Шрифт:
– Прости… – прошептала я и пошла к костру.
События этого дня измотали, но сон никак не шел. Так я и проворочалась до начала караула.
Новый день встретил нас на удивление хорошей погодой. Весна вступала в свои права, вытесняя отголоски зимы и оживляя все вокруг. Вредное солнце, будто издеваясь, припекало нещадно. Перепачканные кровью и грязью вещи источали такое амбре, что только пройденное нами болото могло сравниться с ними в благоухании…
К середине дня мир все-таки решил сжалиться, выведя к берегу реки. Прозрачная холодная вода манила с такой силой, что сопротивляться было бесполезно. Дракон, решив не смущать нас своим присутствием, спустился ниже по течению. Эльфийки, проводив его разочарованным взглядом, залезли в воду. Я же пока повременила с купанием, решив проверить территорию. Река оказалась достаточно широкой, одним концом она уходила за лес, а другой скрывался среди холмов. Поднявшись вверх по течению и не обнаружив ничего опасного, я скинула с себя одежду и зашла в запруду. Живительный поток приятно холодил кожу и приводил в порядок расшатавшиеся нервы.
– Ну и зачем ты так далеко ушла? – раздался позади голос Фэна. – Я ведь специально вас оставил, чтобы не смущать.
Я по горло погрузилась в воду и только потом обернулась. Дракон стоял на краю берега, небрежно закинув рубашку на плечо. Его черные волосы еще не высохли. Капли на теле привлекали внимание к изгибам мышц и приятному загару кожи.
– Проверяла местность! – отозвалась я недовольно.
– То есть дело не в твоем стеснении? – усмехнулся дракон.
– А кого я должна стесняться? Уж не тебя ли?
– Тебе виднее, – хмыкнул чешуйчатый гад и подхватил мои вещи. – Но если не меня, то вылезай из воды. Нас уже ждут.
С минуту во мне боролись стыд и гордость. Последняя взяла верх, поэтому я, собрав волю в кулак и перебросив длинные волосы вперед, вышла из воды.
Решил поиграть со мной? Что же, поиграем. Только на моих условиях.
Нарочито медленно приблизившись к мужчине, слегка покачивая бедрами, я протянула руку за своей рубашкой. Напряженное тело Фэна и каменное выражение лица стали для меня лучшей наградой. Я аккуратно вытащила одежду из рук застывшего дракона и, повернувшись к нему спиной, направилась к ближайшим кустам. Тяжелый вздох несчастного прозвучал самой сладкой музыкой для моих ушей.
Оделась я буквально за пару минут. Когда вышла обратно к реке, увидела Фэнумера, плавающего в холодной воде. Причем с таким несчастным лицом, как будто он был лепреконом, у которого украли горшочек с золотом.
– Ну что, идем? – поинтересовалась я.
Фэн молча вылез и пошел за мной. Эльфийки времени даром не теряли: в котле уже варилась каша, а на траве лежали чистые вещи. Переодевшись и вполне сытно пообедав, мы двинулись дальше…
Глава 5. Ох уж эти мужчины
Следующие дни прошли в относительном спокойствии, если не считать парочку нападений нечисти, которая была по-быстрому упокоена и помянута. Дни продолжали радовать солнцем, освещая наш путь и подталкивая противоположный пол к развитию бурной деятельности. Дракон всеми силами пытался с нами флиртовать, попутно рассказывая веселые истории. Я только и успевала отбиваться то от Фэнумера, то от всякой гадости. Мысли о том, что оборонительную войну мне придется вести еще долгое время, оптимизма не внушали.
Как-то раз после очередного нападения импов [4] мы сидели на поляне возле костра. Эринель залечивала мелкие раны на теле Хэль, а я варила отвар и одновременно следила за периметром.
– Почему она никогда не сражается? – спросил Фэн, подсаживаясь ко мне и кивая в сторону принцессы.
Как-то сложилось, что за время нашего путешествия я прониклась странной симпатией к этому заносчивому ящеру. Мы с ним часто спорили, но я бы с легкостью доверила ему защищать свою спину. У меня появились подозрения, что здесь не обошлось без магии. Я с легкостью отвечала на все вопросы дракона, даже не пытаясь соврать. Видимо, обаянию этой расы невозможно противостоять.
4
Импы – в средневековом европейском фольклоре маленькие зловредные существа, обожающие розыгрыши и развлечения с людьми, правда, их шутки порой заканчиваются смертельно не в пользу тех, над кем они шутят. Часто их хитрости бывают очень жестоки. В средневековых рассказах маги и колдуны могли иногда вызывать импов, чтобы использовать их в своих целях за определенную, часто не такую уж маленькую цену. По-видимому, они могут являться дальними родственниками бесов, которых колдуны тоже часто вызывали для помощи в своих черных колдовских делах.
– Ты ведь уже понял, что она не темная эльфийка? Вот одна из причин. Светлые эльфы, в силу магии крови, не могут причинить вред живому существу. Только полукровки и светлые воины, благословленные на войну богами, могут убивать. Она, как видишь, не подходит под перечисленные категории.
– Я все это знаю, но чувствую, что дело несколько сложнее. Как ты сама сказала, это только одна из причин. А вторая?
– Она эльфийская принцесса Светлой империи и творец жизни. Думаю, ты знаешь, чем чревато для нее убийство?
– Да, – кивнул дракон и нахмурился. – Я слышал историю, которая случилась с ее братом. Правда, до меня дошли разрозненные отголоски тех событий, уже сотни раз преувеличенные и додуманные.
– Это печальная история. Пять лет назад, когда отношения между эльфами и орками только стали налаживаться, в северные горы Азарен направили дипломатическое посольство с кронпринцем во главе для налаживания торговых связей. Наследный принц Нариэльтер – старший брат ее высочества Эринель. Он всегда славился умом и добрым сердцем, а также считался самым сильным творцом жизни. Так вот, когда делегация двигалась по узкому ущелью, на них напали горные духи, воскрешенные темным колдуном. Как бы эльфы ни сражались, победить горных не способно ни одно оружие. Единственный способ упокоить их – убить колдуна. Нариэльтер знал это и направил «проклятие сна» [5] на колдуна. Горных духов уничтожили, но цена за спасенные жизни оказалась высока: принц сошел с ума. Еще ни один творец жизни не оставался самим собой после убийства. Если принцесса убьет кого-нибудь, для нее это чревато…
5
Проклятие сна – заклятие, способное преобразовывать светлую целительскую магию в поток чистой энергии, выжигающее все на своем пути и поглощающее энергию живых существ.