— Это пока. Он еще в шоке и не осознал. До мужчин вообще очень медленно доходит.

— Я не хочу, чтобы Паша был со мной только из-за ребенка. Ничего хорошего из этого не выйдет. Будет лучше, если мы просто сохраним нормальные отношения.

— Арин, Паша после тебя ни с кем не завязал серьезных отношений. Очевидно же, что он любит тебя до сих пор.

В горле пересыхает. Марина так уверенно об этом говорит. Как будто точно знает.

— Паша не хочет со мной быть, — повторяю. — Он сам сказал мне это.

— Ему нужно немного времени. Ты слишком стремительно вернулась в его жизнь, а тут еще и шокирующая новость о беременности. Паша просто оказался не готов к таким переменам. Он же не робот и не железный, а обычный человек, который имеет право на сомнения и ошибки. Ну и не надо забывать, ты сильно его ранила. Не только женщинам может быть больно от предательства. Мужчинам тоже.

Это нормально, что Марина защищает брата. Да я и сама все понимаю и спорить не собираюсь. Она все верно говорит.

— Я прекрасно осознаю, как плохо поступила с Пашей, поэтому ни на что не рассчитываю. Пускай общается с ребенком, этого достаточно.

Марина уезжает через час, и я наконец-то выдыхаю. Если честно, устала от череды гостей и суеты. Все время клонит в сон. Поудобнее устраиваюсь на постели и закрываю глаза, как в дверь раздается тихий стук.

— Войдите.

Это Паша. От неожиданности подскакиваю на кровати.

— Лежи-лежи, — останавливает меня жестом. — Я просто навестить тебя.

Я не ожидала увидеть сегодня Пашу. Да и не только сегодня. Мне казалось, он приедет, только когда родится ребенок. Зачем ему меня навещать? Врачи и так передадут Паше новости о моем состоянии.

Сажусь на постели. Паша опускается на стул рядом.

— Как дела? Как чувствуешь себя?

— Нормально.

— Тебе всего хватает? Может, что-то требуется?

— Всего хватает.

Паша немного изменился со вчерашнего дня. Выглядит добрее и мягче, что ли. Впрочем, может мне только кажется.

— Врач сказал, у тебя низкий гемоглобин.

— Он у меня всю жизнь низкий, я уже не обращаю на это внимание. Буду пить железо.

— Но это может плохо отразиться на ребёнке?

— Не знаю. У меня всегда был низкий гемоглобин, с детства.

— И ты ничего с этим не делаешь?

— Периодически пью железо.

Паша хмурится.

— Здесь хорошие врачи, мне будут давать все необходимые витамины. Не стоит из-за этого переживать.

Замолкаем. Нам особо не о чем говорить, да и тяжело обоим. Мне хочется от Паши тепла и ласки, хочется, чтобы обнял, а он не может мне это дать. Умом понимаю, что глупо желать от него подобного, но сердцу не прикажешь. Оно больно сжимается рядом с Пашей.

— Арин, я хочу, чтобы ты знала: хоть это произошло неожиданно и незапланированно, но я рад ребенку.

— Я тоже рада, — бубню себе под нос, глядя в пол.

Почему-то тяжело поднять на Пашу глаза. Может, потому что он неотрывно на меня глядит с момента, как вошёл в палату. Страшно встретиться с ним взглядами.

— Можно потрогать твой живот?

А вот теперь я поднимаю на Пашу лицо. От неожиданности.

— Ээээ, — теряюсь от такой просьбы. — Да, конечно.

Паша аккуратно кладёт ладонь на мой живот и разводит губы в тёплой улыбке. А я же перестаю дышать. Тепло его ладони проникает в меня через футболку, греет изнутри. Облизываю пересохшие губы, слегка подрагиваю от такой близости Паши.

Он продолжает тепло улыбаться, думая о чем-то своем. А я вдруг понимаю, что с момента нашей встречи почти не видела Пашу улыбающимся. Да еще так тепло. Как раньше, много лет назад.

— Когда он будет толкаться? — спрашивает.

— Еще не скоро. Месяца через четыре.

— А когда мы узнаем: мальчик или девочка?

— Примерно тогда же или даже позже.

— А ты бы кого хотела?

Зачем он все это спрашивает? Ему правда интересно?

— Девочку, — набираюсь смелости и задаю тот же вопрос: — А ты?

Задумывается.

— Наверное, больше сына. А вообще, не важно. Главное, чтобы ребенок здоровым был.

— Да, это самое главное.

Паша убирает руку от живота, и мне сразу так холодно становится, что съеживаюсь.

— Я приеду к тебе завтра после работы.

Зачем? Разве тебе не все равно, что тут со мной?

Нет, не все равно. По глазам вижу, что не все равно. Из них ушло равнодушие, которое я наблюдала каждый день с момента нашей встречи. Хотя еще вчера оно было. Еще вчера Паша, как обычно, был холоден, чёрств и даже груб. А сегодня появилась тень доброты. Маленькое воспоминание о Паше из далекого прошлого.