— Ты понятия не имеешь, может ли эта вылазка спасти ее, но ты все равно хочешь это сделать, — теперь он суров. Сердит. Я слышу это в его мягком голосе и вижу в глазах, которые, кажется, с каждым мгновением становятся все более серыми.

— Да, я все равно хочу это сделать. Я говорила тебе. Я не собираюсь просто позволять ей умереть. Я не могу.

— Ты потеряла своих маму и папу, Брэда, Рикки, Грету, Даниэль, Монику, Стивена и по меньшей мере двадцать других наших людей здесь. Но теперь ты готова пойти на иррациональные меры, чтобы спасти одну из них?

Я дрожу. Заметно. Я знаю, что Джексон это увидит, но, похоже, ничего не могу с собой поделать.

— Да. Меня не волнует, что это иррационально. Я должна это сделать.

— Тогда скажи мне почему.

Я смотрю на его напряженное, влажное лицо.

— Скажи мне, — хрипло произносит Джексон. — Скажи мне сейчас.

Я открываю рот в ответ на его настойчивость, но, по правде говоря, я понятия не имею, что сказать. Понятия не имею, как объяснить принуждение, которое продолжает толкать меня на это, хотя я никогда раньше не поступала так опрометчиво.

Поэтому вместо этого я делаю долгий, прерывистый вдох и говорю:

— Что бы ты ни думал, последнее слово здесь не за тобой. Если я решу, что нам нужно это сделать, ты не сможешь меня остановить.

— Не смогу? — в его голосе есть что-то почти опасное.

— Ты действительно думаешь, что победил бы, если бы мы провели вотум доверия среди здешних жителей?

— Нет. Ты бы получила больше голосов. Но почти все лучшие бойцы встали бы на мою сторону.

Моя голова непроизвольно откидывается назад.

— Ты действительно применишь силу, чтобы попытаться добиться своего против меня?

— Нет! — это единственное слово звучит негромко, но в нем слышится что-то похожее на отчаяние. — Это ты угрожаешь отстранить меня от руководства, потому что не можешь отказаться от этой самоубийственной миссии, за которую ухватилась без единой весомой причины.

— Я не собираюсь устраивать голосование против тебя! — мои глаза щиплет, так что я почти ничего не вижу. — И это не самоубийственная миссия. Все наши поездки и вылазки за припасами в течение последних шести месяцев проходили гладко. Мы знаем, что делаем. Там уже не так опасно, как раньше. Мы можем держаться подальше от дорог. Мы можем это сделать. Возможно, есть какой-то способ спасти ее. Джексон, пожалуйста.

Он смотрит на меня сверху вниз, дыша так тяжело, как будто только что пробежал по всему периметру фермы. Наконец, он бормочет:

— Можем мы просто подождать еще пару дней? Разве это не десятидневный курс антибиотиков? Мы можем точно узнать, работают они или нет. Тогда мы сможем продолжить этот разговор.

Я знаю, что антибиотики не помогают. Еще пара дней ничего не изменит. Но я также не могу больше спорить с Джексоном прямо сейчас.

— Ладно, — бормочу я, поворачиваясь обратно к тарелкам, которые мне еще нужно закончить мыть. — Но это будет в последний раз.

Я не уверена, почему я так легко оставила эту тему. У меня просто сейчас больше нет сил бороться.

***

Решение принято за нас на следующий день, когда ломается топливный насос на тракторе.

Джексон тратит весь день, пытаясь отремонтировать его. Он неплохой механик, но никогда не обучался этому ремеслу и в основном учился на практике. Он не может реконструировать сложную часть механизма без рабочих деталей.

К вечеру становится ясно, что он не сможет устранить поломку, а без трактора мы никогда не сможем поддерживать тот образ жизни, который мы здесь установили.

Нам нужен исправный трактор, и единственный способ получить его — это добыть новый или использованный, но работающий насос, которым мы сможем заменить наш. Мы прочесали все прилегающие районы. Здесь поблизости нет ничего подобного. Нам придется поискать в другом месте.

Джексон все еще возится с трактором после ужина, и я иду в гараж, чтобы найти его.

— Черт возьми, — бормочет он, склонившись над двигателем. — Черт бы побрал все это в саму преисподнюю!

Матерясь, Джексон не знает, что я подхожу, но я могу определить момент, когда он чувствует мое присутствие. Его руки замирают. Плечи напрягаются.

— Не получается? — нейтрально спрашиваю я. Это вежливое завязывание разговора, поскольку я уже знаю ответ.

— Нет, — он выпрямляется, чтобы посмотреть мне в лицо. Затем разочарованно выдыхает. — Черт.

— Нам нужен трактор, и мы вряд ли найдем здесь работающий насос, который можно было бы использовать.

— Я знаю это.

— Итак, мы можем вернуться к разговору, который начали вчера?

Джексон выглядит сердитым, измученным и таким же смирившимся, какой я чувствовала себя вчера.