У стены, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидел на корточках… двойник Дункана с фотографии! Неуловимая аура, присущая каждому живому существу и уникальная, как рисунок носа (у Людей, впрочем, больше в ходу были отпечатки пальцев), безошибочно подсказала Брысю, что перед ним не кто иной, как сам Дункан! Тот, который всё ещё жался в дверном проёме, не решаясь сделать и шагу!

«Вот так ситуация!» — ошарашенно подумал путешественник по историческим эпохам. С матросом произошло то, что мешало Брысю повторить предпринятую однажды попытку и спасти бывшего хозяина и друга, императора Александра Второго, от гибели*, — страх встречи с самим собой. Савельич философски предположил, что такое событие может повлечь непредсказуемые последствия и вообще нарушить течение времени.

*Эти события описаны в книге «Брысь, или Кот Его Высочества» (часть 3 «Брысь, или Ночь во Дворце»).

«Нельзя, чтобы они увидели друг друга!» — пронзило пришельца из будущего, и он кинулся назад, мельком отметив, что «второй экземпляр» Дункана не ранен, а просто смертельно напуган…

Взъерошенный вид кота, который сначала отважно бросился выяснять происхождение всхлипывающих звуков, а теперь с вытаращенными глазами мчался назад, словно за ним гналось чудовище, повергло матроса в ещё больший ужас. Ноги Дункана онемели и подогнулись. Так что когда Брысь достиг своего спутника, тот предстал в таком же сидячем положении, что и его слегка повзрослевшая копия.

Последнее, кстати, тоже являлось загадкой — ведь с момента Филадельфийского эксперимента прошло ровно сорок лет, если верить дате на мониторе компьютера, и «копия» должна была смотреться более потрёпанной временем!

«Куда бы его спрятать? — растерянно подумал искатель приключений, остановившись перед матросом. — Может, заманить обратно на лестницу, а там укрыться за какой-нибудь дверью?»

Брысь ухватился зубами за угол косынки, свисающей из-под широкого отложного воротника (на его придирчивый взгляд, самую нарядную часть иностранной моряцкой формы), и потянул на себя. Дункан безропотно подчинился «уговорам» кота. Однако, не дойдя до огненного кольца нескольких шагов, вдруг развернулся и кинулся прочь. В то же мгновение острый кошачий слух различил странные звуки, доносящиеся из таинственного «подъезда». Впрочем, странными они показались лишь в первые доли секунды — по лестнице мягко ступали звериные лапы.

Искатель приключений отпрянул и поспешил за своим спутником, удивлённый фактом, что человек распознал угрозу раньше него. «Очевидно, это последствия эксперимента с эсминцем, — заключил Брысь, — зелёный туман обострил чувства и выявил скрытые резервы человеческого организма!»

***

Дункан перестал всхлипывать и уставился на бегущего в его сторону человека в матросской форме времён Второй мировой войны. Когда-то он носил такую же, пока эсминец, на котором он служил, не стал объектом для эксперимента и не произошла катастрофа, превратившая его жизнь в научно-фантастический роман.

Человека преследовал зверь. Мозг, воспалённый трагическими событиями, не сразу поверил, что серо-белое создание с выпученными глазами — обычный кот.

Матрос чуть было не проскочил мимо, в распахнутую дверь, но вдруг обернулся и замер с поражённым видом. Кот же и вовсе метнулся к Дункану, вспрыгнул к нему на грудь, прижался тёплым мягким животом к лицу, а передними лапами обхватил его голову.

Прикосновение густого меха к коже было необыкновенно приятным и успокаивающим, но зверёк загораживал обзор, и Дункан отодвинул от себя упитанное тельце. Кот сопротивлялся: истошно мяукал, извивался и пытался дотянуться до глаз, словно хотел выцарапать.

— Не смотрите друг на друга! — вопил Брысь, дёргаясь в руках Дункана «старшего» (как он решил для удобства именовать того, кто, благодаря усам, выглядел взрослее). — Испортите время, и я тут у вас застряну, а меня дома ждут!

Усилия оказались тщетными — взгляд человека переместился поверх кошачьей головы. Брысь поставил торчком уши — в последней отчаянной попытке помешать взору Дункана «старшего» достигнуть цели и свершиться непоправимому. С точки зрения физики, химии, биологии и прочих естественных наук, чьи законы категорически попирались этой встречей!

Человек вздрогнул, а искатель приключений обречённо повис в его руках, со страхом ожидая какого-нибудь катаклизма, по сравнению с которым померкнут и зелёный туман, и поглощающий Людей эсминец, и ненасытный монстр, и странный пространственно-временной подъезд.

Брысь даже зажмурил глаза и прижал к голове уши, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть от столкновения двух реальностей. Однако пролетали мгновения, а ничего нового не происходило: Дунканы сопели носами, пытаясь осмыслить своё необычайное сходство, а вкрадчивые шаги зверя неумолимо приближались.

«Он уже стольких проглотил! Может, наелся?» — мелькнула робкая надежда и тут же рухнула. Чудище ведь смахивало не только на собаку, но и на представителя семейства кошачьих. Что, если оно развлекалось с жертвами и на сытый желудок, как все нормальные коты?! Брысь опять заёрзал, пытаясь высвободиться, — если придётся улепётывать, то он предпочёл бы делать это самостоятельно, а не на руках у медлительного человека.

Сердитый вид кота привёл Дункана «старшего» в чувство.

Вот и случилось то, чего опасались коллеги! Впрочем, какие они ему коллеги?! Они — учёные, а он всего-навсего матрос эсминца с незаконченным школьным образованием и в физике смыслит не больше этого серо-белого зверька.