– Так что же произойдет дальше, Юсуо?
– спросил Торахиро.

– Мне кажется, что теперь ты сможешь вернуться к своим регулярным рейсам в Америку и обратно, - ответил адмирал, допивая свой третий стакан.
– Если американцы разумные люди - а я считаю их таковыми, - то они быстро поймут, что война окончена.

– Когда ты впервые узнал о том, что произойдет, дядя?
– спросил Широ с особым почтением в голосе. Зная теперь о том, что совершил его дядя, он был потрясен решительностью и бесстрашием его поступка.

– С того времени, когда в качестве ниса наблюдал за постройкой своего первого корабля на верфях Яматы-сана. Когда это было? Десять лет назад. Он пришел поговорить со мной, пригласил на ужин и задал несколько теоретических вопросов. Для штатского человека Ямата быстро схватил суть проблемы, одобрительно отозвался адмирал.
– Знаете, мне кажется, что в происшедшем есть нечто гораздо большее, чем это представляется на первый взгляд.

– Что ты хочешь этим сказать?
– поинтересовался Торахиро. Юсуо налил себе еще. Его соединение находилось теперь в безопасности, и он мог позволить себе расслабиться, особенно в компании своих брата и племянника, забыть о напряжении последних дней, оставшихся позади.
– Мы все чаще и чаще встречались и говорили последние годы, но особенно перед тем, как он приобрел контрольный пакет акций американской финансовой корпорации. И что же случилось дальше? Моя маленькая операция против американских авианосцев в Тихом океане была проведена в тот самый день, когда произошел крах на американской бирже! Интересное совпадение, правда?
– У него в глазах промелькнула усмешка.
– В одном из наших первых давних разговоров я преподал ему урок. Я сказал, что в 1941 году мы поразили периферию американской военной машины, атаковали конечности этого гиганта, но не сердце и не голову. Нация в силах восстановить себе конечности, но гораздо труднее сделать это с головой или сердцем. Думаю, он прислушался к моим словам.

– Я не раз и не два пролетал над их головами, - заметил капитан Торахиро Сато. Один из двух его регулярных маршрутов заканчивался в международном аэропорту имени Даллеса.
– Мрачный город.

– И скоро ты будешь заниматься тем же. Если Ямата сумел добиться того, о чем я подозреваю, мы снова понадобимся им, причем очень скоро, - уверенно закончил адмирал Сато.

– Давайте, пропустите их, - произнес Райан в телефонную трубку.

– Но...

– Если тебе так уже хочется, открой и загляни внутрь, но если он настаивает, что чемоданчик нельзя подвергать просвечиванию рентгеновскими лучами, не спорь, ладно?

– Но ведь нам сказали, чтобы мы пропустили одного, а их двое.

– Пропустите обоих, - приказал Джек начальнику охраны у западного входа. Повышенная бдительность и строгая проверка посетителей привели главным образом к тому, что стало труднее вести работу по преодолению кризиса.
– Пусть поднимаются ко мне.
– Джек посмотрел на часы. Прошло еще четыре минуты. Охранники открыли, наверно, крышку портативного компьютера, чтобы убедиться, что там не спрятана бомба. Джек встал из-за стола и встретил гостей у двери приемной.

– Извините за такие строгости. Помните песенку из давней бродвейской постановки: "У секретной службы не бывает дружбы"?

Райан провел посетителей в кабинет. Старший, решил он, должен быть Джорджем Уинстоном. Джек смутно помнил его выступление в Гарвардском клубе, лицо выступавшего стерлось в памяти.

– Познакомьтесь, это Марк Гант. Он мой лучший специалист по компьютерной технике и решил приехать, со своим лэптопом.

– Это многое упростит, - объяснил Гант.

– Понимаю. Я тоже прибегаю к их помощи. Садитесь.
– Джек указал в сторону кресел. Секретарь принесла поднос с кофейником. Когда чашки наполнились ароматным напитком, он продолжил: - Один из моих людей сделал оценку европейского рынка. Положение неважное.

– Мягко говоря, доктор Райан. Не исключено, что мы наблюдаем начало глобальной паники, - начал Уинстон.
– И я не знаю, как далеко она может зайти.

– Пока Баз справляется с ситуацией, - осторожно заметил Джек. Уинстон поднял голову, поставил чашку на стол и посмотрел ему в лицо.

– Послушайте, Райан, если вы собираетесь вешать мне лапшу на уши, то я ошибся адресом. Мне казалось, что вы хорошо знакомы с фондовым рынком. Операция, которую вы провели с акциями "Силикон-вэлли", была отлично задумана и прекрасно проведена - теперь скажите мне, это действительно вы придумали ее или просто вам эти заслуги приписали?

– Только два человека позволяют себе разговаривать со мной таким тоном. Один - моя жена, а кабинет другого в сотне футов отсюда.
– Райан помолчал, а потом продолжил с улыбкой: - Ваша репутация широко известна, мистер Уинстон. Операция с "Силикон-вэлли" целиком задумана и проведена мной одним. Теперь десять процентов акций этой корпорации находятся в моем личном портфеле. Это означает, что я сумел высоко оценить ее возможности. А если вы наведете обо мне справки, вам скажут, что я никогда никому не вешаю лапшу на уши и предпочитаю всегда говорить правду.

– В таком случае сегодня это понадобится больше, чем когда-либо.
– Уинстон смерил Райана взглядом. Джек мгновение выждал, а затем кивнул:

– Да. В прошлое воскресенье я сказал Базу то же самое. Не знаю, насколько далеко удалось пробиться в попытках восстановить утраченные материалы. Я действую в ином направлении.

– О'кей.
– Уинстон хотел было задуматься, в каком именно направлении мог действовать Райан, но туг же отбросил эту мысль как. не относящуюся к делу. Я не могу дать совет, как исправить создавшуюся ситуацию, но, мне кажется, я знаю, как все это произошло.