бросает он, уже целиком поглощенный телевизором.

Странствующий спасатель, или душевнобольной, но все равно типичный мужик.

Закрываю дверь гостиной и карабкаюсь по лестнице в спальню. У кровати на мгновение зависаю. Все-таки я излишне подозрительна или же по-идиотски наивна? Хм, первое в имеющейся ситуации, пожалуй, предпочтительнее.

С этим я облачаюсь в пижаму, беру одеяло, подушки и бреду в ванную.

Там единственная дверь в доме с замком, и есть окошко, через которое в случае чего можно выскочить на плоскую крышу кухни.

Я складываю одеяло пополам, стелю его в ванне и бросаю подушки. Наскоро чищу зубы и забираюсь в импровизированную постель, не забыв сунуть под подушку телефон. На поверку оказывается весьма неплохо, гораздо удобнее, чем я ожидала.

Даже хор тревожных голосов в голове не мешает мне мгновенно отключиться.

Солнечные лучи перебираются через подоконник и заливают ванную.

Однако отнюдь не они причина моего внезапного пробуждения. Нет, меня разбудил оглушительный грохот по двери в ванную.

— Пупсик! Пупсик! Пусти!

Я в полнейшем замешательстве продираю глаза. Почему я в ванне? И кто барабанит в дверь?

Память постепенно возвращается, и на меня обрушивается паника.

Я выскакиваю из ванны и бросаюсь к двери. Замок заело, и на борьбу с ним уходит несколько драгоценных секунд. Наконец, я распахиваю дверь.

— Черт возьми, пупсик! — с воплем врывается Клемент.

Пожар? Или в дом ломятся Черный и Синий? Толком не проснувшись, я пытаюсь понять, что стряслось.

Клемент, в одних пурпурных трусах и черных носках, устремляется к унитазу.

— Господи! — кряхтит он, облегчаясь.

Проходят секунды, а напор не ослабевает, словно хлещет из шланга.

— Могла бы и сказать, что внизу нет толчка.

Журчание продолжается.

— Ты же не хочешь, чтобы я нассал в раковину на кухне.

Наконец, поток иссякает. Клемент встряхивает, звучно пускает газы и поворачивается ко мне.

— Извини, — скалится он, и вид у него вовсе не виноватый.

Наверное, надо радоваться, что он не прикончил меня во сне. Ой нет, он, похоже, решил убить меня газовой атакой.

— Фу, какой ужас, — бормочу я, закрывая лицо ладонью.

— А что на завтрак? — осведомляется Клемент как ни в чем не бывало.

Я лишь качаю головой и поспешно ретируюсь в спальню.

Пока я переодеваюсь, до меня доносится топот вниз по лестнице. Возвращаюсь в ванную, спускаю воду и щедро опрыскиваю помещение освежителем. Чищу зубы, затем отправляю и свои естественные потребности. И все это время ломаю голову, какой черт дернул меня пустить это чудовище в дом.

Очевидно, сказалась усталость.

Снизу доносится рев:

— Пупсик, ты идешь? Я не отказался бы от чая!

«Ну почему я, Господи? Почему?!»

Считаю до десяти и спускаюсь.

Клемент уже восседает за столом. Хвала всем святым, полностью одетый.

— Все нормально?

— Бывало и лучше.

Я включаю чайник и достаю из буфета упаковку мюсли.

— А это что?

— Это, Клемент, завтрак! — Я звучно ставлю коробку на стол.

Он подозрительно косится на нее.

— Хм, я бы предпочел сэндвич с беконом, если ты не возражаешь.

— Нет у меня никакого бекона…

Смартфон пищит эсэмэской.

— Что за звук? — интересуется Клемент.

— Мой телефон.

Я достаю его из кармана и вздыхаю с облегчением: очередное уведомление от банка.

— Ты же вроде сказала, что эта штука — фотоаппарат? Видимо, пытается сострить. Но вид у него озадаченный.

— У вас нет смартфона?

— Чего-чего?

— Боже мой, Клемент! Вы из леса, что ли, вышли?