— Хорошо, милая. Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я и закончила разговор.

Я протянула телефон Уоррену.

— Ты можешь это сделать?

Он поднял бровь.

— Поговорить с твоей матерью?

Я прошла в гостиную, села и положила ноги на кофейный столик.

— Призывать людей, — уточнила я.

Уоррен сел рядом.

— Призывать людей? — спросил он.

Я поджала под себя ноги и поставила бутылку с водой на пол.

— Кажется, я могу призывать людей и заставлять их появиться.

— Как, например, сейчас со звонком твоей мамы?

Я кивнула.

— Думаешь, это из-за тебя? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Это происходило достаточно часто, и я утвердилась в мысли, что сама тому причина. Например, у меня был долгий разговор о тебе с тем детективом, и, вернувшись домой, я обнаруживаю тебя.

— Я почти уверен, что пришел сам, — сказал он.

— Ты сам увидишь, если пробудешь рядом со мной достаточно долго, — бросила я ему.

Он протянул руку в мою сторону и постучал по подушке сиденья между нами.

— Дело не в том, что я тебе не верю. Я верю. — Он сделал глубокий вдох. — Ты заставляешь людей появляться, а я заставляю людей исчезать.

Я полностью к нему повернулась.

— Ты что?

Он пожал плечами.

— Я не знаю как.

— «Пуф» и исчез? — На ум пришли мысли о фокуснике в цилиндре с кроликом и облаком дыма.

Уоррен покачал головой.

— Нет. Например, если бы я действительно захотел, чтобы твой приятель Макнамара исчез, я мог бы это сделать так, не сказав ни слова.

Я не сомневалась в нем, но была заинтригована тем, что он имел в виду. Я потерла лоб.

— Это все немного безумно.

Он согласно кивнул.

Я посмотрела на него.

— Кто-нибудь еще знает о твоих способностях?

Он облокотился на спинку.

— Больше нет. Ну, до сегодняшнего вечера. Я однажды рассказал это девушке, но она давным-давно умерла.

— Мне жаль, — ответила я. — Знаешь, я не думаю, что когда-либо знала кого-то, кто умер.

— Серьезно? — спросил он удивленно.

Я подумала об этом и покачала головой.

— Не лично.

Уоррен замолчал на мгновение, казалось бы, погрузившись в воспоминания.

— Похоже, у нас с тобой гораздо больше различий, чем сходств, — наконец он сказал.

— Ты понимаешь, хороший человек или плохой, просто посмотрев на него?

— Ага, — сказал он. — Это одна из причин, по которой я в тебе заинтересовался. Также я не мог сказать жива ты или мертва. Я все ждал, что в новостях объявят о твоей смерти, но этого не произошло. Поэтому проверил сам. Никогда не видел никого, похожего на меня.

— Я тоже! — сказала я. — Именно это я сказала о тебе детективу. Конечно, он посмотрел на меня как на сумасшедшую, и я почти уверена, что он посчитал тебя зомби или кем-то похожим, но…

Он наклонился ко мне и понизил голос.

— Могу я сказать тебе что-то еще?

— Конечно.

Он раздумывал секунду.

— Обещаешь, что не испугаешься этого?

Я улыбнулась.

— Обычно это моя реплика.

Уоррен улыбнулся, но улыбка быстро исчезла.

— Когда я сказал «я заставлю людей исчезать», имел в виду… я могу убивать людей.

— Убивать людей? — Я моргнула и попыталась приглушить панику в голосе насколько могла.

Он кивнул.

Я откинула голову назад.

— Как?

Я повернул ладони вверх и положил их на колени.

— Просто взглянув на них.

Внезапно, я поняла, что, возможно, Натан был прав. Возможно, это плохая идея. Мои глаза бесцельно блуждали по комнате и остановились на красивом, но не используемом камине в углу. Свадебная фотография моих родителей стояла на каминной полке. На мгновение задумалась, увижу ли я когда-нибудь их снова. В моем мозгу пронеслись тысячи разных страхов.

— Прости. Я тебя напугал. — Уоррен подался вперед и положил руку мне на ногу.

Внезапно по мне разлилось успокаивающее тепло. Глаза закрылись, бешено колотящееся сердце начало успокаиваться и, не раздумывая, я сжала его пальцы. молча сидела, пока дыхание не пришло в норму.

— Да, — призналась я. — Но сейчас все в порядке.

Я не знала, что происходило с нами всякий раз, когда мы соприкасались, но это было притягательно. Этот мужчина только что признался, что мог бы оборвать мою жизнь, если бы захотел, и все равно ощущение, охватившее меня, было настолько восхитительным, что не хотелось его отпускать.