Я неспешно подхожу, нехотя. Он тоже делает несколько шагов навстречу, оглядывая мой образ, оглаживая взглядом ноги, бедра укрытые струящейся тканью, задерживаясь на обнаженных плечах и шее, наконец поднимает свой взор к моим глазам. Его очи сияют, но на губах не блуждает улыбка, он словно в ожидании моей реакции, напряжен и внимателен.

Не спрашиваю, зачем он приехал. Это уже очевидно.

— Снова подвезти?

— Да, — бодро рапортует.

— Ты уже решил свои проблемы?

Его только растягивающаяся улыбка мгновенно слетает. По поджатым губам понимаю, что ничего он еще не решил.

— Возьмешь? — протягивает он цветы, вместо ответа.

Я смотрю на эту чудесную композицию с моими любимыми цветами, закусываю губу. Сердце кровью обливается не принять эти цветы. Так хочется, так хочется забрать. Но этим я, скорее всего, дам ему надежду, повод вновь и вновь нести эти охапки и корзины. Н-нет, несмело мотаю головой.

Тут же нахожу себе оправдание. Хочу прогуляться, а утяжелитель в виде этой полной корзины мне ни к чему. Пройтись пешком, насладится теплым, летним вечером. Сбежать от городской суеты в парк, что в нескольких остановках от здания офиса, покормить уточек в небольшом пруду.

О чем и сообщаю растерянному мужу.

Острое чувство разочарования сжимается в душе, когда оборачиваюсь и не вижу машины Радима. Уехал. Ну а чего ты ждала? Спрашиваю у себя. Что он как собачка будет бегать за тобой? Наивная простота. Поехал наверно этой Лике дарить цветы.

Резко замираю посреди улицы, осознавая, о чем я думаю. Нет, нет, нет! Срочно выкинуть все эти мысли из головы. Я иду отдохнуть и наполнится позитивом, успокоить нервы после рабочего дня. Продолжаю движение, когда прохожие начинают коситься на меня.

Но я все-таки ошиблась в одном. Радим нагоняет меня почти у самого парка. Все же увязался за мной.

Мгновенно подпрыгнувшее к горлу сердце и широченная улыбка, растянувшая мои губы, сами собой расправившиеся плечи, выдают мою радость.

Я безнадежна.

— Машину переставлял. — беззаботно поясняет. — Надеюсь, ты не будешь против моей компании?

— Машину переставлял. — беззаботно поясняет. — Надеюсь, ты не будешь против моей компании?

Моя реакция отвечает сама за себя. Его взгляд, кота из Шрека и бровки домиком, не оставляют мне шансов к сопротивлению. Ему еще нужны какие-то слова? Видимо, нет. Он просто продолжает идти за мной.

И к чему нужны были все медитации и самовнушения, что он мне не нужен, если я радуюсь как девочка, когда он плетется за мной.

Украдкой смотрю на него. Грудная клетка все еще тяжело вздымается, он глубоко и часто дышит, восстанавливая дыхание. Он, что бежал?

Останавливаюсь у ларька с булками, очень удобно расположенного рядом с входом в парк. Здесь любители покормить местных упитанных уток, покупают им корм. Рыбешка, обитающая в пруду, явно тоже благодарна такому прикорму, иногда радуя зрителей своими блестящими чешуйчатыми боками, когда выплывает на поверхность подышать.

Не успеваю достать кошелек, Радим уже протягивает купюру.

— Не нужно было, — поджимаю губы в недовольстве, — я сама могу заплатить.

— Я тоже могу. И хочу.

Я забираю свою добычу — пакет с булкой, а то и уток он будет кормить сам.

Он идет рядом со мной неспешно, подстраиваясь под мой шаг. Точно так же мы гуляли на первом нашем свидании. Хотя тогда он был не в пример разговорчивее. Я отворачиваюсь, смахивая навернувшиеся слезы сожаления, что как тогда уже не будет.

Оглядываю парк. То тут, то там по дорожкам ходят люди. Кто-то даже вольготно располагается на газоне.

Радим и не пытается заговорить. Я сама разрываю затянувшееся молчание:

— Ну и как твои успехи?

— Все решаемо, Мариш.

Его лаконичные ответы меня не устраивают. И неразговорчивость тоже. Почему-то мне остро хочется его задеть, уязвить, подколоть. А не вести светскую беседу.

Я наверно мазохиста раз ковыряюсь в наболевшем и не отпускаю его.

Мы подходим к пруду, и я достаю булку, бездумно начинаю ее крошить, кидая тут же приплывшим уткам.

— Ути, ути, — детский голосок, смешно передразнивает уток, отвлекая от нашего разговора.

Я обращаю внимание на маленького малыша, что одиноко прогуливается у пруда. Я выглядываю его родителей, но рядом с ним нет взрослых. Абсолютно. Словно малыш вышел погулять сам по себе, но он слишком мал для этого.

Малыш уже у кромки воды. Ему так понравились подплывшие утки, что он решил подружиться с ними поближе.

— О боже, Радим, смотри! — я указываю в направлении ребенка, но муж уже и сам видит, бросается наперерез карапузу.