– Который час? – спросила я, с удивлением обнаружив, что уже начало смеркаться. Это сколько же времени мы провели у Этрая?

– Около шести. Но осенью темнеет рано. Сейчас мы пойдем тайным путем, через подвалы. Смотри под ноги и придерживай подол. И, кстати, там полно крыс, не пугайся.

– Вот спасибо-то, – буркнула я. – А через подвалы обязательно?

– Выйти за ворота можно с шести утра до шести вечера. И войти тоже. Всех, кто выходит, записывают. И потом проверяют, вернулись ли. Ночь, проведенная за пределами эстрии без письменного разрешения декана факультета, – грубое нарушение правил.

– Понятно.

Было в этом маленьком запретном приключении что-то такое азартное, залихватское. Будоражило – даже сквозь мое ледяное равнодушие. Не в эротическом плане, разумеется, скорее, адреналин щекотал нервы.

Как только Этрай сказал, что через месяц я смогу вернуться домой, одной проблемой стало меньше. Со второй все было по-прежнему мутно. Слабость и головокружение прошли почти полностью, насчет остального ничего не изменилось. Все так же лед внутри и полное отсутствие интереса к противоположному полу. Поэтому я уже почти не сомневалась: само не рассосется. И надеялась на Мумиса: вдруг и правда согласится выяснить, что со мной и можно ли с этим что-нибудь сделать. Но если бы вдруг сработал способ Элиана, я бы не огорчилась.

– Скажи, а кто такой Мумис? – спросила я, когда мы вошли через низенькую дверь в темный узкий коридор, уровень которого ощутимо понижался.

– Когда-то он был ректором эстрии и преподавал магию тонких энергий. После темной это самый сложный раздел лунной магии. Дай руку, Лана. И не лезь вперед меня, иди чуть сзади.

Похоже, Элиан видел в темноте, как кошка. Крепко сжимая мои пальцы, он шел, опережая меня на полшага, так уверенно, будто коридор освещали лампы дневного света.

– А почему темная самая сложная?

– Потому что боевая. В нее входит все необходимое из остальных разделов.

– Поэтому вы на привилегированном положении?

– Можно и так сказать, – усмехнулся Элиан.

В этот момент что-то мерзко мягкое попало под ногу и с писком порскнуло из-под нее. Я вскрикнула, оступилась, и он подхватил меня за талию, на мгновение прижав к себе. Хотела бы я при этом хоть что-нибудь почувствовать. Но… увы. Может, таинственный шмуг поможет? Ну а вдруг?

Минут через пятнадцать начался подъем, и вскоре мы оказались у отвесной деревянной лестницы. Элиан поднялся первым, сдвинул тяжелую крышку и выбрался наружу, после чего, цепляясь за его руку, вылезла я. Пройдя немного по глубокому оврагу, мы вышли на дорогу, которая привела к деревне, чем-то похожей на средневековые деревни в кино, а чем-то нет.

Элиан уверенно направился к одному из домов, ничем не отличающемуся от других, и постучал каким-то сложным условным кодом. Дверь открылась, мы зашли в полутемную пустую комнату. За второй дверью обнаружилось что-то вроде небольшой таверны с низким закопченным потолком, деревянными столами и лавками. Народ сидел за столами плотно, среди мужчин я заметила нескольких женщин, а еще опознала по коричневым курткам троих студентов из Лагредо. Двое парней в кожаных фартуках разносили большие оловянные кружки.

С трудом отыскав свободные места, мы сели за стол в дальнем углу, и кружки тут же оказались перед нами. Шмуг крепостью, вкусом и запахом напоминал очень слабое пиво, впрочем, довольно неплохое. Переговорив с одним из парней-разливал, Элиан вздохнул сокрушенно:

– Насчет покрепче сегодня нам не повезло. Запас кончился, а новый еще не подвезли.

– А что, крепкие напитки в Цейре запрещены? – удивилась я.

– Нет. Но чтобы торговать ими, даже шмугом, нужно специальное разрешение, а оно стоит дорого. Поэтому если вдруг приходят с проверкой из надзорного ведомства, все говорят, что пришли к хозяину дома на дружескую вечеринку. Варить шмуг для личного пользования можно.

Как бы там ни было, язык мне это пойло развязало. Я болтала с Элианом обо всем, что приходило в голову, и чувствовала себя с ним на удивление свободно. И его жадные взгляды уже не раздражали. Даже пробегали крамольные мысли, что в иной ситуации он вполне мог бы мне понравиться.

– А откуда ты знаешь все эти тайные ходы под замком? – спросила я под очередную кружку.

– От отца. Он тоже здесь учился. На одном курсе с Глаем.

– Вот как! Кстати, мне показалось, что он вас с Марисом люто ненавидит.

– Ты не ошиблась, – рассмеялся Элиан. – Еще как ненавидит. Они с отцом были соперниками. Не знаю, как насчет девушек, но в учебе – точно. И отец во всем опережал на полшага. Именно его должны были оставить на дополнительный курс. Но он отказался, потому что хотел заниматься практической магией, а не преподавать. И тогда оставили Глая. Но он все равно затаил злобу, хотя прошло уже почти тридцать лет. И переносит ее на нас. Проклятье! Накликал, – вдруг прошипел он и резко нырнул под стол, рывком стащив туда же и меня. – Не высовывайся! Он здесь. Глай. Только что зашел.