Затем пошел в душ. Потребовалось несколько поворотов ручки, чтобы добиться нужной температуры, то есть холодной. Леденяще холодной. Я встал под струи и заставил себя терпеть, пока тело остывало. Вскоре вода начала нагреваться сама по себе и дошла до комнатной температуры. Тогда я выключил ее и вышел из душа. Наслаждение закончилось.

Надел майку и баскетбольные шорты. Опять проверил, нет ли Пикси, и снова ее не увидел. Пришло время приступить к моей сегодняшней задаче. Нужно было распаковать коробки на кухне. При переезде нам не потребовалось много времени, чтобы все сложить, так как у нас не было огромного количества вещей. Я положил вилки и другие столовые приборы в ящик рядом с холодильником, а тарелки – в шкаф над раковиной.

Когда я закончил, Пикси все еще не было, поэтому я решил разобрать вещи и в своей комнате. Немного подвигавшись, я снова вспотел. Казалось, в квартире можно задохнуться, поэтому я решил выйти на улицу. Солнце начинало заползать за здания, но было все так же жарко. Ну, у меня хотя бы получилось избавиться от подступающего чувства клаустрофобии. Я снова пошел на баскетбольную площадку, как вдруг увидел приближающуюся ко мне Пикси. Она широко улыбалась, ее волосы были убраны под платок, а голубая футболка и джинсовые шорты сливались с одеждой других ребят на улице.

– Зря принимал душ? – Она указала на мои лицо и руки, покрытые капельками пота.

– Да уж, это точно.

Затем протянула мне руку, как те парни утром, только теперь я знал, что делать. Мы обменялись рукопожатиями, и она определенно придала им девичьего шарма.

– Как тебе книга? – Я указал на произведение в красивой обложке у нее под мышкой.

– Офигенная. Я хотела приготовить макароны с сыром, но сегодня слишком жарко, чтобы включать духовку. – Она обмахнула книгой свое лицо, а потом и мое.

– Ты сама готовишь ужин?

Ужин был неподвластной нам с папой задачей, поэтому мы часто питались фаст-фудом и едой на вынос.

– Да. Кто-то же должен. – Она прищурилась, заглядывая через мое левое плечо. – Токс открывает гидрант. Скорее, пошли!

Она оставила книгу и побежала, я бросился за ней. Дети вокруг зааплодировали, когда Токс открутил крышку пожарного гидранта. У него был специальный инструмент, так что сделать это не составило труда. И начался хаос. В итоге все организовались в какую-никакую очередь. Кое-кто из старших ребят протискивался вперед, но каждому так или иначе выпадал шанс попасть под брызги. Некоторые дети очень долго стояли перед гидрантом, боясь сделать шаг, но Токс подталкивал их вперед.

Платок Пикси развязался, и ее волосы, намокнув, стали виться. Она снова повернулась ко мне с широкой улыбкой, взяла меня за руки, словно говоря, что всегда рядом и я в безопасности. У меня перехватило дыхание.

Мелкие капли от гидранта в сочетании с углом наклона заходящего солнца создавали радужный ореол над ее головой. Внезапное чувство пробрало до самых кончиков пальцев ног. Я знал это так же хорошо, как собственное имя. Пикси Рэй была частью меня. Я влюбился в нее.

Она потянула меня за руки, чтобы затащить под брызги, и я последовал за ней. Мне было двенадцать. И я бы пошел за ней куда угодно.

Единственное, что могло спасти нас от жары, – брызги пожарного гидранта. Вода была холодной. Даже ледяной. И вокруг растеклась глубокая лужа, в которой мы плескались, пока брызги сыпались дождем. Все извозились в грязи, но оно того стоило.

Мы с Гейзом промокли насквозь и заметили, что пальцы скукожились от воды, только когда сушились на солнце. Затем немного посидели на крыльце его дома, наслаждаясь мурашками, покрывающими кожу от холода.

– Откуда ты знаешь Токса?

Гейз вытащил мятную жвачку и протянул мне влажную пластину, которую я взяла.

– Он живет в моем доме. На два этажа выше. Когда я была маленькой, он нянчился со мной.

Я разжевала жвачку, чтобы можно было надувать пузыри.

Гейз тоже, и мы устроили соревнование. Но кто победил, толком не определили. Потом он сказал, что после игры в луже ему придется во второй раз за день принимать душ. Но в следующую секунду вся радость сошла с его лица. Я посмотрела вперед, чтобы понять, что вызвало такую реакцию. К нам приближался мужчина. Я заметила, как Гейз со всей силы сжимает челюсти.

– Эй, может, уже пора по домам? – Гейз застыл, я тоже. Он произнес эти слова глядя на мужчину, и в тот момент я решила, что он обращается к нему. Но затем Гейз положил ладонь на мой локоть. – Все хорошо? Ты же можешь пойти домой сейчас?

Тогда я поняла, что он разговаривал со мной. Глаза Гейза были точно такими же, как и у человека, идущего к нам. Все было ясно: это его отец. Мужчина широко улыбнулся и сказал:

– Смотрю, веселишься, сынок?

Отец Гейза был пьян. Я чувствовала по запаху. И понимала по тому, с какой задержкой он произносит слова. Теперь я знала, почему Гейз хотел, чтобы я ушла. Такое здесь иногда случалось. Ведь «Таппс» был совсем рядом, и многие люди, получив зарплату, сразу же несли ее туда.