Демид

Юля смахивает слезинку со щеки, молчит, когда я вновь нарушаю дистанцию.

Облизнув вмиг пересохшие губы, кладу ладони на ее хрупкие плечи.

— Если бы ты не была беременной, я бы сказал, что хочу сделать с тобой гораздо больше, чем просто поцелуй, — мой голос звучит хрипло, а Юля стыдливо краснеет. — Теперь можешь дать мне пощечину…

Юля встряхивает головой, будто старается очнуться от этого сна. Сложно поверить, что все происходит в реальности.

— Эм… нет, — не отталкивает, но и не рвется в мои объятья. — Ты признался искренне, а это дорогого стоит. Только как мне относиться к твоим словам?

— Никак. Веди себя естественно. Мне нравится видеть тебя настоящую.

— А ребенок? — не упускает момент спросить о малышке.

— Я люблю свою дочь, — веду рукой от ее запястья, прикасаюсь к животу. Он теплый, мягкий, притягательный тем, что наполнен еще одной маленькой жизнью.

Непривычная к таким тесным прикосновениям Юля дергается вбок. Она позволила тронуть себя, но ее тело все еще сопротивляется. Отстраняю руку.

— Но ты все равно женишься на Хилл?

Судя по выражению лица Юли, она не растаяла от слов, что я сказал, однако судьба сестры ее тоже интересует.

— С этим могут возникнуть проблемы, ведь ты знаешь правду.

Нет для меня амнистии. Я сам создал эту ситуацию, дав волю иррациональным чувствам. Сложно мыслить трезво, ведь всякий раз, когда я закрываю глаза, в голове всплывает кадр, как мы с Юлей наряжали чертову ёлку, и как мне было хорошо в тот момент.

— Демид, — она отворачивается, — выйди из комнаты, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.

Шагаю в коридор, уже третий день подряд мне не хочется ложиться в постель с Хилл. Благо Джули заснула, и я сейчас не буду слушать ее голос. Осторожно, чтобы не разбудить, пристраиваюсь на край кровати.

Хилл — безупречная девушка. Она очень любит меня, растворяется в отношениях без остатка. И вместе с тем не имеет личного мнения. Я могу задать Джулии любой вопрос, но ответ на него будет известен заранее — всегда положительный.

Конечно, я поступаю с Хилл жестоко. Но и предавать себя тоже не собираюсь. Нужно найти правильные слова и объясниться с Джулией…

…Солнце еще не взошло, а я уже одеваюсь в офис.

— Good morning, милый, — мурлычет невеста.

— Доброе, — торопливо натягиваю брюки, — рано. Поспи еще.

Джулия утыкается носом в подушку.

Спускаюсь на первый этаж, выхожу во двор и замечаю третьесортного кретина, уныло зябнувшего возле моего роскошного авто.

— Здравствуйте, Демид Леонидович, — со всей трагичностью в голосе произносит.

— Привет, Стефан, — бодро отвечаю. — Ну что, готов напоследок насладиться комфортабельным салоном?

— Что вы имеете в виду?

— На должность другую перевести тебя хочу. Конюхом. Будешь хвосты крутить личным жеребцам госпожи Хилл, а заодно подумаешь, правильно ли распускать свои лапы на девушек, которые принадлежат мне!

Усаживаюсь в авто. Стефан занимает место за рулем. Заводит мотор и везет меня в офис.

— Но ведь Юлия Олеговна просто живет у вас дома. Я же не знал, что к ней нельзя приближаться… Моя супруга фригидная, а я так соскучился по женской ласке…

— Просто, Стефан, даже мухи не совокупляются. К Люсинде, например, ты не ринулся клинья подбивать, хотя, казалось бы, столько лет бок о бок работаете.

— Она же старая!

— Зато опытная, — спорю. — И вообще, почему экономка старая? Для тебя в самый раз. Давно ли ты, Стефан, в зеркало смотрел?

Выплеснул утреннюю порцию негатива на водителя, и становится легче.

До начала рабочего дня еще пара часов. Захожу в офис, настроение у меня отвратное, но я знаю, как это исправить. Будет много штрафов за опоздания сотрудников, мольбы и глупые отмазки наподобие пробок, соплей у детей и прочей ереси. Поднимаюсь на лифте. Хмурюсь, когда замечаю странную тень в углу на своем этаже. Включаю свет.

Вижу помощницу в махровом халате и бигуди, застывшую от неожиданности с кружкой кофе в руках:

— Семенихина?..

— Простите, Демид Леонидович. Вы так рано приехали… — отмирает. — Я с мужем поругалась, он меня на порог не пустил. Пришлось ночевать здесь. Кстати, компромат на Полонскую готов… как вы просили…

Нина напоминает о планах, что крутились у меня в голове в момент, когда я только узнал об ошибочной подсадке эмбриона Юле.

— Переоденься, Нин, — сухо говорю. — Жду с отчетом.