— Пошевеливайся, ты, сука!

Он был слишком силен, чтобы начать сопротивляться, ее буквально волоком протащили к двери. Парадная была заперта, но он приоткрыл ее не более чем на дюйм, и крикнул кому-то снаружи:

— О'кей.

— Да, — ответил неизвестный, — поехали…

Они собирались ее увезти!

Должен же кто-нибудь быть в Мьюсе, человек, который ей поможет. Если она поднимет крик, ее услышат. Она была готова закричать изо всей силы, как только распахнется дверь, но тут она обо что-то запнулась и чуть было не упала.

Это был детектив Хэппл. Он неподвижно лежал на полу, его голова и лицо были залиты кровью.

— Только попробуй пикнуть и мы разделаем тебя получше его! — прошипел голос над ее ухом и ее потащили вперед… Она перешагнула через Хэппла, почти уверенная, что он убит.

Теперь она утратила всякую надежду. Дверь широко распахнулась, солнечный свет ударил ей в глаза.

И тут человек вытащил носовой платок, свернул его в комок и ловко запихал ей в рот. Она не могла ни закричать, ни застонать, пока они тащили ее вниз по лестнице и сажали в маленькую черную машину «Остин-Изо», которая стояла снаружи. Розмари была уверена, что это та самая машина, которая чуть было не задавила Чарльза… Задняя дверца была открыта, подле нее стоял еще один человек, меньшего роста с бледной физиономией.

Ее затолкали в самый угол. Незнакомец сел рядом. Дверца захлопнулась.

Второй сел за руль.

Розмари пыталась заговорить, старалась вытолкать кляп изо рта, но он намок и разбух и ей было с ним не справиться. Потом она почувствовала болезненный укол в предплечье. В одно мгновение пришла мысль о шприце. Она пыталась сопротивляться, но сосед придавил ее к сиденью. Постепенно она перестала бороться, только забилась дальше в самый угол. Она видела прохожих, понимала, что если закричит, или хотя бы подаст руками им знак, ей помогут, но она была не в силах что-либо предпринять.

Вскоре ей уже больше ничего не хотелось делать. На нее нашла странная апатия. Исчезла боль во рту, носу, горле. Больше не ныла рука, которую так сильно сдавил бандит. По всему телу разлилась лень, нежелание двигаться. Это было не просто оцепенение, а чувство полнейшего покоя. Она забыла, что с ней случилось, куда-то девался страх. С ней творилось что-то потрясающее, как будто она попала из обычного мира в сказочный. Ничего подобного она раньше не испытывала. Пропали мысли, оставалось только ощущение довольства, почти экстаза. Она сознавала, как ровно едет машина, но одновременно не замечала ни улиц, по которым они проезжали, ни примерного направления.

Она закрыла глаза и погрузилась в мир грез…

Рядом с нею был все время какой-то человек. Было время, что он ее пугал, но теперь казался частицей этого огромного удивительного мира.

Ее провели в спальню.

Она легла, почувствовала, что он расстегивает ей пояс и снимает туфли. В комнате было тепло, красиво, приятно. Она знала, что она одна и хочет быть одна со своими грезами, которые казались ей настоящим откровением.

Когда она проснулась, у нее саднило в горле и носу, слезились глаза. Вместо неповторимой радости — страшное угнетение, похожее на то, что бывало в самые тяжелые дни их размолвки с Чарльзом, когда она получала очередное письмо или слышала телефонный разговор.

Она мечтала, чтобы к ней вернулось прежнее дремотное состояние.

Постепенно ее нетерпение сменилось раздражением, затем страхом. Сейчас она реагировала совершенно нормально. Разумеется, ей впрыснули героин или нечто подобное. Она в этом была уверена, потому что, когда муж подготавливал отчет государственной комиссии по опасным наркотическим препаратам, она тоже познакомилась с этим вопросом, и…

Может быть, в этом все и дело? Не грозит ли Чарльзу опасность именно потому, что он участвовал в составлении данного отчета?

Подобные размышления и мысли о собственной судьбе привели ее в ужас. А также ее полнейшая беспомощность.

Она поднялась с постели в состоянии слишком близком к паническому, ее прекрасные грезы обернулись вечными кошмарами.

Она бросилась к окну, но стекла оказались матовыми, так что сквозь них ничего не было видно.

Тогда она стала искать задвижку, чтобы раскрыть окно, оно не открывалось.

— Печальная правда заключается в том, что мы ни на шаг не приблизились к обнаружению вашей супруги, мне приходится в этом сознаться, — говорил Роджер Вест Джексону, — и я ужасно переживаю за нее.

Он замолчал, давая возможность стряпчему заговорить, но тот только смотрел на него лихорадочно горящими глазами. Было шесть часов того же вечера. Они сидели в кабинете Роджера в Ярде.

— Нам известно, что ее увезли в черном «Остин-Изо», но мы не знаем номера машины, который помог бы ее обнаружить. Известно, что машина завернула на Гросвенорский сквер, но дальнейший ее путь проследить не удалось. «Изо» одна из популярнейших марок машин, причем как раз «Изо» черного цвета.