После откровенного разговора о расставании мы с Ромой поговорили еще раз. Нет, мы не обсуждали наши чувства, мы обсуждали наше имущество. Оно у нас вроде как совместно нажитое, так что по закону должно делиться пополам. Но мы решили договориться иначе: на кого что оформлено, то тому и остается.

В кино истории большой любви заканчиваются трагедией вселенского масштаба, а в жизни — дележкой денег и имущества.

Как такового общего бюджета у нас не было. Рома платил ипотеку и коммуналку. Продукты покупал тот, кто ходил в магазин. Если шли вместе, то чаще платил Рома, но иногда могла я. Моя зарплата приходила мне на карточку, зарплата Ромы — ему на карточку. Он не спрашивал, на что я трачу свою зарплату, я не спрашивала, на что он тратит свою. Каких-то крупных совместных покупок помимо квартиры у нас не было. Но 90 % денег в квартиру вложил Рома, моих там только 10 %, а то и меньше. На первоначальный взнос дали средства родители Ромы, мои по понятным причинам не дали ни рубля.

В общем, я отказалась от претензий на квартиру, а Рома сказал, что я ничего не должна ему за машину. Он помог мне ее купить. Мне не хватало половины суммы, я собиралась брать автокредит, а муж сказал, что даст мне недостающую часть.

Родители не комментируют наш с Ромой развод, но в их глазах так и читается: «МЫ ЖЕ ГОВОРИЛИ». В какой-то момент я даже начинаю жалеть, что переехала к ним, а не сняла квартиру. Так было бы проще.

Отыскав где-то в чемоданах куртку с шапкой, собираюсь на встречу с Мариной, сестрой Паши. Мне отчаянно требуется проветриться после того, как я вывезла из квартиры Ромы все свои вещи и отдала ему ключи. Это была еще одна тяжелая сцена для нас обоих. Мы понимали, что скорее всего видимся последний раз в жизни. В загс за свидетельством о разводе пойдём по отдельности.

Я не спрашивала у Ромы, встречается ли он с Ренатой. В квартире ее следов не было. Может, Рома оставался у нее, а может, нет. Не знаю. Да и неинтересно, если честно. Пусть живет как хочет. Мы теперь оба свободные люди.

За три недели после командировки Пашу я увидела от силы три раза, и то — на общих совещаниях. В наших отношениях все без изменений: он босс, я подчиненная. Обращаемся друг к другу только по рабочим вопросам. Вот только с каждым днем Паша заполняет мои мысли все больше и больше. И не как начальник. Я томлюсь в сладостных воспоминаниях о нашей юности, пересматриваю совместные фотографии в старом телефоне, а на совещаниях любуюсь им с тихой грустью. Потом ухожу в свой кабинет и долго не могу прийти в себя, вспоминая голос бывшего жениха.

Паша не замечает меня. Я сравнялась для него со всеми остальными. Раньше он и то чаще ко мне обращался, чаще звонил по рабочему телефону. А сейчас ничего. Если я сама не инициирую разговор через его секретаршу, то Паша мне не позвонит. Я сняла обручальное кольцо, а Севастьянов это даже не заметил, потому что на совещаниях попросту не смотрит на меня.

Хотя на что я рассчитываю? На его прощение? Какой бред. Умом понимаю, что этому не бывать, но глупое сердце все равно надеется.

Так что к встрече с Мариной у меня еще и корыстный интерес. Хочу побольше узнать про Пашу. В частности, про его отношения с Анжелой. Помню, как на свадьбе Марина говорила, что Паша часто меняет девушек, и Анжела — лишь одна из них. Хочу в этом убедиться.

Когда я переступаю порог любимого кафе Марины в центре Москвы, она уже здесь. Завидев меня, машет рукой.

— Привет-привет! — радостно подскакивает со стула, когда я подхожу к столику у огромного панорамного окна.

Мы обнимаемся и целуем друг друга в щеки.

— Ты такая загорелая, — отвешиваю комплимент. — Как медовый месяц? Как отдохнули?

Я сажусь запретив Марины и жестом подзываю официанта, чтобы сделать заказ. Раньше мы с Мариной часто ходили в это кафе завтракать или ужинать, меню за столько лет не изменилось. Я заказываю свой любимый салат, крем-суп и кофе.

Пока мне готовят заказ, Марина пускается в красочные описания отдыха на Мальдивах. У них с мужем было бунгало на воде, которое позволяло загорать и купаться отдельно от других постояльцев острова. А в один из дней молодожёны устроили свадебную церемонию на закате.

— На Мальдивах очень классно, но немного скучно. Остров был небольшой, мы обходили его по кругу за пятнадцать минут. На второй неделе отдыха брали экскурсии на яхте. Нас возили плавать с масками к коралловому рифу. А как твои дела, Арина?

Вопрос про мои дела застаёт меня немного врасплох. Сходу даже не нахожусь, что ответить. Да и как мои дела, не знаю я сама. Не могу сказать, что в моей жизни сейчас все прекрасно, но и глубоко несчастной из-за развода с Ромой тоже себя не чувствую.

— Да так, — неопределённо веду плечами. — В целом, нормально. Только с мужем развожусь.

У Марины выпадает вилка из рук. Она быстро прожевывает еду и, вытаращив глаза, интересуется:

— Разводишься? Почему?

Я не уверена, что сестра Паши — это тот человек, с которым следует делиться подробностями отношений с Ромой. Все-таки хоть Марина и сказала на свадьбе, что больше не держит на меня обиду за расставание с Пашей, а все же они родные брат и сестра. И очень дружны между собой.

— Долгая история. В какой-то момент наши отношения зашли в тупик. Развод оказался единственным выходом. Так иногда бывает в жизни, — силюсь улыбнуться.

— До свадьбы наши с Женей отношения тоже пару раз заходили в тупик, но нам удалось справиться.

— Хорошо, что у вас получилось. У нас с Ромой не получилось.

— И как ты сейчас? Ты в порядке?

— Да, я в полном порядке, — спешу заверить. — На самом деле не всегда развод заканчивается великой драмой. Мы нормально расстались. Вчера я увезла из его квартиры последние вещи.