— А Сара как узнала?

— Когда это случилось, она еще была в монастыре, — объяснила Рэйчел. — Падре, тот самый Генри Смолли, приезжал туда, хотел сказать Молли сам, но она уже уехала домой.

— Все эти годы, — тихо проговорила Роуз, — все эти годы письмо лежало там, а я даже не знала. — Снова какое-то время стояла тишина, а затем Роуз спросила: — Ты знаешь что-нибудь еще, кроме того, что написано в этом письме?

— Пожалуй, да, — сказала Рэйчел и начала рассказывать бабушке историю Молли и Тома, собранную по кусочкам из дневника и писем.

Пока Рэйчел рассказывала, их нетронутый кофе успел остыть, а когда она закончила, у них обеих на щеках блестели слезы. Рэйчел прочитала бабушке последнее письмо Тома, потом письмо от Сары, и их обеих потрясло то, сколько боли было в этих строчках. Роуз взяла фотографию отца и долго всматривалась в нее, словно хотела запомнить навсегда. Он глядел на нее сквозь восемьдесят с лишним лет, в уголках его глаз пряталась легкая улыбка, а фуражка залихватски сидела на коротко остриженной темноволосой голове.

— У тебя его глаза, бабушка, — тихо сказала Рэйчел.

— Да? — Роуз грустно улыбнулась. — А мне всегда говорили, что я похожа на мать.

— Наверное, но и от него что-то есть.

Рэйчел протянула Роуз потускневший браслет, и та поднесла его к свету.

— Нужно почистить, — сказала Рэйчел, — и тогда ты сможешь его носить.

— Нет, я не буду, — сказала Роуз, возвращая ей браслет. — Я хочу, чтобы он был у тебя.

— Ты уверена? — спросила Рэйчел и приложила браслет к щеке. — Я очень рада, бабушка, спасибо.

Они еще немного поговорили о письмах и дневнике, а затем Рэйчел сказала:

— Может быть, ты не хочешь ехать обедать, бабушка? Знаешь, мне совсем не трудно позвонить Нику и все отменить.

— Нет, не надо, — ответила Роуз. — Мне хочется поехать. Не хочу сидеть здесь со своими тоскливыми мыслями. А он знает обо всем этом?

Рэйчел кивнула.

— Я позвонила ему вчера вечером, когда прочитала письма. Мне нужно было с кем-то поговорить. Ты не против?

Роуз покачала головой.

— Нет, не против, — сказала она и добавила со слабой улыбкой: — Я рада, что ты наконец нашла того, с кем хочется поговорить.

Рэйчел почувствовала, что краснеет, и сказала:

— Это не то, бабушка.

— Не то? — с невинным видом переспросила бабушка. — Значит, ошиблась.

— Ты будешь об этом писать? — спросила бабушка через минуту. — В своей статье об Эшгроуве. Ты же теперь знаешь, что одно из деревьев имеет к тебе самое прямое отношение.

Эта мысль уже приходила Рэйчел в голову, но она отложила ее до тех пор, пока сама не свыкнется с тем, что узнала. Девятое дерево принадлежит бабушке, и у них есть документальные доказательства, подтверждающие это. У них будет право голоса в вопросе, вырубать или не вырубать Эшгроув.

— Не знаю, — честно сказала Рэйчел. — История потрясающая, но ты, может быть, не захочешь, чтобы из нее делали сенсацию на злобу дня. Да и я тоже не знаю, хочу ли этого, даже если это поможет кампании по спасению Эшгроува.

— Не обязательно решать прямо сейчас, — сказала Роуз. — У нас еще есть время подумать.

В это утро дела у Ника Поттера складывались как нельзя лучше, и он ехал за Рэйчел и ее бабушкой в радостном предвкушении. Рэйчел представила их друг другу в квартире Роуз, и они друг другу сразу понравились. Рэйчел вскоре заметила, что улыбается во весь рот, глядя на них обоих.

Когда они заталкивали бабушкину коляску в багажник, Ник тихонько спросил Рэйчел:

— Как все прошло? Она была очень шокирована?

— Она молодчина, — сказала Рэйчел. — Держалась замечательно. Правда, потрясение еще может дать себя знать позже, но сегодня можно не бояться поднимать эту тему при ней: она знает, что ты знаешь, и не возражает.

Ник улыбнулся и сказал:

— Вот и хорошо, потому что у меня есть отличные новости. За обедом расскажу.

Когда они уютно устроились в баре «Король Артур» и заказали еду, Рэйчел повернулась к Нику и спросила:

— Так что за новости?

— Сегодня утром у меня было очень много дел, — сказал Ник. — Вчера я услышал от своего адвоката, что мы оформили договор на дом, который я хотел купить в Чарлтон Амброуз.

— Ник, это замечательно! — воскликнула Рэйчел. — И что за дом?

Ник, не отвечая, продолжал:

— И я поехал к Майку Брэдли в «Бригсток Джонс».

— К Майку Брэдли? Зачем?

— Хотел сделать ему одно предложение.

— Что за предложение? — спросила Рэйчел. — И разве его офис сейчас не закрыт?