— Чтобы род де Грамонов был сильным, как когда-то во времена первого похода в Тень, — твердо ответил он.

— Тогда зачем противишься своему дяде? Ты же видишь, что он пытается исправить ошибки, допущенные твоим отцом.

— Вы действительно считаете, что отдать меня в чужой род — это усиление? — ответил вопросом на вопрос Макс.

— Таким образом решится спорный вопрос на границе с графством де Марбо, — пожала плечами Жанна.

Макс усмехнулся.

— Что ж, это вполне в духе Анри-креветки. Ой, простите, Анри грозного рака-богомола. По сути, в этом конкретном случае отдать одного из членов рода — это проявление слабости. Полагаю, вместо того, чтобы показать силу, Генрих и дальше будет решать таким образом все земельные споры рода? А что будет, когда племянники и дети закончатся? Он попытается выдать замуж и вас, дорогая тетушка?

— Так поступает не только Генрих, — возразила Жанна, почувствовав, как ее щеки заливает румянец. Мелкий наглец! — Так поступают все высокие семьи! Кроме того, разве ты не хочешь стать бароном?

— Без возможности продолжить свой род? — склонил голову набок Макс. — Вам не кажется, что размен неравноценен? Разве я не достоин большего?

Последние слова Макса позабавили Жанну. Что он о себе возомнил? Да, в последнее время он отличился и о его подвигах заговорили в высшем свете. Но он по-прежнему остается бастардом.

— И ты хочешь, чтобы я уговорила Генриха все отменить? — Жанна усмехнулась.

— Нет, — покачал головой Макс. — Не отменить, а повременить до той поры, пока не появится достойная меня партия, и род не будет выглядеть слабым.

— Допустим, — Жанна сощурила глаза. — И что я получу взамен за свое участие?

Она решила поиграть немного с наглым мальчишкой, а потом поставить его на место.

— Может быть, я смогу оказать вам какую-нибудь услугу? — Макс явно повелся на ее игру. — Может быть, у вас возникли какие-нибудь трудности, и я бы смог вам помочь?

— Трудности, говоришь, — хитро усмехнулась Жанна.

Мальчик возомнил себя героем. Что ж, пора макнуть его наглой физиономией в дерьмо. Он сам напросился.

— Есть у меня одна трудность, — произнесла она, мысленно потирая руки. Она уже представляла, как с этого самоуверенного героя сползает весь его напускной лоск.

— Я к вашим услугам, тетушка, — Макс заглотил наживку.

— На днях ко мне заявился некий Захарий Берон, — начала Жанна. — Так вот, он предъявил мне мои векселя, по которым подошел срок выплаты…

— О какой сумме идет речь? — спокойно спросил Макс.

Жанну его тон на мгновение смутил, но потом она произнесла, стараясь при этом не улыбаться: — Пять тысяч золотых империалов.

Жанна ожидала, что ее племянник, услышав о сумме долга, побледнеет. Затем начнет юлить и мямлить. Она уже приготовила проникновенную речь о долге перед родом, но все пошло не плану.

— Хорошо, тетушка, — спокойно произнес Макс. — Я готов, скажем, на год ссудить вам эту сумму и при этом не возьму с вас ни одного процента. Вы же, в свою очередь, пообещаете мне добиться отсрочки. Сегодня же вечером мои люди доставят вам деньги, а мой стряпчий заверит все бумаги.

Жанна на мгновение потеряла дар речи. Но потом, кое-как взяв себя в руки, хриплым голосом произнесла:

— Как такое возможно? Откуда у простого бас…кхм… у тебя столько денег?

Макс загадочно улыбнулся и приблизился к Жанне. Аккуратно взяв ее больную руку своей левой рукой, а правой накрыл опухшее запястье.

— Вы забыли, мадам, что с некоторых пор ко мне благоволит принцесса Астрид. В награду за победу на турнире я был допущен в ее личную сокровищницу.

Пока он говорил, Жанна как загипнотизированная следила за тем, как его руки, оказавшиеся такими теплыми и мягкими, разворачивают тугую повязку на ее запястье. У нее не было сил сопротивляться.

— Какой коновал вас лечил? — буркнул он. — Оторвать бы ему руки.

Рука под повязкой была синей и безобразно распухшей, но, как ни странно, пока Макс держал ее, сильной боли не было. Жанна молчала, боясь пошевелиться, и во все глаза наблюдала за ловкими движениями племянника.

— Мадам, мне послышалось, что вы хотели назвать меня простым бастардом, — спокойно произнес Макс, внимательно рассматривая ее руку.

Жанне показалось, что его взгляд изменился, словно он пытался заглянуть внутрь ее раны.

— Отчасти вы правы, милая тетушка. Увы, несмотря на то, что в моих жилах течет кровь де Грамонов, это не меняет того факта, что я сын дочери торговца. Но есть один момент… Я не совсем простой бастард.

Сказав это, Макс начал водить правой рукой над опухшим запястьем Жанны. А в следующее мгновение боль совсем ушла — она почувствовала легкую щекотку, а затем опухоль начала медленно исчезать.

Жанна только сейчас поняла, что перестала дышать. Макс поднял голову, и их взгляды встретились.