Вполне вероятно, что в Академии драконов довольно-таки скоро произойдут события, требующие от Ники холодной головы и принятия верных молниеносных решений. Нике нужно было быть начеку – демоны не привыкли к тому, что их прямым текстом посылают в *ад. О да. Особенно, если это делает до безобразия самоуверенная земная девушка.

Ника старалась не думать о своем отказе. Она прекрасно понимала, что от нее ждали спасения жизни, но на одной чаше весов было спасение хоть и привлекательного, но хамоватого демона, а на второй – спокойствие целой Академии драконов. Так что сделанный выбор казался Нике вполне оправданным.

Расстроенной Нике оставалось только одно – постараться забыть о сегодняшней встрече. Она ведь не может быть хорошей для всех. Это же попросту невозможно! В жизни нельзя осчастливить каждого – всегда нужно делать выбор в чью-либо пользу. И свой выбор ректорша сегодня сделала. Нужно было выдохнуть. Выдохнуть и быстренько влиться в учебный процесс, пока еще ничего здесь не взорвано.

Окончательно успокоившись, Ника попыталась как-то выйти из той ситуации, в которую сама себя и загнала минуту назад. Конечно, она должна была рассказать первокурсникам, что им делать, для чего и как, но эти лоботрясы так уже ее измучили, что Ника решила помучить их.

Вот только выбрала Ника для своей «мести», если начистоту, не совсем безопасное время и способ.

– Ну что вы, мисс Оливия, я не забыла. Ответ вы получите после окончания пары... Если, конечно, не накосячите. Снова! – несмотря на то, что Ника держалась уверено, ей отчаянно хотелось материться – ее практически обвинили в некомпетентности. И кто это сделал?

«Как она смеет?! Эта желторотая первокурсница. Выскочка. Мелочь в экстремально-короткой юбке!» – гневалась Ника, но виду не подавала.

Ректор была уверена в том, что она бы точно себе такого не позволила... Ну-у… Это так считала она.

Но мы-то помним, как прошел первый день Ники в Академии искусств. Как и не забыли о том, какие первые слова услышал от нее бедный Макс.

– Разве так можно? – удивленно захлопал длиннющими, как у девочки, ресницами сосед Оливии. На что Оливия больно двинула его локтем в бок. – Ай! Чего дерешься? – недоумевал обиженный парень.

– Чш, – похоже, девчушка уже была не рада, что завела этот разговор. Она ведь слышала о том, какой требовательной может быть Ника Илларионовна. Так что портить с нею отношения Оливии как-то не особо хотелось. – Мы разберемся.

– Вы уж постарайтесь... – Ника посмотрела в глаза каждому студенту, после чего продолжила. – Всем известно, что вы преуспели в приготовлении взрывоопасного зелья, – и это притом, что такого зелья в учебной программе не было. Хе-хе… Ника сама была в шоке. – А теперь докажите мне, что способны сделать еще одно.

– А можете хотя бы тонко намекнуть? – снова активизировался двинутый в бок. Ника вопросительно на него посмотрела. – Пожалуйста... Подскажите нам, с чем мы будем сегодня иметь дело. Для вашей же безопасности, – это прозвучало, словно угроза. – Или расскажите, что точно мы не должны делать.

– Рассказать?.. – ректор строго посмотрела на студента. – Ну хорошо, – неожиданно подобрела Ника. – Я могу сказать, что на этой паре мы точно не проходим яды, – хех, Нике не особо хотелось сегодня умирать. Она и так недавно это делала.

– А как называется это зелье? – решила еще раз попытать счастья Оливия. – У него же есть название?

– Есть! – тут же среагировала Ника на слова «желторотой выскочки». – Но больше я ничего не скажу.

– У-у-у! – прокатилось по аудитории. – Нечестно... У нас так ничего не получится... Зачем так делать? – доносилось со всех сторон.

– Возможно, если вы не будете знать, что должно выйти в конечном итоге, то не сможете испортить зелье. А то мне в последнее время кажется, что вы делаете это специально... – о, на самом деле Ника так не считала... Она понимала, что никто из новеньких не желает напакостить. Дело было в другом.

Но не называть же ребятишкам настоящую причину их неудач. Так у них точно ничего не получится, ведь Ника пока не видела ни одного нормального человека, у которого выходило что-то годное после того, как его публично называли «безнадежным рукопопом».

– За дело, болтуны! Я в вас верю... – а зря.

Ника видела, как Оливия покраснела и склонилась над колбочками. На мгновение Нике даже стало стыдно за то, что она, возможно, перегнула палку – в последнее время нервы были ни к черту. Если бы студенты сегодня готовили что-то по-настоящему сложное, в Ники Илларионовны мог случиться приступ паники, но поскольку это было обычное зелье от болей в животе, она заметно расслабилась.