Шрифт:
На последнем слове мужчина накрыл мои губы поцелуем. Смел сомнения, отравляющие медленно и безвозвратно. Вихрем ворвался в душу, превращая былую неуверенность в маленький клубочек. Меньше и меньше – и вот он размером с горошину.
Я ему небезразлична. В этом убеждали его губы, руки, тело, хриплый голос и бешено стучащее сердце.
Так и не успела рассказать ему о самом главном, о тайне, что хранила в боковом кармане чемодана. Тайна ждала своего часа, и вот он пробил.
На следующий день в присутствии Рика и шефа я раскрыла карты. Потому, что хотела.
– Нам нужен план, – задумчиво твердил шеф. – Лучшим вариантом было бы внедрение специалиста в ряды повстанцев.
Всем же понятно, о каком специалисте речь?
– Я против, – сразу высказался Рик.
– А я за! – встряла, хотя меня тут вообще никто не спрашивал.
– У Ники дефект, – продолжали они разговаривать между собой, – это хорошее подспорье, чтобы расположить их к себе.
– Думаю, они умеют читать газеты и прекрасно осведомлены, кто такая Ника и что она сделала.
– Хм-м-м… Нам нужно что-то еще! – воскликнул шеф, и тогда я решилась.
– У меня есть карта из архива.
– Да-да, я помню, что ты просила замять это дело…
– Нет-нет, она действительно у меня.
Достала свернутый клочок бумаги и развернула на шефском столе.
Три головы нависли над рисунком с множеством пометок и обозначений. Желтая бумага, чернила из чернильных орешков – карта была нарисована вручную металлическим пером, с заботой и надеждой, что однажды эти знания пригодятся потомкам.
– Ты древнюю карту в кармане носишь? – изумился Рик.
Шеф нахмурился.
– Я что-то не понял.
– Ее украл мой коллега из столичной службы, – поспешила объяснить. – Хотя я не уверена, что он сам это сделал, но карта лежала в его сейфе. Я наткнулась на нее совершенно случайно.
– И совершенно случайно решила забрать себе? – усмехнулся Рик.
Пихнула наглеца в бок.
– Ну, раз уж меня обвинили в ее похищении, то у меня все же больше прав, чем у Бэда.
– Бэд, значит? – переспросил шеф.
– Бэд Броуди, редкостный мерзавец. Почти уверена, что он замешан в каких-то темных делишках и связях с повстанцами.
– В данный момент… – шеф рухнул на кресло и прикрыл веки, – по всем фактам… в темных делишках замешана ты.
– Дак и отлично! Вот вам и шанс! – активно заморгала, намекая на очевидные вещи.
– Отдать карту повстанцам?!
– Ни за что! – они воскликнули одновременно.
А я тем временем молча отлучилась за чаем. Решения, и правда, не стоит принимать на эмоциях. Пусть мужчины подумают, порассуждают, им нужно время, чтобы сказать то, что у нас, женщин, давно болтается на языке.
– Хорошо, – решил шеф, – мысль не лишена смысла.
– Но… – возразил Рик и был перебит жестом начальства.
– Пустим слух, что вор хочет продать карту. Если она нужна повстанцам, они себя проявят. А дальше… Дальше будем решать, исходя из ситуации. Всё на этом.
Глухая дверь хлопнула, и Теодор Виллинью наконец вздохнул. Стар он стал для подковерных игр, того и гляди, развалится. Чего не скажешь о девочке, которую он взял под свое крыло. Еще при первой встрече он разглядел тот пыл, решимость и желание осуществить мечту. Послать ребенка в ряды врага? Нет… Надо поднапрячься и придумать план Б. Так, на всякий случай… Придумать… План…
Вяло моргнув, Теодор Виллинью захрапел.
Глава 3. Вербовщик
"Хорошего человека от плохого
отличает наличие совести".
Югр Ставский
– Больше люблю высокий ворот…
Поежилась от непривычного выреза. В этом платье не моим было всё: цвет ярко-красный, корсет облегающий, пышный фатиновый подол, никогда не носила фатин. Обрядили, как куклу, и выставили на сцену – главную торговую улицу Бьорна. Преступников ловить, на живца.
Нервно цеплялась за Рика и цокала по асфальту тонкими каблучками.
– Кому это в голову пришло? – фыркала я, то и дело подтягивая корсет.
– Ты выглядишь великолепно, – наклонился ко мне Рик и легко поцеловал руку. От горячих губ стало жарко, активно замахала свободной рукой и заозиралась по сторонам в поисках чего-нибудь выпить.
Что было известно о воровке карты?
Карандашный черно-белый портрет, аккуратная челка, холодный взгляд, аристократичные черты лица. Моего лица. Ни имени, ни возраста. Шеф посмотрел на портрет, на меня, махнул рукой парикмахеру, и подготовка к операции началась.