Конечно же однажды они этот договор нарушили. И мне пришлось смириться с судьбой бесправного раба. Точнее сделать вид.

На мне, как на единственном выжившем наследном принце, теперь лежало бремя кровной мести - только так души погибших обрели бы покой.

Эти жадные до власти женщины допустили ошибку - поверили в то, что я сильно повредил голову и ничего про себя не помню.

Они хотели диковинного раба и возможно детей от него. На радость им я сделался лучшим из прислужников.

В конечном счете я вернул моему народу то, что похитили ларди, но сам после этого стал совершенно пустым и одиноким.

Девицы и свита разбегаются в стороны.

Они привыкли не перечить мне.

– Больше ни одна ко мне не подойдёт!
– приказываю.

И двери оружейной за мной накрепко захлопываются, повинуясь моей силе.

Несколько раз глубоко вдыхаю и делаю шумные выдохи.

Семь лет прошло с тех пор как я в последний раз так ясно ощущал присутствие внутреннего огня. В былые годы мне приходилось его прятать, а вот теперь…

Смотрю на поблескивающие языками пламени пальцы и не верю в то, что внутренняя сила, моя сущность, снова просыпается.

Впервые я увидел смысл двигаться дальше: мне нужно найти их - Эмбер и Брин.

И мне плевать, что подумают во дворце о моем поведении. Захотят свергнуть - пускай свергают.

Себя я утопить не дам. Как и свою семью.

Сейчас все остальное теряет смысл. Как будто туман перед моими глазами рассеивается.

Все наконец становится правильным. Я с детства себя обманывал. Точнее, я выбрал неверную цель - я хотел мести, но мне требовалась не она. Увидеть то, как кровь ами струится в чьих-то ещё жилах куда ценнее.

Теперь я знаю, что было моим истинным предназначением - вернуться в страну бесконечных степей и восстановить разрушенное.

Быстро вооружаюсь и впервые за долгое время моё сердце поёт. Я хочу увидеть не только свою кровь, но и её, ту, которая принесла мне счастье стать отцом. Вернуть народу ами правителя и наследницу.

Но понимаю, что сделать это будет непросто: сначала их обеих надо отыскать.

А потом я уже буду думать про все остальное.

Семь лет я не испытывал такого удовлетворения, сжимая в руке клинок.

Теперь у меня есть снова достойная цель для того чтобы держать в руке оружие.

Выхожу из оружейной и замечаю, что у дверей толпится перепуганная свита.

"Мне нужен корабль", - приходит в голову.

Маленький, незаметный. Войной я ни на кого идти не планирую.

Слишком дорого время.

Я должен добраться до Иштвана. Я знаю, что учитель относится к тому, что я сделал крайне отрицательно.

И пусть вначале мы с ним смотрели в одну сторону, Иштван меня пригрел именно потому, что мы оба хотели что-то изменить в Элирне к лучшему. Он ужаснулся от того, что произошло.

Иштван считает, что положительных изменений можно достичь только мирно. Я же хотел мести и все.

Раз он мне пишет, значит, случилось что-то такое, что ему не обойтись без моей помощи.

И это по-настоящему пугает меня.

– Мне нужен катер, - обращаюсь к своему секретарю.

– Н-но зачем, господин Торн?
– его губы дрожат.

Как я устал видеть страх на чужих лицах!

Хватаю его за куртку и понимаю, что этим только усугубляю впечатление.

Выдыхаю.

Ладно. Сейчас не до этого.

– Я собираюсь на прогулку, - прекрасно понимаю, что мои слова сочатся ядом.

– Но как же отбор?

Люди тупеют, когда им очень страшно. Это факт.

Обвожу собравшихся взглядом.

– Кто-то тут ещё не понял мои слова?!

Ответом мне молчание.

Тогда я произношу.

– Я нашёл жену. Её имя было в послании и я отправляюсь свататься.

Вот наконец все вопросы исчезли.

Я счастлив.

– Украсить ли катер?
– интересуется секретарь, все также склоняясь в поклоне.

Мне кажется, я только что услышал скрип своих зубов.

Ну да, я пойду в море отвоевывать свою семью у недобитых ларди на катере, украшенном для сватовства.

Чувствую себя готовым запустить в стену секретарем.

И чего я раньше не замечал его тупости?

Может, мне было все равно?

– Мне хватит десяти матросов из лучших бойцов, - мрачно говорю я, хрустя суставами.
– Это будет веселенькая прогулка.

Кажется, я вижу интерес в глазах своей аудитории. Серьёзно? Ко мне вернулось умение шутить? И, очевидно, обаяние.