– А над чем, собственно?

– Ему казалось, что ты похож на него в амурных делах… Ну скажи, в самом деле, почему женщины находят грубость такой привлекательной? А главное – как тебя угораздило подцепить дочь Браммеля?

Коллин улыбался, ожидая ответа, а Рэнд молча и решительно встал и прошелся по комнате.

– Ты собираешься уходить?

– Нет, ищу чего-нибудь выпить, – сухо ответил Ред, открывая графин с бренди. – Несмотря на твои крайне бестактные вопросы, ты сегодня вполне терпим, поэтому мы можем продолжить наш разговор.

– Позволь, ты что, стал пить? – спросил Коллин, удивленно глядя на брата. – Раньше, помнится, ты не пил, если, конечно, не случалось чего-нибудь экстраординарного.

– Ты прав, – согласился Рэнд, отпивая глоток и устало закрывая глаза.

– Да, ты, кажется, что-то хотел спросить? – вспомнил вдруг Коллин.

Рэнд взглянул в окно.

– Розали Беллью похищена, – мрачно изрек он.

– Ах, вот как! Но почему ты мне об этом сообщаешь?

У меня ее нет! – возмутился Коллин.

– Она была похищена потому, что она дочь Бо Браммеля, – как ни в чем не бывало продолжал Рэнд. Голос его стал тверже. – Но я намерен найти ее.

– Не понимаю, какую роль во всем этом ты отводишь мне?..

– Дело в том, что Браммель когда-то был завсегдатаем "Ватье". Это известный клуб франтов и денди, ты это прекрасно знаешь, так как сам постоянно бываешь там. А потому можешь дать мне полезную информацию.

– Черт, почему я должен помогать тебе в этом деле?

Не обращая внимания на его слова, Рэнд положил перед ним лист бумаги.

– Имена на первой странице уже проверены, сюда можешь не смотреть. Вот, взгляни – это главные кредиторы Браммеля. Как ты думаешь, кто из них мог похитить дочь Браммеля?

Начиная понимать, чего от него хотят, Коллин с отвращением поморщился.

– А, вот, значит, как?.. Ты хочешь, чтобы я указал "негодяя"? – Он усмехнулся. – Нет уж, Рэнд, уволь. Я сам с некоторыми из них в таких…

– Скажи кто? – настойчиво проговорил Рэнд.

– Почему я должен?..

– Потому что если ты этого не сделаешь, будь я проклят, если ты получишь от меня хоть цент. Ты прекрасно знаешь, что твое содержание целиком зависит от моей доброй воли…

Коллин горько усмехнулся.

– Ну, это уж слишком! Если уж на то пошло… Ты попрекаешь меня, и это будет у меня теперь до конца дней стоять поперек горла. Я не стану тянуть из тебя деньги, милый брат.

– Если ты поможешь мне, – мягко произнес Рэнд, – я никогда больше не упомяну об этом.

– Вот уж не думал, что ты способен так разволноваться из-за какой-то куколки, ей-богу! – заметил Коллин, с удивлением глядя на него. – Она должна быть или прекрасна, как само грехопадение, или замечательно хороша в…

– Итак, который из них? – нетерпеливо прервал его Рэнд, и Коллин внимательно посмотрел на список, лежащий перед ним.

– Это может быть Эджихил, который до сих пор жалуется, что Браммель ему должен. Он зол как черт, что тот уехал из Англии… У этого Эджихила весьма занятное представление о справедливости… Да, пожалуй, он мог похитить твою красавицу и посчитать это достаточной платой за долги… Или, может быть, Маунтфорд – презабавный малый, между прочим, по уши в долгах. Совсем голову потерял и, кажется, почти отчаялся. Он мог пойти на это, чтобы отомстить. А может, это…

– Пойдем, не будем терять времени. Об остальных расскажешь по дороге, – сказал Рэнд, подталкивая брата к выходу.

Когда они приехали в клуб "Ватье", он не пошел вместе с Коллином по двум причинам. Наиболее важной была та, что он не хотел своим присутствием стеснять брата и сдерживать присутствующих в проявлении искренности. А во-вторых, если кто-либо из завсегдатаев "Ватье", членом которого он являлся, заподозрит, что Рэнд был в стане их заклятых врагов, это может задеть его честь, бросить тень сомнения на его верность и в результате он окажется изгнанным из "Ватье".

Проклиная ситуацию, Рэнд мрачно размышлял, не решаясь выйти из экипажа, но ему очень хотелось зайти в клуб и устроить там хорошую потасовку, пока кто-нибудь все-таки не проговорится, где находится сейчас Розали.

Он ненавидел это место, зная, что кто-нибудь из этих манерных денди мог украсть дочь Браммеля, чтобы получить назад свои деньги, и негодовал на самого Браммеля и его трусливое желание уйти от кредиторов.

Надо признать, это было сборище довольно недоброжелательно настроенных друг к другу красавцев, гораздо более опасное, чем даже толпа завистливых женщин. Все время они только и делали, что красовались в модных нарядах и оттачивали свое плоское остроумие, без конца отпуская посредственные шуточки. Они то любовались и обожали друг друга, то бессовестно злословили за спиной.