Они направились обратно к магазину Чанта. Демаскус зевнул. Его ноги налились свинцовой тяжестью. Он не мог вспомнить, когда чувствовал себя настолько усталым…

Он заставил себя выбросить эти мысли из головы. Он многое не мог вспомнить.

– Неплохая идея – рассказать им о том, что лишь случайно наткнулся на то святилище, - произнёс Чант. – А насчёт «Стихийного Ока» - это тоже враньё? Потому что, услышав твои слова, Джетт явно напрягся.

– Никакое не враньё. И да, я заметил его реакцию. Это было попадание в яблочко. Ему определённо что-то известно.

– Возможно. Всё, что изрекал этот малый – лишь сплошная похвальба и пустые угрозы. Те, кто ведут себя подобным образом, либо трусы, либо боятся, что их секреты находятся под угрозой. Понятия не имею, скрывал ли он что-то или просто испугался. Или и то, и другое!

Демаскус уклончиво хмыкнул. Он мучительно пытался вспомнить, знакомо ли ему это название – Стихийное Око? Его уже тошнило от вопросов, которые оставались без ответа. Он сосредоточился на дороге. Если он продолжит раздумывать над сложившейся ситуацией, то вскоре будет вынужден признать, что гибель от рук разъярённого мага или голодного демона пугает его куда меньше, чем то, что он вовсе не является тем героем, которым надеялся себя считать.

Ведь что за человек может задушить священника?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рилтана чувствовала себя, как ком с одеждой, который долго и интенсивно колотили палкой для сушки, чтобы избавиться от излишков влаги. И всё равно он по-прежнему продолжал истекать водой.

Дрожащей от усталости рукой она подтянула себя ещё на шаг вперёд, протискиваясь сквозь вязкую грязь. Её ботинки отыскали опору на каменном выступе. Напрягшись, она полностью выпрямила ноги, стараясь не обращать внимания на холодные объятья размякшей почвы. Это помогло ей продвинуться ещё на несколько дюймов. В глаза затекала грязная вода, но её руки были настолько выпачканы в земле, что попытка протереть их была заведомо обречена на неудачу. Она уже пробовала.

Яростно моргая, она заставила себя сделать ещё один рывок. Сколько она уже ползёт на животе по этому тоннелю? Она не имела об этом никакого представления. Рилтана понимала, что мало-помалу всё же продвигается вперёд, но куда именно? Из зажатого у неё в зубах солнечного жезла струился свет. Её челюсти начало сводить от усталости, и ей пришлось следить за тем, чтобы не стискивать их слишком сильно.

Когда этот ублюдочный любитель мочи затопил пещеру, она решила, что теперь ей точно крышка. Бурлящий поток захлестнул её и увлёк в водосток, который практически отвесно уходил в землю. Порой ей удавалось сделать несколько вдохов, но не всегда в её лёгких оказывался воздух. Её грудь до сих пор болела после выворачивающего наизнанку приступа кашля, который скрутил её после того, как бурные воды схлынули, оставив её распростёртой на земле.

Когда головокружение слегка утихло, она вытряхнула из подпространства перчаток солнечный жезл и огляделась. Оказалось, что её смыло в проход, который был ненамного шире сусличьей норы. Он даже звания тоннеля едва ли заслуживал, потому что грязи в нём было не меньше, чем пустого пространства. Рилтана понятия не имела, какими именно путями её вынесло в это место; она была слишком занята тем, что отчаянно колотила руками и ногами, пытаясь не захлебнуться.

Поэтому она решила просто ползти вперёд. Сколько времени прошло с тех пор? Часы?

По крайней мере, ни одного из наёмных головорезов Калкана тут не было…

Внезапно под ней разверзлась пустота. Рилтана осознала, что падает. Она задохнулась, и солнечный жезл выпал у неё изо рта.

Но она наконец оказалась в своей стихии! Потоки воздуха овевали её, и Рилтана закуталась в них. Боги, как же хорошо! Широко раскинув руки, она попросила ветер поддержать её. Несмотря на сырость и холод, он откликнулся, и её падение слегка замедлилось.

Учитывая, что источник света оказался утерян, её окутала полная тьма, рассеивало которую лишь слабое свечение где-то внизу. Интересно, далеко ли находится пол этой подземной пещеры? Свет весьма быстро приближался! Она попыталась заставить себя полностью остановить падение, но…

Не успела. С силой падающего молота Рилтана рухнула на что-то твёрдое. От удара весь воздух выбило у неё из лёгких, и, свернувшись в клубок, она распахнула рот, словно выброшенная на берег рыба. Рёбра и левая нога вспыхнули тупой болью, и она снова утратила связь со своей стихией.

Когда её дыхание наконец выровнялось, она со стоном несколько раз сморгнула. Но, были ли её глаза закрыты или открыты, вокруг по-прежнему царила непроглядная тьма. Даже тот слабый свет, которой, должно быть, исходил от упавшего солнечного жезла, куда-то исчез. Весь мир окрасился в чёрный.

По пещере пронёсся порыв ветра, и в носу у неё зачесалось от запаха пыли и древнего тлена. Это напомнило ей о подвале под домом её матери. Очень похоже, только шире, опасней… и жутче. Вдобавок ко всему в вони чувствовались крайне неприятные нотки. Принюхиваясь, Рилтана принялась вертеть головой в разные стороны. Тошнотворный запах усилился.